Фредерик Ленуар - Пророчество Луны

Через три недели после того, как письмо вручили мавру, тот же самый посыльный незаметно от Мехмета передал Жоржу записку. Вернувшись в тюрьму, француз развернул ее в присутствии друзей. Там было всего лишь одно предложение:

«Два христианина должны ждать на мысе Матифу в первую ночь следующего полнолуния».

Наконец наступил канун того великого дня, когда Джованни и Эмануил должны были либо обрести свободу, либо подвергнуться суровому наказанию. Вечером они, как обычно, встретились с Жоржем в таверне, чтобы окончательно все обговорить. Тот в последнее время все грустнел и грустнел. Он извинялся перед друзьями, говоря, что печалится, потому что будет без них скучать. Но Джованни чувствовал — что-то гнетет Жоржа, что-то весьма болезненное. В последний вечер юноша решил с ним поговорить.

— Друг мой, я понимаю твои страхи, но уверен, что ты готов их преодолеть и попытаешься обрести свободу. Не имеет значения, сколько нас будет на лодке, двое или трое. Завтра ты должен быть с нами.

Эмануил одобрительно посмотрел на Джованни, а Жорж и не пытался скрыть свои чувства. Его глаза наполнились слезами. Увидев, как плачет этот добрейший человек, Джованни почувствовал укол в сердце, и его темные глаза тоже увлажнились.

— Не знаю, что и думать, — произнес наконец француз дрогнувшим голосом.

Джованни сжал его ладонь.

— А ты не думай, просто действуй. Беги с нами и оставь свой страх в тюрьме.

Жорж долго смотрел на друзей, которые не сводили с него глаз. Затем со вздохом сел и сказал:

— Ладно, пусть нас будет трое.

Эмануил не сдержался и обнял француза, а Джованни от души хлопнул его по спине. Наконец Жорж улыбнулся.

— Я не смог бы и дня здесь прожить, сожалея об упущенных возможностях. А теперь, когда жребий брошен, давайте готовиться к завтрашнему дню. Нельзя полагаться на случай!..

— Прежде чем мы приступим, — перебил его Джованни, — у меня есть одно предложение.

Эмануил с Жоржем пристально на него посмотрели.

— Если нас будет трое, то почему не четверо?

— Ты это о ком? — прошептал встревоженно Эмануил.

— О юном Пиппо.

Друзья ошарашенно уставились на Джованни.

— Уверен, он хотел бы выбраться из этого проклятого места навсегда.

— Не сомневаюсь, — сказал Жорж. — Но мы сильно рискуем.

— Почему? — спросил Джованни.

— Существует по меньшей мере две сложности. Он может согласиться, а потом донести туркам в обмен на свободу или облегчение условий жизни. Этого нельзя исключать. А вторая сложность в том, что он не работает в гостевом доме по вечерам, и потому будет весьма непросто устроить побег и ему.

— Тут надо серьезно подумать, — с сомнением добавил Эмануил.

— Я уже все продумал, — возразил Джованни. — Мы заплатим его хозяину Мустафе, Мехмету и владельцу гостевого дома, чтобы нам после обеда разрешили взять Пиппо с собой. Намекнем, что хотим заняться с мальчиком плотскими утехами в одной из комнат гостиницы. Кстати, Жорж, именно ты подсказал мне эту идею, когда рассказывал, что невольники порой приводят шлюх в дома, где подрабатывают. Когда мы окажемся наедине с парнишкой, то спросим, хочет ли он бежать с нами. Если он откажется, то оставим его там, предварительно связав и заткнув рот, чтобы не поднял тревогу. А захочет — убежим все вместе.

Жорж немного подумал.

— Неплохая мысль, и ее главное преимущество в том, что в комнате нас оставят одних — значит, будет легче ускользнуть.

— А я все же сомневаюсь, — произнес Эмануил. — Вы не боитесь, что Мехмет или Мустафа сообщат распорядителю паши, что мы занимаемся греховной любовью, строго запрещенной исламом? Тогда вместо побега нас будет ждать подземелье пострашнее этого.

— Конечно, риск здесь есть, — ответил Жорж, — но небольшой. Мустафа никогда не донесет на нас, так как сам замешан по уши. Мехмета интересуют только деньги, ему плевать на религию или нравственность. А что касается хозяина гостиницы, то я ему уже платил за то, чтобы позволил мне привести шлюху.

Джованни и Эмануил удивленно взглянули на француза.

— Сейчас объясню. Иногда я поддавался желанию быть с женщиной. А что мне было делать? Восемь лет без жены — долгий срок!

— Мы не осуждаем тебя, Жорж, — весело сказал Джованни. — Уверен, через несколько месяцев мы бы тоже поступили подобным образом! Просто ты казался таким далеким от этого и с отвращением рассказывал о проделках других рабов!

— Как бы то ни было, у меня больше нет сомнений, — сказал Эмануил уже серьезнее. — И я не против плана Джованни. Мне тоже жаль мальчика.

— Отлично, — обрадовался Джованни. — У нас еще осталось сто восемьдесят пиастров. Жорж, как ты думаешь, сколько нужно заплатить каждому?

— Чтобы не рисковать и избежать лишних торгов, думаю, нам надо разделить деньги на три равные части: пятьдесят для Мустафы, пятьдесят для Мехмета и пятьдесят для мавра, владельца гостевого дома. От такой суммы ни один из них не откажется, а у тебя останется еще тридцать пиастров, на всякий случай.

— Хорошо, пойду поговорю с Мустафой прямо сейчас. А ты договоришься с двумя другими завтра.

Джованни взял пятьдесят пиастров, отдал остальные деньги Жоржу, подошел к хозяину таверны и предложил ему побеседовать с глазу на глаз. Тот с неохотой согласился. Вскоре Джованни вернулся за стол к друзьям.

— Поначалу он удивился моей просьбе и сделал вид, что не понимает, о чем я говорю. Но когда увидел монеты, сразу же сказал: «Забирай завтра мальчишку и делай с ним, что хочешь, но если тебя поймают, я от всего откажусь. Ни денег у тебя не брал, ни о твоих планах не ведал».

— Даже не сомневался, что он так скажет, — заметил Жорж. — Завтра я поговорю с Мехметом, перед самым выходом, чтобы у него не было времени подумать.

Никто из трех сообщников не спал той ночью — последней в проклятом месте, во всяком случае они на это надеялись. Осторожно передавая друг другу пилку, они аккуратно подпилили первые звенья своих цепей так, чтобы легко снять их, когда понадобится. Днем друзья работали на привычных местах, стараясь не пораниться и не навлечь на себя наказание, ведь любая непредвиденность могла нарушить их планы.

Наконец настал судьбоносный миг. Муэдзин призвал правоверных к молитве, а пленники вернулись в тюрьму. Джованни направился прямиком в таверну. Он очень волновался, опасаясь, что Мустафа передумал. Собственно говоря, владелец таверны сразу же запросил двадцать пиастров сверху. Джованни повернулся и пошел к выходу, сказав, что отказался от своих планов. Мустафа побежал за ним, соглашаясь взять оговоренную сумму и шепча итальянцу, что если только тот попробует мальчика, то в следующий раз наверняка заплатит его хозяину по меньшей мере на треть больше. Джованни едва сдержался, чтобы не ударить мерзавца. Мустафа позвал Пиппо и без всяких объяснений велел мальчику следовать за итальянцем и делать все, что тот пожелает. Парнишка печально посмотрел на Джованни и пошел за ним к выходу, где ждали Мехмет, Эмануил и Жорж. Едва заметив сальный взгляд янычара и его понимающую улыбку, Джованни понял, что сделка совершена.