Чарльз Маклин - Молчание

— Вы не возражаете, если мы свяжемся с полицейским управлением Нью-Йорка и попросим их выслать к вашему дому дежурную машину?

— Разумеется, возражаю, мадам, — воскликнул Том, — и категорически!

— Просто надо убедиться, что с ними все в порядке.

— У вас что, есть основания сомневаться в моих словах?

— Дело не в этом, мистер Уэлфорд, — вмешался Кавальски, — просто нас с партнером… э… заинтриговал шум, который мы слышали. Вы говорили, что, кроме вас, в доме никого нет. Вы точно уверены, что все в порядке?

— Признаться, меня он тоже заинтриговал. — Том рассмеялся. — Это выражение протеста, Чарли. Я начисто забыл, что запер чертова пса в подвале. В качестве наказания. Похоже, старик Брэкен мне отомстил. Ох, несдобровать ему, если он приложился к бутылке «Шато-Тальбо»!

Полицейские переглянулись.

Спорадическое потрескивание радиопомех в машине прервал настойчивый длинный гудок.

«Южный, сынок, южный, Чарли, у нас десять-тринадцать в поселке на Лэндинг-роуд, Глен-Коув. Взрывы. Аварийные службы на месте. Всем подразделениям ответить».

— Не хотите пройти в дом, посмотреть, что да как? — спросил Том.

Офицер Тализ смерила его долгим суровым взглядом и порысила вниз по ступеням. Оружие и дубинка подскакивали на ее округлом бедре в такт шагам. Подбежав к патрульной машине, она сунула руку в окно и взяла трубку.

— Пятый Эдди Центральному: мы выезжаем.

Том пожал плечами.

— Что ж, тогда в другой раз.

— Непременно! Поверьте, мистер Уэлфорд, — брови Чарли огорченно поползли вверх, — мне очень жаль, что так вышло.

Офицер Тализ включила зажигание и уже тронулась с места, когда Кавальски, рванув дверцу, плюхнулся на пассажирское кресло. В заднем окне патрульной машины Том успел увидеть Хейзл, которая сидела, понурив голову и сгорбив плечи. Он не мог ее обвинять. Она повела себя именно так, как он рассчитывал. Как ему было нужно. Приведя помощь, она поступила правильно и разумно.

Разве что прибыли они слишком поздно… или слишком рано — это как посмотреть.

Том проводил машину взглядом до конца подъездной аллеи. Подождал, пока свет фар не повернул вправо на пересечении с Лэттингтон-роуд, потом закрыл парадную дверь. И запер на ключ.

В холле он с минуту постоял, прислушиваясь.

Взбираясь по склону, Джо все время смотрел вперед. Не доверял себе ни оглядываться, ни смотреть вниз. Приникнув к скале, он руками и ногами нащупывал дорогу в кромешной тьме.

Ступени, вырубленные в мягкой скальной породе, стерлись и предательски обросли сорной травой и мхом. Местами они осыпались по всей высоте, превратив тропу в узкую канавку с уклоном в сорок пять градусов, по которой с вершины мыса несся поток грязи. На подъем у Хейнса ушло гораздо больше времени, чем он рассчитывал.

Присев на корточки за валуном и держа наготове монтировку, он выждал пару минут, прислушиваясь, не лезет ли кто за ним. Далеко внизу виднелись причальные огни «Акулы», мерцавшие в конце пирса; Рой-Роя на палубе не наблюдалось, не было слышно и звуков преследования, однако Джо почему-то сомневался, что немой все еще на судне.

Он снова ринулся вперед, прорываясь сквозь стену дождя.

Наконец тропа стала шире, камень под ногами сменился коротко стриженной травой. Идти стало легче. Джо перешел на бег и потрусил по опушке леса в сторону особняка.

Над мысом веером прошелся свет фар. Джо пригнулся, когда лучи полоснули по нему сквозь ряд шотландских сосен, после чего их почти сразу поглотила тьма. Непонятно было, то ли машина выехала из Эджуотера, то ли от соседей с вечеринки. Он побежал дальше.

Шагов через двадцать тупая боль в животе, в том месте, куда ударил Рой-Рой, обострилась до колик, и ему пришлось замедлить шаг. Сообразив, как хорошо его должно быть видно преследователю, он сошел с тропинки и углубился в лес.

Последняя нитка — и веревка разорвалась.

Карен высвободила одну руку, потом другую и торопливо развязала тесемки кляпа на затылке. Вытащив изо рта безразмерный шелковый платок Тома, она обмотала им онемевшие, кровоточившие пальцы. Стеклянная «ножовка» резала с обеих сторон, но не было ни боли, ни нарушения двигательной функции. Карен, шатаясь, поднялась на ноги и, перешагивая через конечности Виктора, чуть не повалилась на него — благо успела схватиться за рейку душевой кабины. Ей пришлось еще раз обойти тело, чтобы запереть дверь в коридор.

Затем она бросилась в гардеробную мужа.

Времени оставалось совсем мало. Карен слышала, как отъехала патрульная машина, а значит, Том уже поднимается наверх. Если она задержится, протянет хотя бы секунду, то потеряет Неда навсегда.

Она выдвигала ящики бюро, пытаясь найти ключ от ружейной пирамиды в подвале. Ключей было несколько связок, все педантично оснащены ярлыками, цветовыми кодами. Схватив одну связку, Карен, поколебавшись, выключила подсветку, потом приоткрыла дверь в коридор.

Там никого не было.

Она выскользнула из комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь, не спуская глаз с лестничной площадки. Потом двинулась по пустому коридору с рейчатыми дверями, бесшумно ступая по истертой циновке. Если она успеет до возвращения Тома дойти до противоположного конца площадки, где коридор делает поворот в лабиринт детского крыла, то у нее будет шанс. Только лестница почему-то все удаляется и удаляется — времени не хватит.

Страх подорвал ее волю, нагнав дремоту. Она хотела припустить бегом, но в то же время предпочла бы рухнуть на пол и заснуть… зная, что впереди, в конце коридора, на который она смотрит словно с другого конца телескопа, ее ждет неминуемая катастрофа.

Наконец она услышала их — его неторопливые, размеренные шаги.

До лестницы оставалось больше половины пути, когда над перилами показался затылок Тома. Карен замерла, придерживая рваную юбку, чтобы та не шуршала. Стоит ему оглянуться — и все будет кончено: еще пять ступеней, еще пара секунд — и он все равно увидит ее на повороте.

Она дотянулась до ближайшей дверной ручки и попыталась ее повернуть. Крутила туда-сюда. Никакого эффекта. Ручка проворачивалась между ее окровавленными пальцами. Волосы на затылке встали дыбом. Холодея от ужаса, она попробовала еще раз. Матерь Божья, заклинаю тебя, помоги!

Протекло еще полсекунды, прежде чем до нее дошло, что это не комната для гостей, а кладовка прислуги. Она потянула дверь на себя, придерживая большим пальцем защелку, чтобы заглушить щелчок, и вошла в пахнущую воском темноту. Присела на корточки и стала ждать.

Заслышав шаги мужа по коридору, Карен сосредоточила взгляд на том участке пола, который был виден сквозь щели между расположенными под углом рейками двери. На циновке темнели пятна крови. О боже, ручка ведь, наверное, тоже испачкана! Она покрепче замотала платком кровоточившие пальцы, и ранки защипало от одеколона Тома.