Дэвид Розенфелт - Скрывая улики

Никакой боли не было, я почувствовал только странное оцепенение и начал медленно оседать на землю. Как бы со стороны я видел, что вокруг нас собралась толпа и еще какие-то люди с криком бегут на помощь. Лори опустилась рядом со мной на землю, пытаясь меня поддержать, и ужасная дрожь буквально сотрясала мое тело.

Очень медленно до моего сознания начала доходить мысль, что я не убит.

– О, господи, Энди! Да ведь это краска, – проговорила Лори. – Это же краска!

Она смеялась и плакала одновременно.

– Это краска, краска, краска!

Наконец я тоже сообразил, что это вовсе не моя кровь стекает с рубашки на землю. А в следующую минуту до меня дошел и смысл того, что случилось. Лэсситер таким образом давал мне понять, кто из нас хозяин ситуации. Сомневаться не приходилось: будь эта пуля настоящей, я бы в эту минуту был уже покойником.

– Где он? – спросил я, хотя прекрасно понимал, что поймать его нереально.

Лори, мгновенно позабыв обо мне, вскочила на ноги и ринулась сквозь толпу. Но Лэсситера уже и след простыл.

На обратном пути машину вела Лори, а я всю дорогу пытался прийти в себя. Лэсситер хотел меня напугать, и, надо сказать, со своей задачей он справился более чем успешно. В его планы не входило убивать меня, он лишь хотел продемонстрировать, что он может это сделать в любую минуту. Но главное, я не мог отделаться от ощущения, что он прикалывается и получает от этого какое-то нездоровое удовольствие. Синди Сподек была совершенно права, утверждая, что этот человек – сумасшедший.

Дома я первым делом залез под душ и принялся соскабливать с себя краску, которая глубоко въелась в кожу. А когда покончил с этим делом, присоединился к обществу Лори и Тары, которые смотрели по телевизору отклики на мое интервью. Казалось, все только об этом и говорят, а фотография Лэсситера буквально не сходит с экрана. К моему удивлению, почти никто из обозревателей не расценил мое выступление как жест отчаяния, и все отнеслись к этой информации предельно серьезно. Что же касается происшествия на улице, то его как будто и не было вовсе.

Я начинал понемногу приходить в себя. Должен сознаться, что мне было приятно чувствовать себя героем дня и нежиться в лучах славы. Лори это занятие надоело гораздо быстрее, чем мне, и в десять часов она сказала:

– А не посмотреть ли нам кино?

– Кино? Ты собираешься смотреть какое-то кино?! В то время как вокруг тебя кипит настоящая жизнь, а рядом с тобой на диване сидит настоящий герой!

Лори кивнула.

– Это было круто, действительно круто. Но сейчас я хочу чуточку отдохнуть от созерцания волнующей реальности. И посмотреть на ненастоящую жизнь с ненастоящим героем. Ты не против?

Не дожидаясь ответа, она схватила пульт и нашла канал, по которому показывали «Свидетеля» с Харрисоном Фордом в главной роли.

– Ага, вот именно то, что нам нужно! – сказала она.

Тара всем своим видом показала, что она разделяет эту точку зрения, и с той минуты я перестал быть героем дня. А поскольку фильм был гениальный, то я постепенно втянулся и смотрел его до тех пор, пока герой Форда полностью не затмил мой экранный образ.

Проснулся я в семь утра и пошел гулять с Тарой. Лори оставалась в постели, и я собирался сразу после прогулки к ней присоединиться. Мы немного поспорили на этот счет с Тарой, и когда я пообещал ей купить рогалик, она согласилась уложиться с прогулкой в полчаса. Хотя она могла бы догадаться, что я все равно купил бы ей этот рогалик. Поистине человеческое коварство безгранично.

Сегодня, на трезвую голову, я вновь припомнил события вчерашнего дня и решил, что все идет как нельзя лучше. Уже на подходе к дому я увидел, как Винс вылезает из машины. У меня мелькнула отчаянная мысль воспользоваться черным ходом, а потом затаиться дома и не реагировать на дверной звонок. Однако если Винс заставил себя подняться на ноги ни свет ни заря, отделаться от него так просто не получится.

– О Винс, какой приятный сюрприз! – соврал я.

– У тебя есть кофе?

– Дома, конечно, есть. Но я не пью кофе до конца Олимпийских игр.

– Вот и отлично. Я принес пончики. – Он ткнул пальцем в свой портфель. – И кое-что еще.

Мы вошли в дом.

– Лори здесь? – спросил он.

– Наверху, – сказал я. – Она спит. И я собирался последовать ее примеру.

– Хочешь, чтобы мне стало стыдно?

– Вот именно.

Он секунду подумал, а потом сказал:

– Ничего не выйдет. Я проделал колоссальную работу. И, знаешь, к какому выводу пришел? Уолтер Кастл – вот кто ненавидел Маргарет Куммингз лютой ненавистью.

Должно быть, я еще не до конца проснулся и потому никак не мог взять в толк, кто такой этот Уолтер Кастл. Наконец я вспомнил, что так звали миллиардера из Кливленда, на чью компанию Линда Падилла возложила ответственность за вспышку лейкемии и тем самым опустила на сотню миллионов долларов. Я еще переживал, что не догадался попросить Маркуса проверить эту контору, когда он находился в Кливленде. Мы рассматривали Кастла в качестве одного из потенциальных заказчиков убийства Линды Падилла, однако никаких подтверждений тому не обнаружили.

Для меня это было полным откровением, что он не только был знаком с женой Дэниела, но и имел какой-то повод ее ненавидеть.

– А за что он ее ненавидел? – спросил я.

Теперь Винс почувствовал себя хозяином ситуации и тянул с ответом, набивая себе цену.

– Ты что-то говорил насчет кофе.

Я приготовил для него кофе и терпеливо подождал, пока он съест пончик. Впрочем, это заняло не слишком много времени, потому что он заглотил его целиком.

– У Маргарет было полно свободного времени, и она старалась употребить его во благо человечества. Она пеклась об окружающей среде, о здоровье нации и всяких подобных вещах.

Винс понюхал следующий пончик, оттягивая продолжение рассказа и наслаждаясь произведенным эффектом.

– Именно она впервые подняла вопрос о вспышке лейкемии и дала понять, что не собирается оставлять все как есть. Падилла подключилась гораздо позже и ограничилась тем, что предала историю огласке. Кстати, Дэниел в свое время посвятил этой проблеме статью.

Он протянул мне вырезку из газеты, которую я быстро пробежал глазами. Это была совсем коротенькая заметка, в которой автор призывал общественность повернуться лицом к проблеме здоровья горожан.

– Тут нет ничего особенного, – сказал я.

– Правильно. Но я же и сказал, что врагом номер один была Маргарет. Дэниел просто поддержал ее. Эта история подмочила репутацию Уолтера Кастла… и опустила его на кругленькую сумму. Вот он и решил сначала убить Маргарет, а потом расправиться с Дэниелом. Чисто из мести.

В отличие от Винса, я далеко не был уверен в том, что эта версия способна переломить ситуацию в нашу пользу. Однако она заслуживала внимания, и в этой истории имело смысл разобраться как следует.