К. Сэнсом - Седьмая чаша

— И таскает свою поклажу в трехколесной тачке?

— Не думаете же вы… — растерянно заговорил Барак, потом умолк и продолжил совсем другим тоном: — Но он старик! И к тому же половина лондонских коробейников таскаются с трехколесными тележками!

— Но ведь это прекрасный способ следить за нами, следуя по пятам и оставаясь незамеченным! Не это ли он делал, Барак? Неужели это он?

— Он в Хартфордшире.

— Убийца всего лишь пытается приковать наше внимание к Хартфордширу, завлечь нас туда. Позови Орра! А сам выйди на улицу и погляди, не видно ли этого торговца. И если он там, постарайся, чтобы он тебя не заметил.

Барак с сомнением посмотрел на меня, но, пожав плечами, пошел исполнять приказание. Через минуту вошел Орр.

— Что продавал торговец? — спросил я его.

— Да так, обычную ерунду. Грошовые украшения, гребни, кухонная утварь…

— Уличные торгаши обычно не стучатся в те двери, от которых однажды получили отворот.

— Он спрашивал домоправительницу. Возможно, надеялся уговорить Тамазин или Джоан купить что-нибудь из его барахла. Причем, когда я открывал ему дверь, он смотрел мимо меня, в глубь дома.

Вернулся запыхавшийся Барак.

— Он идет по Канцлер-лейн от Олдгейта! Он будет здесь уже через минуту!

Мой помощник нахмурился.

— Вы правы, тут есть что-то странное. Он толкает свою тележку по улице, не останавливаясь перед домами и не предлагая свой товар прохожим.

— Возможно, это и есть убийца, — тихо проговорил я. — Оборванный торговец, слоняющийся повсюду, один из тех, кого мы не хотим замечать… Разве придумаешь личину лучше, чтобы слоняться, оставаясь незамеченным, следить за людьми и подслушивать их разговоры!

— Но ведь он старик! — воскликнул Орр.

— Я в этом не уверен, — возразил Барак. — У него походка молодого человека. И разве вы забыли, как всего несколько дней назад, на Пальмовое воскресенье, люди переодевались в старых пророков и привязывали фальшивые бороды?

— Господи, неужели мы сейчас все-таки схватим его? — выдохнул Орр.

— Мы справимся с тобой вдвоем? — спросил у него Барак.

— Думаю, да, — кивнул Орр. — Похоже, он не вооружен.

— Тогда — вперед! — приказал Барак. — Нужно торопиться, иначе он пройдет мимо нашего дома и растворится в толпе на Флит-стрит.

— Я иду с вами, — сказал я, поднявшись из-за стола и говоря с гораздо большей смелостью, чем ощущал в себе. — И если, когда мы его схватим, он окажется дьяволом с рогами и взлетит над Холборном, я признаю, что Харснет был прав.

— Я схожу за шпагой. А ваша — у вас в комнате?

— Да, — ответил я.

Моя шпага лежала в комнате уже много лет. Адвокаты в Англии не носили оружия.

— Мой клинок на кухне, — проговорил Орр и вышел.

На лице его была гримаса ожесточенной решимости.

Я огляделся. Все здесь: мой знак принадлежности к адвокатской гильдии, стоявший на высоком шкафу; фреска на стене с изображением охотничьей сцены… Все это было так дорого мне! Эта комната являлась средоточием всей моей жизни.

Стиснув зубы, я пошел в свою спальню за шпагой. Выйдя на лестничную клетку и вкладывая клинок в ножны, я едва не столкнулся с Бараком, вышедшим из своей комнаты.

— Я спешу, женщина! — крикнул он через плечо. — Он почти у нас в руках!

С этими словами он скатился по лестнице. Из комнаты выскочила Тамазин. Ее лицо было перекошено от злости и отчаяния. Она схватила меня за рукав.

— Скажите мне во имя всего святого, что происходит? Хоть кто-нибудь может мне что-то объяснить?

— Мы думаем, что убийца находится возле нашего дома и замаскировался под уличного торговца, — сказал я. — Мы не имеем права упустить этот шанс и обязаны идти.

Я сбежал вниз и выскочил из дома. Барак и Орр уже находились снаружи. Последним, что я успел увидеть, была Джоан, стоявшая на пороге кухни, и двое мальчишек, вцепившихся в ее юбки.

Солнце висело низко, и дом отбрасывал длинную тень на Канцлер-лейн. Подойдя к воротам, я увидел того самого коробейника. Он только что миновал мой дом, толкая перед собой тележку по улице, слегка уходившей под уклон. Мы трое, путаясь друг у друга под ногами, бросились вдогонку. Адвокаты и клерки, проходившие мимо, останавливались и в изумлении таращились на эту сцену. С каким-то злорадным удовольствием я заметил, как ком грязи, вылетевший из-под чьего-то башмака, смачно чмокнулся в плащ казначея Роуленда, прижимавшегося к стене, чтобы избежать столкновения.

— Если этот тип окажется обычным торговцем, у нас будет глупый вид, — на бегу заметил Орр.

У меня не хватило дыхания для ответа.

Услышав топот, оборванец оглянулся на ходу. Барак был прав: он двигался чересчур проворно для старика, да и голубые глаза светились слишком ярко на грязном лице. Увидев погоню, он оттолкнул свою тележку и пустился наутек.

Барак одним мощным прыжком настиг его и схватил за ворот. Любой другой человек повалился бы на землю, но этот не только устоял, но еще и схватил Барака за запястье, не позволив ему дотянуться до шпаги. Орр ухватил лжеторговца за седую бороду. Та с треском оторвалась и повисла сбоку, обнажив красный шрам на щеке мужчины. Не обратив на это внимания, он заехал коленом в промежность Бараку, и тот, задохнувшись, сложился пополам. Лжеторговец подскочил к своей тележке, сунул руку в ворох разнообразной дряни, которой та была набита, и в ту же секунду в его руках оказалась большая шпага. Он встал спиной к тележке и принял оборонительную позицию.

Мы с Орром кружили вокруг неприятеля, направив на него острия клинков. Только сейчас я краем глаза заметил, что вокруг нас успела собраться толпа зевак, наблюдавших это бесплатное представление с безопасного расстояния.

Я всматривался в лицо «торговца». Густая шевелюра — без сомнения, парик — съехала ему на самые брови, кровь из ранки, возникшей на щеке после того, как оторвали фальшивую бороду, стекала на его обноски. Вот только цвет длинного носа был какой-то не такой! И вот тут я понял: нос был такой же фальшивкой, как и борода, а «грязь» на лице являлась искусно наложенным театральным гримом! Только голубые глаза, в которых плескалась ненависть, были настоящими.

«Торговец» сделал резкий выпад клинком в мою сторону. Благодаря скорее счастливому случаю, а не умению фехтовать, я парировал его. Тут же рядом со мной возник Барак с побелевшим от боли лицом. Он бросился вперед, желая вцепиться в ту руку «коробейника», в которой была зажата шпага, но внезапно прозвучал крик:

— Приказываю прекратить драку!

Это вопил казначей Роуленд — так, словно мы были стайкой не в меру разгулявшихся юнцов. Буквально на секунду крик этого старого дурака отвлек нас, и, воспользовавшись шансом, лжеторговец ткнул в Барака шпагой, ранив его в предплечье и заставив выронить оружие. Затем он метнулся к толпе, выбрав в качестве мишени студента-законника, спешившегося с лошади, чтобы поглазеть на драку. Негодяй полоснул юношу по щеке острием клинка и, когда парень с криком ухватился за лицо, выпустив из рук поводья, вскочил в седло, хлестнул лошадь и ускакал по Канцлер-лейн в направлении Холборна.