Брайан Фриман - Вне морали

Слова лопали на языке Птички, как пузырьки жвачки. Нагнетаемый им страх делался осязаемым. Птичка отлично понимал, что сеет панику, и из его студии она расползется сначала по улицам Дулута, а потом и по всему штату. Но виновным он себя не чувствовал. Он был искренне уверен в том, что зрителей необходимо напугать.

– Мы не знаем ответы на эти вопросы, – сокрушенно проговорил он. – Нам неизвестно, что в действительности произошло с Керри чуть больше года назад и совсем недавно с Рейчел. Мы будем молиться за их возвращение домой, к родителям. Вместе с тем жители штата хотели бы получить ответы на свои жгучие вопросы. И мы просим: не заставляйте нас ждать. – Птичка повернулся к Барбаре Макграт. – Давайте теперь послушаем рассказ одной из моих гостей. На ее долю выпала горькая судьба потерять дочь. Мы сочувствуем ее страданиям. Миссис Макграт, признайтесь, верите ли вы, что ваша дочь жива?

Эмили слышала ответ и не удивилась ему. Барбара Макграт говорила то, что все от нее ожидали. Да, в глубине души она не сомневается, что ее Керри жива, она никогда не перестанет надеяться и ждать ее. Потом камера наехала на ее мужа, и тот заговорил, тихо и умоляюще, словно от нее что-либо зависело. Потом снова зазвучал голос Барбары Макграт:

– Керри, доченька моя, если ты меня слышишь, знай, что мы тебя очень любим. Мы постоянно думаем о тебе и ждем твоего возвращения.

Она вздохнула, эмоции переполнили ее, и она зарыдала, спрятав лицо в ладони. Ее муж, наклонившись, принялся утешать ее, обнял, и она мягко прильнула к его плечу.

Эмили глядела на них со странным, отчужденным любопытством постороннего человека. Она повернулась к Грэму. Тот сидел с непроницаемым лицом, рассматривая супругов Макграт с безразличием. В его глазах не было и намека на чувства. Эмили подумала: видит ли он, как она завидует им? Да, Эмили завидовала Макгратам, чистоте их отношений, способности ощущать и высказывать простое человеческое горе, их желанию утешить и поддержать друг друга. Ничего из этого у нее не было. Она изо всех сил, до последней минуты противилась встрече в студии, поскольку сознавала: ей во многом придется врать. Она понимала, что будет притворяться, говорить банальные фразы о том, чего она не испытывает, расскажет, как скучает по Рейчел. А Грэм станет ее поглаживать вялой рукой.

И не было в студии того единственного человека, который все понимал и мог бы помочь ей.

Эмили казалось, что она как призрак парит над съемочной площадкой. Она услышала, как Птичка Финч обратился к ней, его голос звучал откуда-то издалека:

– Миссис Стоунер, вы хотели бы что-нибудь сказать Рейчел?

Эмили посмотрела невидящими глазами на объектив, на красную лампу над ним. Она сидела не шевелясь, словно в черном отражении линз на самом деле вдруг увидела Рейчел, почувствовала на себе ее пристальный взгляд. За многие годы она свыклась с враждебным отношением дочери и болью настолько, что даже не представляла, как станет жить без них. Теперь, когда Рейчел исчезла, ушла и ненависть. Эмили не хотелось верить, что она вернется.

А разве так, как сейчас, лучше?

Сколько раз она желала, чтобы Рейчел исчезла из ее жизни. Ей верилось, что ее жизнь станет легче, когда такой груз спадет с плеч. Надеялась выйти замуж вторично. Считала, что станет больше любить дочь, когда ее не будет рядом.

Так что же произошло?

– Миссис Стоунер? – позвал Финч.

А может, рассказать им всю правду? Интересно, оставят они ее в покое, когда узнают ее тайну? Они не представляют, сколько коварства и злобы было в Рейчел.

Чтобы выбраться из долговой ямы, в которую загнал их Томми, Эмили, стиснув зубы, несколько лет трудилась на двух работах. С восьми утра до пяти вечера она отвечала на телефонные звонки в пригородном филиале «Рейндж-банка», а затем вскакивала в свой старенький автомобиль и мчалась в Миллер-Хилл, в небольшой пристанционный киоск продавать женские романы и «Плейбой». Домой она добиралась глубоким вечером, очень уставшая. Мир превратился для Эмили в густой кошмарный туман, в который ее втянули стресс и постоянная бессонница.

Небольшим светлым пятном для нее стал щенок, крошечный терьер. Три недели назад Эмили нашла его в приюте для бездомных животных и взяла себе. После нескольких лет тишины и молчаливой ненависти со стороны Рейчел услышать веселый лай, топот лап и радостную возню щенка казалось Эмили чудом возрождения. Поначалу Эмили надеялась, что и Рейчел полюбит щенка, но та выказала к нему полнейшее равнодушие. Эмили ухаживала за ним, кормила, гуляла со щенком на заднем дворике, бросала небольшой синий мячик, за которым он так любил гоняться.

Именно тогда она и сделала удивительное открытие. Оказывается, беленькая собачка на узловатых коротеньких лапках, с кудрявой спутавшейся шерсткой может растопить лед в душе и вдохнуть в нее жизнь. Эмили ловила себя на мысли, что теперь она стремится быстрее попасть домой. Щенок встречал ее такой бурной радостью, словно в целом мире для него не было человека важнее и лучше. Днем он спал у нее на коленях, а ночью запрыгивал на кровать и укладывался в ногах. По выходным Эмили гуляла с ним. Щенок бежал впереди, натягивая поводок, нюхая блестящим черным носиком траву возле деревьев. Встречные прохожие улыбались Эмили, уступая дорогу.

Поскольку Рейчел не предложила клички для щенка, то Эмили стала называть его Снежок. Беленький, маленький и шустрый, он будил ее утром, тыкаясь мордочкой в лицо. Его холодный носик напоминал Эмили о зиме.

Какой бы усталой она ни приезжала домой, мысль о Снежке заставляла Эмили улыбаться. Но стоило ей только подумать о Рейчел, как ее лицо из радостного сразу становилось угрюмым, улыбка сползала, уступая место тревожным морщинам. Один раз, через несколько недель после смерти Томми, Эмили сводила Рейчел к психологу, но Рейчел наотрез отказалась продолжать посещения. Эмили разговаривала с ее учителями, ходила советоваться с Дэйтоном в церковь. Ей все сочувствовали, но достучаться до сердца Рейчел никто из них так и не сумел. Единственным утешением Рейчел служило методичное издевательство над матерью.

Эмили подъехала к их небольшому дому – два этажа с двумя спальнями наверху, с заросшим и неухоженным задним двориком, – остановила машину. Дорожка к дому покрылась трещинами, сквозь них пробивались пучки травы.

Эмили надеялась сразу услышать заливистый лай и топот Снежка.

– Снежок! – позвала она, входя в дом и прислушиваясь. Не услышав его голоса, она подумала, что Рейчел выпустила его погулять на задний дворик.

Она прошла в кухню и вдруг почувствовала неясную тревогу. Вытащив из холодильника пакет с брокколи, принялась резать ее. На лестнице раздались шаги Рейчел. Через минуту она появилась в кухне, но не здоровалась с матерью, подтянула под себя свитер и плюхнулась в кресло. Протянув руку, она взяла с тарелки кусок брокколи и стала медленно жевать его, протянула другую руку, вытащила из кипы корреспонденции каталог «Секреты Виктории».