Нельсон Демилль - Спенсервиль

Года полтора спустя, когда Кит был уже во Вьетнаме, Джеффри написал ему письмо; адрес он достал у матери Кита, которая была только рада оказать подобную услугу старому приятелю своего сына. Кит подумал, что письмо – шаг к примирению, что оно продиктовано заботой о том, как ему там на войне служится, и потому, еще только распечатывая конверт, он уже начал сочинять в уме подобающий ответ. Но тут он прочел первые строчки: «Привет, Кит. Ну что, сколько ты сегодня убил грудных младенцев? Не забывай вести счет тем женщинам и детям, которых ты убиваешь. Армия тебя вознаградит: медальку заслужишь» . Ну и дальше все в таком же духе.

Насколько помнит Кит, он даже не почувствовал себя тогда оскорбленным или обиженным – он просто впал в дикую ярость, и если бы Джеффри оказался под рукой, Кит убил бы его на месте. Теперь, оглядываясь мысленно на то время, он понимал, как же далеко прошли они все тогда по пути к безумию.

Но с той поры минуло уже целых двадцать пять лет, Джеффри перед ним извинился, Кит принял его извинения, да и вообще оба они теперь были совершенно другими людьми. Во всяком случае, Киту хотелось бы на это надеяться.

При этой мысли Кит не смог удержаться, чтобы не подумать о себе и об Энни. Она проучилась какое-то время в аспирантуре, успела повидать Европу, выйти замуж, родить детей, прожила почти двадцать лет с другим мужчиной, десятки раз отмечала с ним Рождество, дни рождения, иные праздники, тысячу раз сидела с ним за одним столом. Несомненно, между Китом Лондри и Энни Бакстер было сейчас не больше общего, чем между Китом и Джеффри. Но, с другой стороны, он ведь не спал когда-то с Джеффри целых шесть лет подряд. Эта последняя мысль Киту понравилась, и он некоторое время повертел ее в голове.

– Эй, Кит! Ты что, отключился? – окликнула его Гейл.

– Нет… я…

Джеффри встал и отошел к плите.

– Готово. – Большой ложкой он разложил рагу по трем чашкам и ухитрился без происшествий донести их до стола.

– Домашний, – похвасталась Гейл, нарезая хлеб. Все принялись за еду. Хлеб почему-то пах так же, как и тот корм, который Кит когда-то задавал лошадям и скотине, но рагу оказалось превосходным.

На десерт был домашний клубничный пирог, тоже очень вкусный; однако запах приготовленного из трав чая напомнил Киту некоторые из его встреч с Азией, о которых он предпочел бы забыть.

– Джеффри тебе говорил, что я член городского совета? – спросила у Кита Гейл.

– Говорил. Поздравляю.

– И есть с чем. Моего соперника застукали, когда он отсасывал кому-то в мужском туалете, – вот он и пролетел.

– Такие вещи еще кого-то смущают? – улыбнулся Кит.

– Я, бывало, и сама отсасывала, и даже много раз, – добавила Гейл, – но это же совсем другое дело.

Они успели уже прилично выпить, и все-таки последние слова Гейл несколько покоробили Кита.

– По крайней мере, меня в мужских туалетах не ловили ни разу, – продолжала Гейл. – Погоди, наступит ноябрь, мне тут придется соперничать с одной республиканкой – ханжа надутая, член всех местных клубов, а у самой в голове не мозги, а мякина. Уж она-то, уверена, ничего предосудительного в жизни не сделает. Наверное, самый худший ее поступок – одеться наутро после праздника во все белое.

– Тут довольно много таких, как мы, – проговорил Джеффри, – тех, кто был бы готов собраться вместе и попытаться изменить положение в городе и в округе. У нас есть планы возродить исторический облик центра города, привлечь сюда туристов, привлечь новый бизнес, ввести охранную зону и сдержать этим наступление коммерческих заведений, заставить «Амтрэк» [20] «Amtrak», общенациональная компания железнодорожных сообщений США. восстановить пассажирское железнодорожное сообщение, соединить Спенсервиль с федеральной автострадой… – Джеффри продолжал перечислять, описывая планы возрождения Спенсервиля и всего округа Спенсер.

Кит слушал его некоторое время, потом заметил:

– Так ты, значит, совсем отказался от планов свержения правительства Соединенных Штатов?

– Мысли глобально, действуй локально, – ответил, улыбнувшись, Джеффри. – Сейчас ведь уже девяностые годы.

– Мне это все сильно напоминает добрый старый политический активизм, что всегда существовал на Среднем Западе, – заметил Кит. – Ты еще помнишь это слово?

– Разумеется, – кивнул Джеффри. – Но я говорю о большем. Мы проявляем интерес и к экологии, и к тому, чтобы власти не были коррумпированы, и к здравоохранению, и вообще ко всему тому, от чего зависит качество жизни и что выходит за рамки обычных бизнеса и коммерции.

– Отлично. Меня такие вещи тоже волнуют. Я это все прекрасно понимаю, и, честно говоря, у меня самого тоже бывали такие же мысли. Но не думай, что тут все разделяют твои взгляды. Я объехал весь мир, ребята, – добавил Кит, – и если что и усвоил, так это то, что люди везде имеют такое правительство и живут в таком обществе, каких заслуживают.

– Не будь циником, – возразил ему Джеффри. – В нашей стране от человека пока еще многое зависит, а от хорошего тем более.

– Хочу надеяться.

– Вам еще не надоели эти философские споры? – вмешалась Гейл. – Перед нами тут вот какая проблема. Власти в городе и в округе впали в летаргическое состояние, отчасти подверглись коррупции, но главным образом просто поглупели. – Она посмотрела прямо на Кита. – И коль уж зашла об этом речь, то у истоков большинства всех этих проблем стоит муж твоей бывшей подружки, Клифф Бакстер.

Кит промолчал.

– Этот сукин сын всех шантажирует, – продолжала Гейл. – Это еще один Эдгар Гувер, [21] Джон Эдгар Гувер (1895–1972), руководитель федерального бюро расследований (ФБР) США с 1924 г. и до своей смерти. Прославился крайней реакционностью. только мелкий. Этот мерзавец завел незаконные досье на всех, в том числе и на меня. Он мне даже показал то, что у него есть, идиот безмозглый, так что я теперь вытребую у него все эти досье по суду.

Кит посмотрел на нее и проговорил:

– Будь с ним осторожна.

Они немного посидели молча, потом Джеффри произнес:

– Он хам и, как все хамы, в основе своей трус.

– Даже трусы могут быть опасны, если они вооружены, – заметил Кит.

– Да, – кивнул Джеффри, – но мы его не боимся. Я стоял перед строем солдат с примкнутыми штыками, Кит.

– Возможно, среди этих солдат был и я, Джеффри. Тебя, случаем, не было в Филадельфии осенью 1968 года?

– Нет, и в Кентском университете меня тоже не было, когда там солдаты стреляли в студентов. Но некоторые из наших друзей присутствовали при этом, и могу тебе сказать, Кит: если бы я знал заранее, что там произойдет, я бы там непременно был.

– Да, скорее всего, это так, – кивнул Кит. – Но тогда время было другое, да и причина тоже была посерьезней. А ради введения в город историко-охранных зон не стоит расставаться с жизнью.