Нельсон Демилль - Спенсервиль

Киту довелось побывать в подвалах внутренней тюрьмы на Лубянке в Москве, в здании бывшего КГБ; теперь, когда Советского Союза не стало, их превратили в своего рода туристическую достопримечательность и показывали некоторым избранным противникам покойного государства – таким, как он сам. Камер там больше не было, на их месте сделали обычные служебные кабинеты, но Киту нетрудно было представить себе, как должны были выглядеть эти камеры, как звучали в них вопли пытаемых и истязаемых людей, как выкликали чье-то имя, и человек шел по коридору, в конце которого он – как объяснил Киту сопровождавший – получал пулю в затылок.

Комната ожидания в западном крыле Белого дома, с ее йогуртом и программой всемирных новостей по телевизору, конечно, сильно отличалась от подобных подвалов; но повисшая в ней атмосфера, рождавшиеся тут ощущения и предчувствия имели нечто общее с тем, что должны были чувствовать узники Лубянки: и там, и тут люди ждали, когда правительство выкликнет их имя. Неважно, для чего оно выкликалось, с какой целью; важно было лишь то, что человеку приходилось сидеть и ждать, когда его вызовут.

Едва оказавшись здесь, Кит сразу же без колебаний решил: он больше не хочет тратить свою жизнь на то, чтобы сидеть и дожидаться, пока какой-нибудь очередной правительственный чиновник выкликнет его имя. С него хватит. Его выкликали на протяжении целых двадцати пяти лет, и он всякий раз отзывался. Вчера его вызвали снова, и он опять откликнулся. Сейчас его тоже должны будут позвать, но сегодняшний день – особый: сегодня он явится по такому вызову в самый последний раз.

Дверь открылась, и вошедший распорядитель проговорил:

– Полковник Лондри, мистер Эйдер, вас приглашают.

Кит и Чарльз поднялись и направились вслед за молодым человеком к лифту. Оказавшись снова в вестибюле цокольного этажа, они двинулись вслед за сопровождающим к так называемому «залу кабинета» – расположенной в восточном крыле Белого дома просторной комнате, предназначенной для заседаний кабинета министров. Сопровождающий постучал в дверь, потом открыл ее и пропустил их внутрь. Навстречу им, протягивая на ходу руку, устремился человек, которого Кит сразу же узнал: это был Тед Стэнсфилд.

– Ты ведь помнишь Кита, Тед, – проговорил Чарли.

– Ну конечно! – Они обменялись рукопожатиями.

– Очень рад, что вы смогли выбраться, – произнес Стэнсфилд.

– А я очень рад, что получил это приглашение.

– Проходите, присаживайтесь. – Тед жестом указал на два стула за длинным столом из темного дерева, за которым обычно проходят заседания кабинета министров.

Киту было хорошо известно, что когда здесь не происходит очередная встреча правительства, то в зале заседаний кабинета устраиваются и всевозможные совещания, в том числе важные и крупные, и просто беседы, в которых могут участвовать всего несколько человек. Фактически это был расписанный по минутам конференц-зал, использовавшийся теми высокопоставленными чиновниками, которые желали произвести впечатление на своих собеседников или подавить их, а нередко и то и другое одновременно. Когда-то давно на полковника Лондри еще можно было произвести впечатление, но давить на себя он не позволял никогда. И потому сейчас чувствовал себя несколько тревожно и раздраженно.

Он глянул на Стэнсфилда, мужчину лет сорока, вылощенного, спокойного и вкрадчиво-приятного в общении, который, судя по его виду, был действительно искренне доволен, главным образом самим собой.

– Министр немного задерживается, – предупредил их Стэнсфилд и продолжал, обращаясь уже только к Киту: – Ваш прежний босс генерал Уоткинс тоже должен подойти; и еще полковник Чэндлер, он сейчас выполняет функции помощника при помощнике президента по национальной безопасности.

– А сам мистер Ядзински будет? – спросил Кит, назвав помощника президента по фамилии, хотя и знал, что в коридорах власти официального Вашингтона высших государственных чиновников принято называть по их должностям: «господин президент», «господин министр обороны» и так далее, как если бы эти люди уже успели перейти из простых смертных в ранг богов. «Господин бог войны немного задерживается». Правда, тех, кто занимает самые низшие ступени официальной служебной иерархии, тоже принято упоминать в разговорах только по должности – например, «господин уборщик», «господин привратник».

– Господин помощник по национальной безопасности подойдет, если сможет, – ответил Тед Стэнсфилд.

– Они что, все немного задерживаются?

– Насколько я понимаю, да. Могу я вам что-нибудь предложить?

– Нет, спасибо.

Они дожидались остальных, разговаривая, как это принято в подобных случаях, о пустяках и не касаясь ничего серьезного, чтобы не пришлось потом, когда подойдет кто-нибудь из руководства, вдаваться в неудобные объяснения: «Перед самым вашим приходом, сэр, мы с мистером Лондри обсуждали проблему… и он мне сказал…»

– Как вам ваше краткое пребывание на пенсии, понравилось? – спросил Стэнсфилд.

Чтобы не осложнять еще больше и без того непростое положение Чарли, Кит решил оставить без внимания тот факт, что вопрос был задан в прошедшем времени, и просто ответил:

– Понравилось.

– Где отдыхали?

– В том городе, откуда я родом; разыскал там свою старую любовь.

– Вот как? – Стэнсфилд улыбнулся. – И что же, пламя былого чувства удалось разжечь вновь?

– Да, нам это удалось.

– Что ж, это очень интересно, Кит. И у вас есть какие-нибудь планы на будущее?

– Есть. Завтра я привожу ее в Вашингтон.

– Чудесно. А почему же вы не привезли ее прямо сегодня?

– Ее муж уедет из города только завтра.

Идиотская улыбка мгновенно исчезла с лица Стэнсфилда, и одновременно Кит почувствовал, как Чарли стукнул его под столом ногой.

– Как сказал мне Чарли, это обстоятельство не должно повлечь за собой какие-нибудь проблемы, – сообщил Кит Теду Стэнсфилду.

– Н-ну… надеюсь…

– Женщина, о которой идет речь, находится сейчас в процессе развода со своим мужем, – вмешался Чарли.

– Ага…

Кит счел за лучшее оставить слова Чарли без комментариев.

Дверь открылась, и в зал вошел генерал Уоткинс, одетый в штатское, а следом за ним еще один человек, тоже в штатском, в котором Кит сразу же – даже несмотря на то, что прежде они общались друг с другом крайне редко, – узнал полковника Чэндлера.

Чарли встал, Тед Стэнсфилд тоже, хотя как гражданские лица они не обязаны были этого делать. Немного поколебавшись, Кит тоже поднялся, и они обменялись рукопожатиями.

– Хорошо выглядите, Кит, – произнес генерал Уоткинс. – Отдых вам явно пошел на пользу. Как, готовы снова сесть в седло?

– Очень уж болезненным было падение, генерал.