Михаил Март - Часовой механизм

Подполковник кивнул оперативникам, и его начали обыскивать. Первый прокол. Очевидно, усталость сыграла свою роль. Пистолет он выбросит! забыл, так и торчал за поясом.

Оперативник вынул его аккуратно, платочком, понюхал ствол:

— Гарью пахнет.

— Тюрьмой пахнет, — хмыкнул подполковник. — Понятые, смотрите внимательно, потом протокол подписывать придется. Ну а ты, гусь, будешь утверждать, что взял ствол для самообороны

— А для чего же еще.

— Ладно. Начнем с мелочей. Пригласите потерпевшего.

Из двери, ведущей на кухню, вышел мужичок с перевязанной головой. Артюхова словно током дернуло.

— Подойди ближе, Овчаров.

Тот пересек зал столовой, будто перешел минное поле.

— Узнаешь этого типа?

— Такого ни с кем не спутаешь. Сначала он меня по башке ударил, а когда я очнулся, то услышал выстрел. Пуля прошла между рукой и ребрами и ушла в землю. А потом он сел в мою машину и уехал. Подняться я смог только через час и побрел назад. А потом буфетчица вызвала милицию.

— Что потом было, мы знаем. На рукоятке пистолета следы остались от запекшейся крови. Эксперты проверят. Место запомнил, где тебя оглушили?

— Мерный столбик там стоит у обочины. Номер триста двадцать два. Подсолнух помят в том месте, куда он меня отволок.

— Отлично. Значит, и гильзу найдем.

Сценарий Артюхову был понятен. Разбой с покушением на жизнь человека. При хорошем адвокате можно выпутаться. Хранение оружия — мелочь. Нашел и хотел сдать в милицию, но не успел. Шофер без свидетелей мало что значит. Его другой вопрос беспокоил. Подполковник милиции для этих мест, что генерал в Москве. Вряд ли такой будет заниматься мелочевкой. Тут и лейтенант справится. Значит, есть что-то поважнее, чем слюнтяй с царапиной на голове. Так оно и вышло. Предчувствие Артюхова никогда не обманывало.

Все вместе вышли на улицу и приблизились к уазику. Оперативники открыли задние дверцы машины.

У Артюхова ноги подкосились. Он мог ожидать чего угодно, но только не этого.

У боковой дверцы в глубине салона стояла коробка из-под бумаги. Полная. Неужели в темноте он ее проглядел, сбился со счета?

— Откройте коробку, — приказал подполковник.

Оперативник надел перчатки, вскрыл крышку, достал пачку бумаги. Она уже была надорвана, так что они знали, что в ней лежит.

Обертку разорвали до конца и из пачки посыпались доллары.

— Зафиксируйте в протоколе.

Подполковник повернул голову к задержанному.

— Слушай меня внимательно, господин миллионер. На коробке есть отпечатки пальцев, на рулевом колесе тоже. Эти отпечатки известны всей стране. Одни пальчики принадлежат рецидивисту всероссийского масштаба Гавриилу Смурыгину, другие пальчики — сошке помельче. Но тоже авторитету серьезному, по имени Василий Артюхов. Ждем их фотографий из центра. Но я и без того знаю, что один из них — ты. А где второй?

— Ищи, начальник. Тебе за это деньги платят.

— Но не такие, как в коробке. И не вой на луну, будто коробочку нашел на помойке. На деньгах тоже есть отпечатки. Пересчитывать барыши лучше в перчатках. На черный день припас?

— Милостыню собирал последние годы. Много мелочи набралось, вот и обменял на твердую валюту.

— Недолго тебе осталось хорохориться, гнус паршивый. Прокурор у нас крутой. На всю катушку отмотает.

Артюхова трудно напугать, он пуганный. Одно утешало — пленку с записью, где отснят весь путь от Елани до цеха, он стер. Хоть в этом не просчитался. Вопрос в другом. Долго ли его сокровища будут в могиле гнить? Ничего. В зоне он не засидится. Сумеет ли Ирина установить связь с перекупщиками? Она баба мозговитая. Зря он от нее скрыл свой план. Хотел сюрприз преподнести, вот и преподнес. Обозлится теперь.

Но Артюхов ей верил. Хотел верить. Может напрасно? Но у него никого больше не было. Он одинокий волк. А верить кому-то надо.

К стоянке подъехала милицейская машина и задержанного повели к ней.

17 часов 12 минут

Они обедали, когда дверь распахнулась, и в дом вошел немолодой мужчина в форме, с погонами подполковника. Ирина его никогда раньше не видела. Муж встал.

— Мироныч! Ну и сюрприз. Ты чего это без предупреждения? Я бы встречу подготовил, как положено.

— По делу я, Дмитрий. Важному и неотложному. Здравствуй, хозяюшка. Слышал о вас немало. И впрямь — красавица.

— Может пообедаешь с нами?

— Спасибочко. Извините, что в неурочный час, но служба такая.

— Ничего, ничего. Присаживайтесь. Не буду вам мешать. — Ирина поднялась наверх в спальню, но дверь оставила приоткрытой и прижалась ухом к щели.

— Скажи мне, Митя, как ты решился выдать паспорт рецидивисту? Тут не только погон лишиться можно, но и срок схлопотать.

— Что случилось, Мироныч? Ответить я успею.

— При обыске у Артюхова мы нашли паспорт на имя Макара Клочкова. Выдан твоим райотделом и подпись твоя стоит.

— Все правильно, я выдавал. На чем он попался?

— На двух с половиной миллионах долларов. Куда переправлял и от кого получал — не знаю. Следствие покажет. Улики и доказательства налицо. В напарниках у него был Гаврюха Смурыгин. Но тот уже ничего не скажет. Мы его нашли с простреленным черепом в кукурузе у дороги. При Артюхове имелся ствол. В обойме не хватало двух патронов. Вторым он пытался убить шофера с автобазы. Те, что бумагу возят с Еланской фабрики. Одно за другое никак не цепляется. Но дело надо передавать в прокуратуру, тут без вопросов.

— Где вы его взяли?

— К югу от Рудни в сотне километров отсюда. Ночлежку «Звездный» знаешь?

— Знаю.

— Ничего мне сказать не хочешь?

— Нечего мне сказать, Мироныч. Виноват, отвечу. Думал, он новую жизнь начнет. Работать начал. Но видать, сколько волка ни корми, все в лес смотрит.

— Я не хочу лучшего мента области из-за поганой сволочи под удар подставлять. Скажи мне, ты его старый паспорт сохранил?

— В сейфе лежит.

— Хорошо. Изъятие документов я в протокол не заносил. Твой паспорт уничтожу, а его настоящий пойдет в протокол.

— Мироныч, я даже…

— Погоди, еще не все. Поимку Артюхова оформили на тебя. Мне такая обуза уже не по годам. Папку я собрал, а ты будешь сдавать ее в прокуратуру. Артюхова поместили в «обезъянник» райотдела Даниловки. Предварительное следствие проведешь сам. И не забудь вписать в протокол его подлинный паспорт. К вечеру жду тебя в Даниловке. Там примешь дела.

Требухин хотел встать, но подполковник положил ему руку на плечо:

— Сиди. Обедай. Вечером свидимся.

Подполковник встал и ушел, словно его здесь и не было. Требухин услышал всхлипывания, доносящиеся сверху. Значит, жена все слышала.

Он поднялся в спальню. Ирина лежала на кровати и, уткнувшись лицом в подушку, рыдала.

— Мы с тобой в этом не виноваты, Ирина.