Николай Стародымов - Гений Умирает Дважды

…Водитель бензовоза вряд ли успел сообразить, что происходит. Только вдруг прямо перед просторным лобовым стеклом его могучего «Мерседеса» мелькнуло днище падающего сверху автомобиля. Бензовоз налетел на него всей своей многотонной массой.

…— Сейчас рванет… — обреченно проговорил кто-то из милиционеров.

…И рвануло. Залитая "под завязку" цистерна всей тушей налетела на рухнувшую с эстакады «Тойоту». "Мерседес" повело, смятая кабина подпрыгнула, накатившись передними колесами на отброшенный вперед автомобиль Самурая, полуприцеп начало «сворачивать», он зацепил осевой колесоотбой… И цистерна не выдержала боковых нагрузок. На асфальт широкой рекой хлынуло топливо. Оно лилось долго — целое мгновение… А потом на месте груды искореженного металла с тремя уже мертвыми телами вспыхнуло исполинское огненное облако.

…Из десятков глоток пассажиров одновременно вырвался вопль. Рейсовый «Икарус» мчался прямо во вспыхнувший впереди огненный клубок. "Надо успеть остановиться!" — мелькнула у водителя мысль. Однако многолетний шоферский опыт подсказал, что автобус до пламени остановиться не успеет, и заставил еще сильнее вдавить педаль газа. Лишь бы только не налететь на какие-нибудь крупные обломки… И он оказался прав — автобус врезался в облако пламени и, лишь раз подпрыгнув на какой-то железке, через несколько мгновений вырвался из него. Только теперь водитель затормозил. «Икарус» еще не успел толком остановиться, а все его двери с шипеньем раскрылись.

— Без паники! — надрывался в микрофон водитель. — Мужики, будьте мужчинами!..

Какое там! Люди давили друг друга, стараясь поскорее выбраться наружу. Кто-то сумел выбить аварийное окно и, спрыгнув на асфальт, протянул вверх руки — ему передавали ребенка. Вслед за ребенком кто-то начал высовывать привязанный к тележке чемодан… Колеса автобуса густо курились черной вонью горящей резины.

— Едрит твою налево! Так и в крематорий раньше времени попадешь! — нервно хохотнул кто-то из выбравшихся наружу мужчин, показывая рукой на табличку с указанием маршрута.

На ней значилось: "N 760. Метро «Щелковская» — 2-й Московский крематорий".

…Последними жертвами трагедии стали сразу пять человек — семья, ехавшая на стареньком «москвичонке». Решили выбраться за город, на пикничок… У сидевшего за рулем отца водительского опыта было поменьше, он попытался остановиться и точно въехал в огненный шквал… Через несколько секунд из эпицентра пожара едва слышно донесся взрыв «москвичовского» бензобака.

…Профессиональный киллер по кличке Самурай, даже уходя из жизни, сумел прихватить с собой несколько человеческих душ…

С вертолета было хорошо видно, как сворачиваются в тугие рвущиеся к небу спиральные струи потоки огня, как накапливаются по обеим сторонам подъезжающие автомобили, как уплотняется подальше от пламени толпа зевак.

— Да, натворили делов… — сказал в фургончике Струшников. — Как будем ответственность делить? — спросил он в микрофон у сидевшего в вертолете офицера ГИБДД, ответственного за операцию.

Тот, глядя на происходящее с воздуха, откровенно вздохнул.

— Там разберутся, — кивнул он в сторону ревущих над головой двигателей.

Струшников не видел его движения. Но догадаться, кого имеет в виду коллега, было нетрудно.

Разбежавшиеся перепуганные больные наблюдали за происходившим издалека. На них никто не обращал внимания.

— Быстрее говори! Ну!..

Аргун методично, раз за разом хлестал по щекам Георгия Шалвовича, которого крепко держали его громилы. Врач, оглушенный, раздавленный происходящим, ничего не понимал. Из носа, по которому не очень сильно, но опытно ударил один из громил, сочилась кровь, разбитая губа распухла… Он плакал, рыжеватые волосы слиплись от пота, обильно выступившего на голове…

Бандит вдруг понял состояние врача.

— Беда с этими интеллигентами… — проворчал он.

Повернулся к торчавшему за спиной подручному.

— У тебя что-нибудь выпить есть?

— Наверное, есть что-то… Там, — кивнул тот за спину. — В "вертушке".

— Бегом, тащи что есть.

Пока тот бегал, Аргун нетерпеливо — теряли драгоценное время — спросил у старшего боевика, не отходившего от шефа ни на шаг:

— Что со связью?

— "Глушилку" включили. Коммутатор ребята должны разбить первым делом, — четко доложил подручный. — Короче, пока все путем. А там кто его знает…

Это было понятно: при таком спонтанном налете ручаться ни за что нельзя. Скорее всего, сюда и в самом деле идет только один телефонный кабель, который подключен к местному коммутатору. А вдруг нет?.. Одна надежда — скрыться, пока информация о происходящем каким-либо образом не попадет в милицию.

Когда боевик принес фляжку, Аргун схватил врача за волосы и запрокинул ему голову и начал заливать остро пахнувшую спиртом теплую жидкость в его раскрытый рот.

— Ну что, очухался? Начал соображать?.. — ему показалось, что в глазах жертвы появилась осмысленность. — Ты лично нам на фиг не нужен… Ответишь на несколько вопросов — и все!

Передав фляжку за спину, он начал брезгливо вытирать платком с руки пот врача.

Со стороны здания, от которого прибежал Иукуридзе, донеслись автоматные выстрелы. Аргун не обратил на них внимания — знал, что там, где нужно пострелять, его боевики легко справятся и без его подсказок. Мозгами шевелить не умеют — это точно. Придурок Ваха вон сколько дополнительных трудностей создал! А уж если надо кого «замочить», для них проблем не возникает…

— Нам нужна девчонка, которую к вам сегодня доставили, — сказал он врачу. — И все. Мы ее заберем, а ты останешься здесь… — уточнять, живым или мертвым останется здесь Георгий, не стал. — Где девчонка?

— Палата номер шестнадцать, — с трудом ворочая разбитыми губами, с ужасом глядя на страшного человека, отозвался Иукуридзе, сразу понявший, о ком идет речь.

Аргун довольно улыбнулся.

— Вот и отлично! — потрепал он Георгия Шалвовича по щеке, по которой только что хлестал этой же рукой. — Как ее имя? Фамилия?..

Морально раздавленный происшедшим, врач сейчас был готов рассказать все, что знал:

— Ее зовут Карина… Фамилия… Фамилию не помню… Правда, не помню…

— Как же так? Врач не помнит фамилии пациента?

Аргун понимал, что жертва сейчас находится в таком состоянии, что врать не станет. Его просто заинтересовала сама по себе ситуация — врачи всегда и везде обращаются к пациентам по фамилии.

— У нее амнезия.

— Что?

— Амнезия… Потеря памяти… Она не помнит свою фамилию…

Георгий Шалвович не стал говорить, что узнал ее имя от приехавшего следователя. Девушку они увезут, но хоть паренька не станут трогать… Если еще не убили… Впрочем, если бы у него спросили про паренька, он бы и про него все сказал. Не спросили…