Нельсон Демилль - Спенсервиль

– Да, сэр.

Клифф откинулся на спинку кресла и с удовлетворением посмотрел на Энни, все еще стоявшую на коленях, опустив голову и обхватив себя руками. Он улыбнулся.

– Что, холодно?

– Да, сэр.

– Иди сюда, к огню. Только не ногами.

Энни поколебалась, потом на четвереньках добралась до Бакстера и остановилась возле его ноги.

– Садись.

Она села по-собачьи, на четвереньки, повернувшись к нему, но по-прежнему не поднимая головы.

– Посмотри на меня.

Она посмотрела ему в глаза и с удовольствием отметила про себя, что правый глаз у него все еще красный.

– Когда ты с ним спала? И где ?

– У него дома.

– А у нас дома?

– Тоже.

Похоже, Бакстер удивился.

– Мать твою, как это тебе удалось? – спросил он. – Врешь! Не могла ты с ним трахаться у нас дома.

– Как скажешь.

– Знаешь ты кто? Грязная гребаная потаскуха! И обращаться я с тобой буду, как с последней проституткой.

Энни скосила глаза и увидела, что пояс с кобурой лежит на низком столике, справа от его кресла. Ей пришла в голову мысль, что она сможет схватить его, откатиться в сторону и выхватить револьвер прежде, чем он успеет среагировать. Тогда она заставит его заковать самого себя в эти кандалы, а сама убежит. Убраться подальше от него и этого дома – вот единственное, чего ей сейчас хотелось. Стрелять в него она станет только в том случае, если он ее вынудит, – и то постарается ранить его, а не убивать. Она решила дожидаться, пока ей представится удобный момент.

Кит неохотно двинулся в сторону от дома, Билли шел за ним по пятам. Отойдя ярдов на сто от края поляны – то есть ярдов на двести от дома, – они остановились.

Билли уселся на землю, привалившись спиной к сосне, и проговорил:

– С инфракрасным прицелом этот сукин сын мог перестрелять нас как цыплят.

Кит кивнул и посмотрел на Билли, лицо которого было едва различимо в ночной темноте.

– Не хочешь, не оставайся. Иди к машине, – сказал он.

– Слушай, мы же с тобой договорились. Верно?

– Да, но…

– Остынь, Кит. Я понимаю, ты увидел что-то такое, не знаю, что именно, что тебя завело и чего я не видел. Но мне и не нужно ничего видеть. Я его знаю гораздо лучше, чем ты. Я сидел у него в участке.

Кит овладел собой.

– Ну ладно. Спасибо.

– Давай немного посидим здесь. Пусть собаки успокоятся. И Бакстер тоже. Теперь он наш. Мы его прижали. Помнишь, как это говорится?.. Найти, прижать и уничтожить. Разделаться с ним к чертям собачьим, – добавил Билли.

Кит молча кивнул. Может быть, стоило тогда рискнуть и выстрелить. Но выстрелы бывают хорошие и плохие, верные и сомнительные. Этот определенно был бы сомнительным и плохим, и если бы он промахнулся или попал бы Бакстеру в бронежилет, то исправить дело было бы крайне затруднительно. В таких вещах никогда ничего не знаешь заранее. Его в свое время учили, что самая первая возможность, какая предоставляется для выстрела, не обязательно лучшая, но другой может и не быть. И надо молниеносно все взвесить и решать, стрелять ли сразу или удержаться и сделать другую попытку. Если бы он видел или мог предугадать, что Бакстер собирается сделать с Энни… но по крайней мере теперь он знает, что она будет жива до тех пор, пока Бакстер извлекает из ее присутствия хоть какое-то удовлетворение.

– Подонок, – проговорил Кит.

– Да. Даже хуже. Для этого типа еще и слово-то подходящее не придумали.

– Есть у меня такое слово. Труп.

– А что, мне нравится.

Бакстер еще некоторое время продолжал осыпать ее оскорблениями, а Энни, повинуясь его приказанию, продолжала стоять на коленях возле его ноги и смотреть ему в глаза, однако не слушала его и лишь выжидала удобного момента, когда можно будет схватить оружие. Оно лежало не больше чем в четырех футах от нее, но Бакстера надо было чем-то отвлечь.

– Я замерзла, – сказала она. – Можно мне взять одеяло?

– Нет. Морозь свои сиськи. Вот единственное, что тебе можно. – Он сменил тему и спросил: – И со сколькими еще ты трахалась после того, как мы поженились?

– Ни с кем.

– Нечего мне врать. У тебя, голубушка, дырка горячая. Я вижу, как ты на других мужиков смотришь. Только об этом и думаешь, больше ни о чем. Ничего, дорогуша, теперь ты свое получишь, досыта. Так со сколькими ты трахалась? – повторил он свой вопрос.

– Ни с кем.

– Чепуха. Я от тебя не отстану, пока ты мне не назовешь каждого, кому давала у меня за спиной. Были ведь другие, разве не так?

Она кивнула.

– Сколько?

– Всего двое.

– Ах, вот как? Всего двое? – Похоже, у него внезапно прорезался искренний интерес. – Кто?

– Ты рассердишься.

– Рассержусь?! Я и так вне себя от бешенства. Кто?

– Обещай, что не будешь меня бить.

– Ничего я тебе обещать не буду, кроме того, что изобью, если не скажешь. Кто?

Она глубоко вздохнула, потом ответила:

– Регги Блэйк и твой брат Фил.

Бакстер вскочил.

– Что?!

Энни закрыла лицо руками, главным образом затем, чтобы он не увидел, как она улыбается.

– Ты… ты врешь! Врешь, сука! Смотри на меня!

Она опустила руки и поглядела на него. Клифф опустился на колено, и его лицо оказалось прямо напротив ее.

– Думаешь, оболванить меня сможешь, да?

– Клифф, перестань, пожалуйста, это же просто нечестно. Я делала все, что ты от меня требовал. Сотню раз отвечала на все твои вопросы насчет других. Чего еще ты хочешь от меня услышать?

– Правду, мать твою!

– После того как мы поженились, я никогда не занималась сексом ни с кем… кроме него.

– И никогда не спала с Блэйком?

– Нет… но он ко мне пристает.

– Ах, вот как? Этот хрен… а мой брат?

– Тоже пристает.

– И этот… Я тебе не верю.

– Ну, извини.

Некоторое время Клифф пристально смотрел на нее, потом кивнул.

– Ну ладно, я все-таки узнаю правду. Пусть не сегодня, но мало-помалу ты мне все выложишь обо всех, кто у тебя был. Так?

Энни понимала, что он просто одержим этой темой, как и некоторыми другими, похожими, и, пока у него сохраняется этот интерес к ней, она будет в относительной безопасности.

– Да, – ответила она.

Некоторое время он молчал, потом, все так же стоя перед ней на одном колене, взял Энни за подбородок и повернул ее лицо к себе.

– Ты ведь всегда сознавала, что закончишь таким вот образом, да? – проговорил он медленно и негромко.

Она посмотрела ему в глаза и задумалась. Она полагала, что хорошо изучила и понимает его, знает, что он ненормальный, но никогда не думала, что он способен на подобные умозаключения. И тем не менее ее преследовала мысль, что да, она действительно сознавала это.

– Знала, да? Я знал, так что уж ты-то не могла этого не понимать. А раз ты знала, что это должно было рано или поздно случиться, – значит, ты сама этого хотела.