Джонатан Келлерман - Книга убийств

Он сказал это совершенно спокойно, с видом человека, знающего все наперед.

— Едем в участок? — спросил Майло.

— Угу. Нет, не нужно. Остановись… да остановись же, приятель! Вот там, да, именно около автобусной остановки, где скамейка.

Скамейка стояла в нескольких ярдах на северной стороне Темпл. Майло ехал по левой полосе, и ему пришлось сделать резкий разворот, чтобы не проскочить мимо. Он остановился около тротуара и осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, почему Швинн вдруг передумал.

Темный, пустой квартал, вокруг никого — нет, кто-то там был . Из тени появился человек, который очень быстро шел в западном направлении.

— Твой источник? — спросил Майло, когда фигура обрела четкие очертания, и он понял, что это женщина.

Швинн поправил узел галстука.

— Оставайся на месте, двигатель не выключай.

Он быстро выбрался из машины и оказался прямо перед женщиной, чьи каблуки звонко цокали по асфальту.

В свете уличного фонаря Майло рассмотрел, что она достаточно высокая, черная, с большой грудью, лет сорока. На ней была коротенькая кожаная юбочка голубого цвета и такой же небесно-голубой топик. Копна крашенных хной волос.

Швинн, который стоял перед ней, слегка расставив ноги и улыбаясь, казался еще более тощим, чем обычно.

Женщина улыбнулась в ответ, и Швинн расцеловал ее в обе щеки — прямо как в итальянском кино.

Они о чем-то пошептались — Майло не смог разобрать ни слова, — а потом оба забрались на заднее сиденье машины.

— Это Тоня, — представил свою знакомую Швинн. — Она хороший друг нашего отдела. Тоня, познакомься с моим новым напарником, Майло. У него степень магистра.

— О! — воскликнула Тоня. — Значит, ты ученый. Что умеешь, миленький?

— Очень приятно познакомиться, мэм. Тоня рассмеялась.

— Поезжай, — приказал Швинн.

— Степень магистра, — проговорила Тоня, когда они отъехали от тротуара.

На Пятой улице Швинн распорядился:

— Поверни налево. Поезжай в переулок за домами.

— Степень магистра мастурбации? — не унималась Тоня.

— Ах ты, моя милашка, — проговорил Швинн.

— О, я просто обожаю, когда ты такой, мистер Ш. Майло сбросил скорость.

— Не делай этого, поезжай вперед, потом поверни направо и двигай на восток. На Аламеду, туда, где заводы.

— Промышленная революция, — заявила Тоня, и неожиданно Майло услышал новые звуки: шорох одежды, кто-то расстегнул молнию.

Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел, что Швинн откинулся на спинку сиденья. Глаза закрыты. На лице довольная улыбка. И ритмичные движения копны рыжих волос.

Через несколько мгновений Майло услышал:

— Кстати, мисс Т., ты знаешь, что я по тебе скучал?

— Правда, миленький? Или ты просто так сказал?

— Чистая правда.

— Честно , малыш?

— Клянусь. А ты по мне скучала?

— Ты же знаешь, что скучала, мистер Ш.

— Каждый день вспоминала, мисс Т.?

— Каждый божий день, мистер Ш. …ну, дружок, пошевелись немного, помоги мне.

— С удовольствием помогу, — заявил Швинн. — Служить и защищать.

Майло заставил себя смотреть прямо на дорогу перед собой.

У него за спиной слышалось лишь учащенное дыхание.

— Да, да, — бормотал Швинн едва слышно.

Майло подумал: «Вот, оказывается, что нужно, чтобы сбить с тебя спесь».

— О да, вот так, милая… дорогая моя. О да, ты… настоящий мастер. Ты… профессор, да, да.

Швинн велел Майло высадить Тоню на Восьмой улице неподалеку от Уитмер, в квартале от ресторана, где подавали мясные блюда.

— Купи себе большой бифштекс, милая. — Он протянул ей несколько купюр. — Закажи роскошный кусок мяса на косточке, которое подают с жареным картофелем.

— Мистер Ш., — запротестовала Тоня, — я не могу пойти туда в таком виде, меня не обслужат.

— С этим обслужат. — Швинн вложил ей в руку еще несколько бумажек. — Покажи их Кельвину, который стоит у дверей, скажи, что я тебя послал. Если возникнут проблемы, дай мне знать.

— Ты уверен?

— Конечно.

Задняя дверца открылась, и Тоня выбралась наружу. В машине пахло сексом, но, когда дверь открылась, внутрь проник холодный, пропитанный горечью бензина воздух улицы.

— Спасибо, мистер Ш.

Она протянула руку, и Швинн пожал ее.

— И еще, милая, ты ничего не слышала о кровавых насильниках, действующих в районе Темпл-Бодри?

— Насколько кровавых?

— Веревки, нож, ожоги от сигарет.

— О! — пробормотала шлюха, и Майло услышал боль в ее голосе. — Нет, мистер Ш. Там много чего случается, но про такое я не слышала.

Они поцеловались, скромно, в щечку, и каблучки Тони зацокали в сторону ресторана, а Швинн вернулся на переднее сиденье.

— Теперь в участок, приятель.

Довольный собой, он закрыл глаза. На улице Олив сказал:

— Очень умненькая негритянка, приятель. Получи она возможности свободной белой женщины, многого добилась бы в жизни. Что же такое происходит?

— Ты о чем?

— О том, как мы обращаемся с черными. Тебе это кажется разумным?

— Нет, — ответил Майло и подумал: «Что имеет в виду этот сумасшедший?»

А потом: «Почему Швинн не предложил мне воспользоваться услугами шлюхи?»

Потому что Швинна и Тоню связывают особые отношения? Или он знает!

— Дело в том, — продолжал Швинн, — что, когда речь заходит о черных, ум в расчет не берется.

Майло высадил Швинна на парковке Центрального участка, посмотрел, как он садится в свой «форд-фэрлейн» и едет в Сайми-Вэлли к жене, которая любит читать книги.

Наконец он остался один.

Впервые с того самого момента, как их вызвали на Бодри, Майло смог перевести дух.

Он вошел в участок, поднялся по лестнице и поспешно направился к старому металлическому столу, который поставили для него в самом углу комнаты, где сидели детективы отдела убийств. Следующие три часа Майло потратил на безрезультатные переговоры с бюро по розыску пропавших людей всех участков города, затем расширил зону поисков и позвонил в несколько подразделений муниципальной полиции и полицейские участки соседних городков.

В каждом участке имелась своя система сбора и хранения информации, разумеется, они не были связаны между собой, и каждую папку приходилось открывать вручную. Помогать ему не рвались, и даже когда Майло подчеркивал, что им необходимо найти преступника, что убийство совершено с особой жестокостью, толку было немного. Наконец на другом конце провода среди проклятий прозвучало нечто вразумительное: вероятность того, что новость просочится в газеты. Полиция боялась, что газеты снова на них набросятся. К трем часам утра Майло удалось получить семь имен белых девушек, которые примерно подходили по возрасту.

Ну и что теперь делать? Взять трубку и поднять на ноги родителей, которые и без того волнуются?