Максим Шаттам - Кровь времени

У Марион не возникло ни малейшего сомнения: вещь, о которой шла речь в послании, — дневник. С момента прибытия в аббатство она не обзавелась никакой другой собственностью. Женщина вернулась в прихожую и вынула книгу из кармана плаща: покрытая трещинами кожаная обложка была холодной на ощупь… «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима», гласил заголовок — поблекшие позолоченные буквы… В конце концов содержимое дневника оказалось еще более странным, чем произведение По. «И эти странности напрямую отражаются в реальном мире, — отметила Марион. — Так же, как это происходило с книгой из романа „Бесконечная история“ Энде. [48] Михаэль Энде (1929–1995) — немецкий писатель; его повесть-сказка «Бесконечная история» (1979), адресованная детской аудитории, тем не менее затрагивает многосложных философских проблем. Широкую известность книге принесла ее одноименная экранизация режиссером Вольфгангом Петерсоном (1984). Кто же хоть раз не мечтал заполучить книгу, показывающую дорогу в другой мир…»

Женщина открыла дневник и пролистала тронутые временем страницы. Магия этих строчек действовала с 1928 года, своими чернильными пальцами она сумела внести перемены даже в события нынешней зимы, более семидесяти лет спустя.

Кто знал, что она нашла дневник? Беатрис… Сложно представить, чтобы та в свободное время рядилась в одежды таинственного заговорщика. Однако их дружба длилась совсем недолго, и пока Марион не слишком хорошо знала продавщицу… «Она вряд ли способна на подобную проделку».

Кто еще мог знать о дневнике? Брат Дамьен… Он заходил к Марион вечером того дня, когда она нашла книгу. Дневник лежал на круглом столике у входа, и монах посмотрел как раз в ту сторону; ничего не сказал, но, возможно, узнал том. В этом случае все члены братии уже в курсе дела.

Кроме того, есть еще Людвиг, ночной сторож, которого она встретила, возвращаясь от Беатрис: дневник был у нее в руках, и Людвиг мог его видеть. Итак, эти послания способен был написать кто угодно…

Марион прошла на кухню выпить стакан воды. Если действовать методом исключения, можно вычеркнуть из списка подозреваемых Джо. После обеда он прогуливался к скале Томблен, а затем находился в ее обществе. А письмо подложили как раз в тот момент, когда они были вместе. Мон-Сен-Мишель — место небольшое, кто-то мог следить за ее действиями и жестами. Увидел, как она покидает дом, и проник сюда в ее отсутствие.

Решение проблемы, возможно, заключается в следующем. У автора посланий был ключ; по словам сестры Анны, все члены братии имели доступ к дубликатам ключей. По-прежнему используя метод исключения, она сочла возможным оставить в списке подозреваемых только мужчин из религиозной общины. Речь в последнем послании шла о «друге», а не «подруге». Конечно, это могло быть обманом, однако в своих рассуждениях Марион решила строго следовать логике и не отвлекаться на бесплодные предположения. Таким образом, оставались пятеро мужчин. Брат Дамьен, по прозвищу Асфиксия, постоянно восторженный и, по-видимому, не чуждый спорту. Боязливый брат Гаэль, самый молодой член братии. Брат Кристоф, по прозвищу Анемия, всегда медлительный и запыхавшийся. Пренеприятный пожилой брат Жиль и, наконец, великий вождь всех и вся брат Серж, чей облик внушал Марион некоторую тревогу.

Таким образом, под ее подозрение в первую очередь попали лица духовные. Но разве они свободны от слабостей или пороков? Марион энергично покачала головой: автор послания точно один из этих пятерых. Ну а теперь что ей делать?

— Если хочешь вернуть свою книжечку, тебе придется придумать что-нибудь посмелее письма, которое ты мне подбросил, цыпленочек! — воскликнула она вслух.

Она не собирается оставлять дневник у башни — и вообще не намерена больше выпускать его из рук. Пусть этот трус мерзнет вечером где-нибудь за углом, ожидая, когда Марион пойдет возвращать книгу, — она станет читать ее дома! Хочет заполучить дневник — пусть предстанет перед ней с открытым лицом и потребует желаемое, глядя в глаза. Итак, посмотрим, на что он готов пойти… С нее довольно пряток и шуток! Головоломка, проникновение в ее дом — все это Марион сначала находила даже занятным с учетом прочих обстоятельств. Однако теперь это зашло слишком далеко; она чужая на этой горе; да, так и есть, и пора уже с этим смириться.

Джереми Мэтсон и Азим ужинали вместе в итальянском ресторане на бульваре Сулеймана-паши. Азим ел с аппетитом, гордый своими значительными успехами в проведении следствия.

— Это больше не легенда, теперь известно, что это правда! — говорил он с набитым ртом.

— Азим, в процессе расследования не следует безоглядно верить измышлениям двух… фантазеров! Кроме того, вы сами сказали, что первый из них находился под воздействием наркотика в тот момент, когда, как он полагает, увидел эту… гул!

— Согласен, нужно подходить к его показаниям с осторожностью, но он действительно что-то видел — я заметил неподдельный ужас в его глазах. И описания, данные обоими свидетелями, совпадают!

— Образ мыслей, общий для всех представителей простонародья. У них одни и те же ценности, одни и те же мифы, поэтому, когда один из них принимает за монстра калеку, убегающего после совершения кражи, другие следуют тем же путем.

— Послушайте, возможно, у нас есть шанс поймать это существо, если мы разместим наших людей в самом квартале. Торговец сказал мне, что видел монстра трижды в течение трех недель. Каждый раз это происходило в тот момент, когда он выходил ночью на крышу покурить — у него бессонница.

Джереми залпом допил остатки вина и покачал головой.

— Не стану я заставлять три десятка человек дежурить по ночам в течение одной или двух недель из-за того, что некий страдающий бессонницей меланхолик якобы наблюдал, как под его окнами проходит чудище, которым его пугали в детстве. У нас есть дела поважнее.

— Какие же?

— На завтрашнее утро у нас назначена встреча с директором школы Кеораза.

Азим помолчал, переживая крушение своих планов.

— Как вам удалось этого добиться? — спросил он наконец.

Джереми многозначительно улыбнулся, собирая остатки соуса в тарелке кусочком хлеба. У Азима возникло впечатление, что английский коллега с начала ужина ожидал, когда же беседа дойдет до этого вопроса: тот сделал паузу, чтобы прожевать хлеб, отодвинул тарелку и с нежностью произнес:

— С помощью женщины, друг мой.

Азим подносил уже ко рту стакан с водой, но застыл.

— Когда-то я любил женщину, которая сегодня является супругой мецената, основавшего интересующее нас учреждение, — продолжал Джереми.

— Господина Кеораза?

Джереми теребил салфетку. Азим увидел, как при упоминании фамилии мецената англичанин сжал ее с такой силой, что побелели пальцы.