Афанасий Егоров - Бой - баба

Страха на этот раз не было. Вернее — он был, но трансформировался в свирепую, лишающую рассудка безумную ярость. Звериную злость на свою неуклюжесть, на реакцию противника, на поднятый шум, на возможных ненужных свидетелей.

Потому ткнул со всей силы ножом в живот. Вытащил окровавленное лезвие и, осатанев, еще раз пять всадил. Туда же.

Здоровый гад оказался. Согнулся в три погибели, чуть не на карачках к выходу пополз. Пришлось в спину добивать. Еле успел у самой двери остановить.

В кровище чужой, как мясник, вымазался. Хорошо стемнеть успело. Никто не заметил, как Он дворами темными прошмыгнул.

А перед глазами все картина жуткая «дела» маячит. Страшноватое зрелище. Не для слабонервных. Так и надо паршивцу. Будет знать, как к Королеве приставать. Лапами беспомощную бедняжку мацать, под подол без спросу лазить. Ну да бог с ним. Забудем со временем. Что действительно ценно, так это то, что еще один важный шаг к Цели сделан. Еще маленько, и падет она в руки победителя созревшим, готовно ожидающим пьянящей участи ненасытным плодом.

И будет счастье. Наступит наконец ни с чем не сравнимая новая жизнь. Терпение только нужно. Подождать еще малость.

Пожалел Он, между прочим, что убитого не обыскал. Не зря тот за пазуху полез. Наверняка пистолет с собой таскал. Возможно, в заплечной кобуре.

Десяти минут не прошло, взорвали тишину за окном душераздирающие вопли милицейских сирен.

Выглянула с балкона Александра. Сразу две патрульные машины к подъезду подкатили. Следом «Скорая» примчалась. За ней невзрачный «уазик-таблетка».

А еще через пятнадцать минут сержант в квартиру постучался. Поняла с первых же слов милиционера Александра — Гаврика убили.

Спустилась вниз — точно. Коммерсант незадачливый скорчившись лежит. Всего два шага до входной двери не хватило.

Запах в подъезде приторно-кислый.

До тошноты отвратительный. Все кругом черной маслянистой жидкостью залито. Брызги чуть не до потолка.

С десяток человек вокруг тела хлопочут. Следователь знакомый всеми командует. Увидел Александру, рукой замахал радостно.

Прикрыла рот ладошкой красавица. Внезапно подступившие к горлу позывы побороть попыталась. Следователю спокойному машинально подивилась. Странные все-таки люди бывают. Всегда находят, чему веселиться. Даже возле не успевшего остыть трупа. Повернулась обратно к лифту, подавляя очередной, особенно сильный, приступ дурноты, а сзади уже прокурорский над ухом дышит. Допрос первый учинить вознамерился.

Следователь мило улыбался, то и дело прикладываясь к налитой хозяйкой кружке свежезаваренного чая. Но вопросы задавал профессионально точно, сухим, бесстрастным языком. Все про Гаврика выпытал: когда пришел, сколько пробыл? Не был ли пьян, напуган или взволнован? Не жаловался ли на неприятности, врагов либо, допустим, на таинственного преследователя?

Пояснил с беспечной ухмылкой, объясняя последний вопрос:

— А вдруг в городе маньяк новый появился? Шатается от нечего делать по вечерам, на одиноких мужиков охотится.

Не приняла шуточки Александра. Картина жуткая перед глазами стоит: мертвый Гаврик в неестественной позе поперек коридора. Густая кровь лужей под ним. Потеки ужасные на стене…

Пусть и никудышный был человечек, а все равно жалко. И — страшно.

Понял состояние женщины прокурорский. Хмыкнул покаянно:

— Извините… Я такие трупы через день вижу. Иногда по пять-шесть в неделю. Так что… виноват. Обвыкся, понимаете? Если каждый случай близко к сердцу принимать — психика не выдержит. Либо запьешь, либо в дурдом угодишь. Что, в общем, одно и то же.

Кивнула понимающе Александра. Чаю законнику подлила. А он к главной теме подступился:

— Скажите, Александра, зачем к вам Гаврик приходил? Он ведь директор «Паруса», кажется?

— Да…

— И вы, начитавшись детективов, решили сами героически разоблачить преступников? Не надеясь на власти, так?

Молчит красавица. Отвечать нечего.

— Газеты поменьше листайте, милая вы моя. У журналюг работа такая, всех помоями обливать. От президента до постового. Милиция продажна, в прокуратуре одни недоумки. ФСБ ничего не может, а у судей даже бумаги писчей нет. Так вас понимать?

— Но ведь все об этом пишут…

— И черт с ними! Собака лает, караван идет. А вы со своей самодеятельностью только беды наживете. Все ясно? Бандит нынче дерзкий пошел. Ни крови не боятся, ни закона. Будете под ногами путаться — просто убьют. Свежий пример в подъезде еще лежит.

Опять промолчала Александра. Согласилась было почти с доводами, да прокурорский сам все испортил:

— Банкира вашего, Владимира Моисеевича, тоже не зазря убили. Помешал кому-то сильно.

Взвилась мгновенно красавица:

— Почему «кому-то»?! Я точно могу сказать — кому. «Парусу» и тем, кто за ним стоит.

— Давайте не будем об этом, — оборвал самонадеянную женщину законник. — Следствие и без вас разберется.

Произнес со вкусом, явно гордясь собственной значимостью:

— Мы — профессионалы. Хорошо подготовленные специалисты с соответствующим стажем. И я, как профессионал, могу с абсолютной уверенностью утверждать — ваша любительская версия никуда не годится. Убийства Владимира Моисеевича и Алексея совершены разными людьми, по разным причинам и при совершенно несхожих обстоятельствах. Поймите же наконец — у меня опыт! Я все про эти дела знаю! И уже сегодня примерно догадываюсь, кто и за что убрал вашего Гаврика!

Следователь сам до конца не понимал, чего ради он так распинается перед почти незнакомой, пусть даже очень красивой женщиной.

Его опять несло. Хотелось почему-то доказать, что и он достаточно умен, проницателен и интересен, а значит — Достоин внимания.

Александра же чуть не процитировала популярного когда-то Козьму Пруткова: «Каждый специалист подобен флюсу. Он односторонен». Но вместо этого спросила тихо:

— Интересно, кто?

— Пока не скажу. Тайна следствия. Обиделась красавица. К окну отвернулась:

— Тогда и я не скажу.

— Это почему? — даже опешил прокурорский. — По закону вы просто обязаны оказывать всемерную помощь органам дознания.

— Но я же дура! — вспыхнула в гневе Александра, — Зачем вам моя помощь?! А вы — профессионал! Сами разберетесь.

Замотал башкой законник. Спеси чуток убавил. Вот чумная! Знавал он таких. Упрется, слова из нее не вытянешь. Пришлось опять каяться:

— Извините… Смею уверить — никогда вас дурой не считал.

Передернула плечиками хозяйка.

Еще бы! Пусть бы только попробовал!

Снизошла до неохотных объяснений: — Насчет Гаврика вы правы. Я нарочно с ним познакомилась. Гаврик напился раз в ресторане, проговорился, не подумав. За это его и убили.

Причем подстроили так, чтобы погиб он именно в моем доме.