Валери Стиверс - Кровь нынче в моде

Поздно вечером, когда я наконец перестала шарахаться от каждой тени, я выливаю из флакона ароматную жидкость «Крем де ла Мер» стоимостью пятьсот долларов (после того как побрызгала на себя несколько раз — я очень люблю дорогую косметику) и «прокручиваю» парочку ситуаций, как подложу флакон обратно. Вероятнее всего, лоток для посылок и почты будет все еще за пределами кабинета Лиллиан, когда я пойду сменить Шарлотту во время перерыва на ленч. И я смогу незаметно вернуть разбавленный лосьон. А для того чтобы Лиллиан обратила внимание на содержимое лотка, нужно застелить его кроваво-красным бархатом.

За углом на Семьдесят первой улице есть римско-католическая церковь.

Надеюсь, что чаша со святой водой там не только для того, чтобы фигурировать в кинофильмах.

Церковь Святого Причастия на Семьдесят первой улице словно сошла с обложки романа «Ребенок Розмари». [29] «Ребенок Розмари» — роман американской писательницы Аиры Левин. На обложке изображен фасад готической церкви. Я до сих пор не могу привыкнуть к архитектуре Верхнего Уэст-Сайда, где вызывающе роскошные современные здания соседствуют с мрачно темнеющими очертаниями готики. Глядя на круглое церковное окно в форме розетки и на устремляющийся ввысь верхний ряд окон, освещающих хоры, я чувствую, как меня пробирает дрожь.

Святая вода оказывается прямо за дверью — в небольших каменных чашах, установленных в сводчатых нишах, но я не решаюсь немедленно приступить к исполнению своего плана. Я трусливо удираю в неф, с запозданием замечая, что на скамьях тут и там дремлют бездомные. Я нахожу свободный ряд и сажусь — надо дождаться, чтобы окружающие перестали обращать на меня внимание. Когда этот момент настал, я иду назад к выходу и погружаю свою маленькую бутылочку в купель так тихо и быстро, что никто, я уверена, ничего не заметил.

* * *

Украденный, разбавленный и заново упакованный флакон покоится в моей сумке Всемирного фонда защиты диких животных, когда наступает время принять на себя обязанности Шарлотты. Даже таскание этого флакона повсюду с собой заставляет меня чувствовать себя виноватой. В животе начинается нервное бурчание. Что, если это средство не подействует на Лиллиан? Тогда нельзя будет однозначно утверждать, что она вампир. Как говорится, возможны варианты. А вдруг она обладает экстрасенсорными способностями и поймет, что лосьон «Крем де ла Мер» был фальсифицирован?

Я играю на чужом поле.

К счастью или к несчастью, но, заступая на пост, я не знаю, у себя ли Лиллиан. Как оказалось, она лежит на спине на столе из тяжелого черного стекла в своем кабинете и какая-то азиатка в белой униформе сотрудника СПА стоит над ней, быстро, со свистом размахивая в воздухе руками и неодобрительно хмурясь.

— Привет, это Кейт. — Я стучу в слегка приоткрытую дверь. — Я заменяю Шарлотту.

— Захвати мою книгу для записи деловых встреч и входи! — командует Лиллиан.

Шарлотта, еще не успевшая уйти, смотрит на меня завистливым взглядом, как будто чтение расписания деловых встреч Лиллиан, пока та принимает процедуры Рейки, — самая большая в мире привилегия. В ответ я смотрю на нее в упор до тех пор, пока она не хватает свою поддельную сумку «Баленсиага» и не ретируется. Затем я перекладываю флакон из моей сумки в почтовый лоток, нахожу на столе тяжелую, в кожаном переплете, книгу для записи деловых встреч Лиллиан, кладу ее поверх лотка и вхожу, шатаясь от тяжести.

— Как дела, Лиллиан? Все хорошо?

— У тебя не бывает ощущения, что ничего хорошего тебя уже не ждет?

Я думаю о святой воде и искренне отвечаю:

— Нет, я как раз многого жду от жизни.

— Ты еще молода. Тебе еще не успело все наскучить, как мне. Рекламодатели вечно требуют лучшей подачи материала. Ассистенты вечно пишут личные письма. Знаменитости вечно пощипывают свои усы и бродят вокруг полуобнаженными в ожидании фотосъемок. И клянусь тебе, Кейт, если еще раз увижу возвращение восьмидесятых, я выколю себе глаза.

— А ты не хочешь посмотреть, что прислали сегодня? — Я пытаюсь отвлечь ее от черных мыслей.

— Есть что-то, заслуживающее внимания?

— Альбом «Самые красивые отели», лифчик от «Ла Перла», новый продукт от «Крем де ла Мер».

Лиллиан вздыхает:

— О, все как всегда. Позже.

Я зачитываю вслух ее календарь на четверг, пятницу и понедельник, выискивая по ее просьбе «окна», чтобы вставить в расписание сеансы Рейки. Среди прочего там есть довольно двусмысленная запись, сделанная карандашом во время совещания элегантным, старомодным почерком Лиллиан. Дело в том, что сделана она небрежно и потому истолковать ее можно двояко: либо как «смерть живьем», либо как «доставлять».

— Мне тут кое-что непонятно, — сую я книгу в лицо Лиллиан. — Похоже, это внесено в расписание на совещании в понедельник.

— Не бери в голову, — отмахивается она, но что-то в ее голосе настораживает меня.

— Ты уверена, что нет необходимости переносить это на другое время?

— Абсолютно.

Так-так, а не может ли эта запись иметь отношение к жидкости, известной в «Тэсти» как «свекольный сок»? В мой первый рабочий день здесь, когда я сидела с Феликсом, заполняя бумаги, вошел какой-то мужчина, толкавший перед собой тележку, уставленную прохладительными напитками. Если предположить, что вампиры нашли альтернативные способы питания, вместо того чтобы убивать направо и налево, это многое объяснило бы. Однако одна порция напитка в день… это, должно быть, жесточайшая диета. Неудивительно, что законодатели мод всегда такие злющие — они же просто умирают от голода.

— Кейт? — выводит меня из раздумий Лиллиан.

— О, извини. Что?

— Я тут поправила твою «Чистую одежду».

Я чуть не падаю в обморок. Неужели она уже прочла?

Лиллиан водит рукой по столу рядом с собой, отыскивая на ощупь и затем передавая мне отредактированную распечатку моей статьи, сплошь исчерканную красной ручкой.

— Мне очень жаль, — оправдываюсь я. — Я старалась…

Она смеется, зарабатывая дополнительные размахивания над собой от мастера Рейки.

— Не переживай ты так, — говорит она. — Для первой попытки ты сделала все на удивление хорошо.

— Но ты же почти все исправила! — протестую я.

— Это именно то, чем занимаются редакторы, моя дорогая. Ты же не думаешь, что если кто-то что-то написал, мы тут же публикуем это в журнале, не так ли? — Ужас, именно так я и думала. — Если ты посмотришь повнимательнее, то увидишь, что все твои мысли верны, а это, уверяю тебя, уже само по себе феноменально и многообещающе. Я просто кое-что подредактировала. Ты очень талантлива, Кейт. Большинство первоначальных вариантов статей так называемых профессиональных журналистов гораздо хуже.