Михаил Март - Жизнь, застигнутая врасплох (Сломанные побеги-2)

— Я знаю, где это.

— Отлично. Въезжаете на огромную автостоянку. Третий ряд от кольцевой. Оставляете свою машину и идете гулять по магазинам. Возвращаетесь через час. Если ваш джип стоит на месте, садитесь и уезжаете. Приезжать будете каждый день в определенное время. До тех пор, пока на месте вашей машины не будет стоять другая. Это будет означать, что ваша миссия выполнена. Номер машины вы будете знать заранее. Можете смело в нее садиться и уезжать. Она ваша. Плюс полная свобода.

— В какое время я должен приезжать на стоянку?

— В тридцати километрах от Москвы после поворота на Жаворонки вы увидите автобусную остановку. Возле нее столб, обклеенный объявлениями. Найдете нужное. Там будет написано: «Продаю дом на снос». Далее номер телефона и время, когда надо звонить. Последние три цифры телефона будут означать номер машины без букв. Этого достаточно. Могу лишь добавить, что машина вишневого цвета. И помните, где бы вы ни находились, за вами будут наблюдать мои люди.

— Важно, чтобы они мне не мешали. Если я берусь за дело, то довожу его до конца. Чтобы ни случилось, на стоянку я приеду и ваш товар доставлю.

— Вы мне нравитесь, Ефим Иваныч. Я читал вашу биографию. Служили на флоте?

— Тридцать пять лет назад. Срочник.

— И получили боевую медаль?

— Глупости. «Медаль за спасение на водах».

— Герой. Но медали за спасение на пожаре вы не достойны. Дали сгореть известному писателю на подмосковной даче. А могли бы спасти. Умышленное неоказание помощи пострадавшему. Есть такая статейка в уголовном кодексе.

— Он был мертв.

— Вскрытие показало наличие угарных газов в легких. Значит, он дышал, когда начался пожар.

— Мне об этом ничего неизвестно.

— А мне известно. Я вхожу в состав международной комиссии по судебно-медицинской экспертизе. Могу получить любую сводку из любого конца света.

— Все-то вам подвластно. Воспользуюсь дружескими или, точнее, партнерскими, связями с вами и попрошу вас оказать мне услугу. Выясните, пожалуйста, по какой причине в Париже четвертого октября позапрошлого года погибла женщина. Ее имя Лили Бертран.

Профессор усмехнулся.

— Ответ получите в пути. Ни пуха ни пера!

— К черту.

Садык вышел из кошмарного помещения.

Слепцов тяжело вздохнул.

Паспорт, права, удостоверение, деньги, телефон и наручные часы ему вручили на следующее утро, когда подогнали к его лачуге джип.

— Я должен осмотреть машину сам.

— Пожалуйста, — пожал плечами вечно улыбающийся Захар, передавая ему ключи.

— А где же эскорт?

— Вы его не увидите. Не забивайте себе голову всяким хламом. Маршрутный лист лежит в «бардачке». На территории Казахстана вам ничего не грозит. Расслабьтесь.

В багажнике лежали инструменты, запаска, сумка с вещами, фотоаппарат и видеокамера.

— А это зачем?

— Вы же журналист. Необходимый антураж. Можете снимать лысую природу убогой страны.

Павел открыл стальной кофр, где лежала камера.

— Это же профессиональный «бетакам». Он стоит кучу денег.

— Идем на жертвы ради достоверности. Постарайтесь не потерять. Но вы несете ответственность только за порошок, остальное вам простится. Вещи тоже пригодятся. Люди не путешествуют без личных вещей. К тому же вам нужна зубная щетка, бритва, чистое белье. Это нормально.

— Добавьте сувениры. Люди моего возраста любят привозить из командировок всякие пустяки женам и детям.

— Хорошая мысль. Исполним. Лишнее барахло отвлекает проверяющих. Детские игрушки могут сыграть важную роль.

Слепцов обследовал всю машину вдоль и поперек. На землю постелили халат.

Когда он вылез из-под машины с озабоченным видом, Захар спросил:

— Что не так?

— Свежая краска. Легко обнаружить крепежные болты.

— Вы же их на ощупь нашли, Ефим Иваныч. Менты под машину не полезут. А краска покроется пылью. Вам придется ехать по Казахстану тысячу километров.

— В общем-то, меня все устраивает. Будь я ментом, то придираться ни к чему не стал бы.

— Управление по борьбе с наркотиками — не менты. Грамотное подразделение. На границе вы в этом убедитесь. Надежней детектора лжи. Учащенный пульс по зрачкам определяют. Можно машину и не проверять. Достаточно взглянуть на водителя. Сунут в лицо удостоверение «Служба наркоконтроля» — и человек сам себя выдаст. Действуют неожиданно, где ты их не ждешь. Потом уже и досмотр проводить можно. Психическую атаку редко кто выдерживает.

— Спасибо, что предупредили.

— Если вы не испугаетесь, а удивитесь, то к вам и в багажник заглядывать не станут.

— Ладно. Поиграем в гляделки со службой наркоконтроля.

— Вы выиграете. Так считает хозяин. Ваше стремление попасть в Москву сильнее страха. Залог успеха.

Слепцов рассмеялся.

— Вам смешно?

— У меня вопрос. Интересно, он всех своих курьеров по полгода держал в психушке? Первые два месяца испытываешь только страх, а потом начинаешь понимать цену свободе. Жизнь без свободы ничто. И ничего уже не страшно. Молодец профессор.

— Вряд ли. Курьерами были бывшие военные. Служили в Казахстане, получили квартиры, Великий Нерушимый лопнул. В России их никто уже не ждал. Здесь жилье. Но профессии-то нет. С голоду сдыхали. Семья, дети. На все пойдешь ради денег. А свободы у них выше крыши. Только что с ней делать. Не нужна. За один год, помнится, более тысячи самоубийств зарегистрировали.

— Печальная статистика.

— А вашу идею с психушкой я расскажу Садыку.

— Не старайся. Он ее уже прочел в моем отчете под названием «Падение в ад».

Захар глянул на часы.

— Пора. Садитесь в машину и выезжайте из города. Дорога здесь одна. Потом сверитесь с картой.

Улыбчивый мужик открыл ворота.

Павел сел в машину. Руки и ноги помнили, что нужно делать. Он выехал из двора и свернул вправо. Шел седьмой час утра. Восходящее солнце светило ему в спину.

Как долго он ждал этой минуты. У него навернулись слезы на глаза.

Припекало. Майское солнце в Казахстане прогревало землю достаточно хорошо. В аулах, где ютились люди, цвели яблони. Посреди степи они казались яркими кляксами, оставленными художником на сером незагрунтованном холсте. От этих яблонь у Слепцова поднималось настроение.

Он сидел за баранкой третий день и подъезжал к границе с Россией. Одна беда — дороги. В хороших условиях пройденное расстояние можно покрыть в два раза быстрее. Но стоит ли думать о таких мелочах? Нет, конечно. Голая степь, и та радовала. Однообразие не сравнимо с мрачными стенами камеры, где на тебя давят безысходность и тоска. Сейчас его переполняли надежда и вера. Он ехал домой. Дома уже не существовало как такового, но дом — не крыша над головой. Твой дом там, где ты нужен. А он нужен. Просто каждый должен заниматься своим делом. Слепцова еще не забыли, теперь он доказал самому себе — писать он может, хорошо писать, и в этом его предназначение. Хорошую книгу можно написать где угодно. Будь то чердак или тюремная камера. Если ты не потерял сам себя, то остальное не имеет значения. Бери в руки перо и пиши. Ему есть о чем писать. Деньги приходят и уходят, с голода он не умрет.