Тана Френч - В лесной чаще

Археологи из Дублина — Дэмиен, Шон и другие — в понедельник и вторник ночевали дома, остальные спали в арендованном домике, в паре миль от места раскопок. Помешанный на археологии Хант провел ночь в Лукане с женой. Он подтвердил версию репортерши, что на камне, где обнаружили Кэти, совершались жертвоприношения.

— Мы не знаем точно, кого там приносили в жертву, людей или животных, хотя… хм… форма камня подразумевает, что это были люди. В том смысле, что размеры подходящие. Очень редкий артефакт. Значит, в бронзовом веке этот холм имел огромное религиозное значение, понимаете? Как все-таки ужасно… эта новая дорога…

— У вас есть какие-то доказательства данной гипотезы? — спросил я. Если бы они у него имелись, нам пришлось бы несколько месяцев расхлебывать кашу, заваренную прессой на почве оккультизма.

Хант бросил на меня уязвленный взгляд.

— Отсутствие доказательств еще не есть доказательство обратного, — заявил он.

Его мы допрашивали последним. Когда собирали вещи, в дверь постучали и в комнату просунул голову один из криминалистов.

— Привет, — сказал он. — Софи говорит, что мы уже закончили и вам надо посмотреть еще на кое-что.

Ребята из опергруппы взяли маркеры и оставили камень торчать посреди поля. Кругом было пусто, репортеры давно ушли, археологи разбрелись по домам, и лишь Хант еще забирался в свой грязно-красный «форд-фиесту». Мы миновали переносные домики, и я увидел что-то белое среди деревьев.

Скучная процедура допросов почти привела меня в чувство. Кэсси называла данную стадию расследования словом «ниче»: никто ниче не видел, не слышал и не делал. Но мы вошли в лес, и по моей спине пробежали мурашки. Это был не страх, скорее тревога, когда рядом пролетает летучая мышь. Густой подлесок был почти непроходим, ноги утопали в мягких палых листьях, а лесной полог смыкался над головой так плотно, что внутрь просачивался лишь зеленоватый полумрак.

Софи и Хелен ждали нас на маленькой полянке в ста ярдах от опушки.

— Я все оставила как есть, — произнесла Софи, — но уберу это дерьмо раньше, чем стемнеет. Не хочу тащить сюда прожекторы.

Очевидно, кто-то устраивал на поляне лагерь. В зеленой массе был расчищен просвет размером со спальный мешок, листья в нем выглядели смятыми, чуть дальше виднелись остатки костра, окруженные полосой утоптанной земли. Кэсси присвистнула.

— Место убийства? — спросил я без надежды: будь это так, Софи уже давно бы за нами прислала.

— Ничего подобного, — ответила она. — Мы тут все прочесали: никаких следов борьбы, ни капли крови, только у костра что-то разлито, но тесты негативные, да и по запаху ясно, что это красное вино.

— Состоятельный турист, — заметил я, подняв брови. На простого бродягу он явно не тянул: под «вином» в Ирландии обычно понимают крепкий сидр или дешевую водку. Я подумал о влюбленной парочке, которой захотелось острых впечатлений, а может, им просто некуда было пойти, но просвета в зелени хватало на одну персону. — Нашли что-нибудь еще?

— Мы исследовали золу, предположив, что в костре могли что-нибудь сжечь, например, окровавленную одежду, но там лишь древесные остатки. Есть отпечатки обуви, пять окурков и вот это.

Софи протянула мне прозрачный пакетик для улик. Я посмотрел его на свет, а Кэсси заглянула за мое плечо: внутри просматривался длинный и извилистый светлый волос.

— Мы обнаружили его у костра, — объяснила Софи, ткнув пальцем в торчавший из земли маркер.

— Как по-твоему, когда тут делали привал? — поинтересовалась Кэсси.

— Золу пока не смыло дождем. Я просмотрю график осадков, но там, где я живу, дождь шел в понедельник утром, а это всего в двух милях отсюда. Похоже, кто-то ночевал здесь прошлой или позапрошлой ночью.

— Можно посмотреть окурки?

— Чувствуйте себя как дома, — ответила Софи.

Я нашел в кейсе маску и пинцет и присел на корточки у одного маркера возле костра. Это был окурок самокрутки, довольно тонкой и выкуренной почти до конца; очевидно, кто-то берег табак.

— Марк Хэнли курит самокрутки, — усмехнулся я, выпрямившись. — И у него длинные светлые волосы.

Мы с Кэсси переглянулись. Шел уже седьмой час вечера, в любой момент мог позвонить О'Келли и потребовать отчета, а на разговор с Марком ушло бы много времени. К тому же мы понятия не имели, где стоит домик археологов.

— Ладно, забудь, побеседуем с ним завтра, — махнула рукой Кэсси. — Я хочу на обратном пути заскочить к преподавательнице балета. К тому же умираю с голоду.

— С ней всегда чувствуешь себя как с маленькой собачкой, — заметил я Софи.

Хелен посмотрела на меня с испугом.

— Да, но очень породистой! — весело отозвалась Кэсси.

Когда мы возвращались через холм к машине (мои ботинки, как и предупреждал Марк, превратились в полное дерьмо, ржаво-красная глина забилась во все щели; они обошлись мне недешево, и я утешался мыслью, что обувь преступника находилась в таком же состоянии), я оглянулся на лес и снова увидел белую вспышку: Софи, Хелен и один из криминалистов медленно двигались среди деревьев словно три призрака.

Академия танца Симоны Кэмерон находилась в дублинском районе Стиллорган, рядом с магазином видеозаписей. В соседнем переулке трое подростков в обвислых брюках катались на скейтбордах и вопили во все горло. Помощница преподавательницы, Луиза, милая девушка в черных пуантах, черном трико и длинной, по щиколотку, черной юбке (пока мы поднимались вверх по лестнице, Кэсси бросила на меня лукавый взгляд) сообщила, что у мисс Кэмерон вот-вот закончатся занятия, и попросила подождать в приемной.

Кэсси подошла к доске объявлений, а я огляделся по сторонам. На этаже было два танцкласса с маленькими круглыми окошками в дверях. В одном Луиза показывала малышам, как изображать бабочку или птичку — что-то в этом роде, а в другом девочки в белых трико и розовых колготках, разбившись на пары, подпрыгивали и вертелись на полу под звучавший на плохой пластинке «Вальс цветов». Большинство из них выглядели, мягко говоря, не очень впечатляюще. Учительница, женщина с копной седых волос перетянутой лентой, но стройным и поджарым телом молодой спортсменки, была одета так же, как ее помощница, а в руках держала указку и постукивала ей по лодыжкам и плечам учениц.

— Посмотри, — тихо произнесла Кэсси.

Я увидел большое фото Кэти Девлин, хотя узнал ее не сразу. Она была в чем-то белом и воздушном и с невероятной легкостью делала изящное па. Внизу тянулась крупная надпись: «Отправим Кэти Девлин в Королевскую балетную школу! Пусть нами гордятся!» — и подробности благотворительной акции: концертный зал в церкви Святого Албана, 20 июня, 19:00. Вечер с учениками Академии танца, стоимость билетов десять евро, все сборы пойдут на оплату учебы Кэти. Интересно, на что теперь потратят эти деньги?