Том Харпер - Затерянный храм

И тут человек исчез. Со свистом, грохотом и звоном его заслонила катящаяся коричневая стена. По улице ехал трамвай, и ему не было дела ни до Гранта, ни до его цели, ни до чего другого, кроме собственного громыхания по утвержденному расписанию. Некоторые пассажиры, похоже, заметили, что на краю дороги какой-то всклокоченный англичанин размахивает пистолетом; они стали указывать на него, прижимаясь лицами к окнам и поворачивая головы, а трамвай со звоном и грохотом неуклонно уносил их прочь.

Грант вновь побежал, обогнул заднюю часть трамвая и вскочил на бетонный вазон. Он оглядывал прилегающие улицы, всматривался в толпу серых костюмов и черных платьев. Немец исчез.

По широкой улице подлетел полицейский автомобиль и остановился, взвизгнув тормозами. Грант положил пистолет в цветы и выпрыгнул на дорогу. Через глазеющую толпу на тротуаре проталкивалась знакомая фигура. Марина наконец его догнала. В ее руках болталась сумка Рида, но лицо было мрачным.

Грант, показывая, что сдается, поднял руки — его окружили полицейские.

— Он табличку оставил? — спросил Грант.

Марина покачала головой:

— Пропала.

— О господи, умеешь же ты все испортить!

Они сидели в номере отеля «Гран Бретань». Отель выглядел не так впечатляюще, как звучало название. Приняв название за истину, в 1944 году английские военные вселились в него после освобождения Афин да так больше по-настоящему и не выезжали. Комнаты реквизировали для нужд армии, отделку ободрали, мебель поменяли, стены и перегородки снесли и перестроили и из когда-то роскошного люкса сделали тесную контору, хотя и с золотыми флоковыми обоями и хрустальными плафонами светильников.

Грант сидел на жестком деревянном стуле. По своему неудобству стул очень напоминал тот, на котором Грант сидел при первой встрече с Мьюром в Палестине. Правда, в этот раз Мьюр был очень зол.

— У меня на улице гниют два русских трупа, и все, начиная от британского посла и до последнего библиотекаря, желают знать, как они там оказались.

Грант откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:

— Так они русские?

— Ну, сами-то они уже ничего не говорят. Но машина принадлежит транспортной компании «Понтик», которая здесь является легальным прикрытием для советской разведки. Сигареты, монеты и всякая мелочь в бумажниках тоже указывают на это. — Мьюр заметил, что Грант удивлен. — А ты что думал — это Армия спасения?

— Вор, который был с ними, — немец. Я налетел на него в библиотеке, когда он входил в читальный зал.

— Жаль, что ты и его не пристрелил. Ты хоть его разглядел?

— Светлые волосы, красное лицо. Плотного телосложения. — Грант пожал плечами. — Я узнаю его, если еще раз увижу.

Мьюр прищурил глаза:

— Точно?

Он открыл свой портфель, вытащил пухлую папку с чьим-то досье и перелистал страницы. Найдя то, что хотел, он протянул папку Гранту:

— Вот этот?

На этот раз фотография была хорошего качества: ее не делали украдкой, человек позировал перед фотоаппаратом. Но от этого она нисколько не стала приятнее. Мужчина в широких штанах и в сапогах для верховой езды стоял на вершине кучи из земли и обломков. Он опирался на воткнутую в землю лопату, словно завоеватель, поднявший знамя на бастионе только что покоренного города. Он был моложе, стройнее и привлекательнее того человека, которого Грант встретил в библиотеке, но что-то в гордом выражении лица, победно смотревшего в объектив сверху вниз, осталось неизменным.

— Это он. Кто это?

— Клаус Бельциг. Археолог, нацист и страшный гад. Личное дело на него пришло только сегодня утром с дипломатической почтой.

— Ты говорил, он исчез в Берлине в сорок пятом году. — Грант лихорадочно соображал. — Если с ним были русские…

— Наверное, они выкопали его из Сибири, разморозили и привезли сюда, чтобы он помог им в работе. Они хорошо знают, что искать.

— Именно Бельциг нашел табличку, — напомнил Грант.

— Верно. А сейчас она к нему вернулась.

Это замечание вызвало у Гранта новый приступ беспокойства, но ему все никак не удавалось оформить свою мысль. Пока он соображал, Мьюр закончил:

— Впрочем, могло быть и хуже. Рид говорит, что уже переписал надписи с таблички. Если ему не удастся расшифровать их, то и русские вряд ли смогут.

— Другая половина. — Похолодев, Грант понял, что именно не давало ему покоя. — Молхо не сказал Бельцигу, что разломил табличку на две половинки. Бельциг считал, что она целая и что Пембертон владел всей информацией.

— И?..

— Теперь он узнал это и отправится за Молхо.

Мьюр вышел в приемную и схватил телефонную трубку.

— Отель «Эвридика», — потребовал он. Ожидая соединения, он барабанил пальцами по столу, потом махнул рукой Гранту и сунул ему трубку. — Поговори-ка ты. Ты хоть разговариваешь на их языке.

Грант взял трубку:

— Это мистер Грант, номер тридцатый. Мне никто не оставлял сообщений?

— Минутку.

Грант прикрыл микрофон рукой:

— Вам с Джексоном удалось найти утром, где этот клуб Молхо?

Мьюр кивнул:

— Ставни, засовы и замки — никого нет дома. Джексон оставил одного из своих людей…

Грант махнул рукой, чтобы он замолчал — по телефону ему отвечал портье.

— Нет, сообщений не было.

Он повесил трубку, потом еще раз вызвал оператора и спросил телефон клуба «Харон». Он звонил так долго, что сам звонок стал казаться ему ненастоящим, превратившимся в воспоминание о звуке.

— Нэ? — Женский голос, сонный, но настороженный.

— Молхо у вас?

Ответа не последовало.

— Если он появится, передайте, что звонил мистер Грант. Скажите, что мне нужно с ним поговорить. Это очень важно. Хорошо?

Она повесила трубку.

Грант не мог вернуться в библиотеку и поэтому поехал в отель. Он прилег на кровать и попытался уснуть, ведь он очень устал, но возбуждение от погони за Бельцигом все никак не проходило. В окна лился солнечный свет — рассеянный, не привязанный к времени дня. Кто-то, может быть Рид, оставил на прикроватном столике книгу, перевод «Илиады». Грант взял ее и начал листать. В какой-то момент он, наверное, заснул, хотя не осознавал этого, пока его не разбудил стук в дверь. Он вскочил с кровати, схватил «уэбли» и прокрался по ковру к двери.

— Кто там?

— Это я, — сказал Мьюр. — Бери шляпу и пистолет. Позвонил человек Джексона. Молхо приехал в клуб.

Из отеля они вышли почти бегом. У стойки портье была какая-то сутолока; когда они проходили, Грант услышал, как девушка окликнула его по имени, но он был уже в дверях, поэтому не стал возвращаться. Мьюр сел за руль довоенного «уолсли», который он взял из гаража посольства. Водил он так же резко, как делал и все остальное, — гнал машину по дороге вдоль воды, не обращая внимания ни на отдыхающих, ни на осликов, ни на местных пешеходов, которые и составляли здесь основную часть движения.