Скотт Смит - Простой план

«Братец Жак, братец Жак…»

И лишь ночью, когда становилось уже совсем темно и Аманде очень хотелось спать, мне удавалось угомонить ее.

После долгих уговоров я продал грузовик Джекоба магазину «Рэйклиз» и теперь каждое утро, приезжая на работу, видел его запаркованным на улице, набитым мешками с зерном.

Неделю спустя ко мне на работу заглянул шериф. Его интересовало, что я намерен делать с ружьем Джекоба.

— Сказать по правде, я как-то не задумывался над этим, — сказал я. — Наверное, продам.

Шериф сидел в кресле возле моего стола. На нем была форма, поверх которой он надел темно-зеленую полицейскую куртку. Фуражку он держал на коленях.

— Я так и думал, что ты захочешь продать его, — подхватил он. — Может, ты позволишь мне первому предложить тебе цену?

— Вы хотите купить его?

Он кивнул головой.

— Я давно ищу хорошее охотничье ружье.

Мысль о том, что он может завладеть ружьем Джекоба, повергла меня в некоторое уныние и заронила в душу тревогу. Как бы там ни было, но ружье представляло собой вещественное доказательство, и мне не хотелось, чтобы оно досталось Карлу. Но для отказа у меня не было никакого подходящего предлога.

— Я и не собираюсь торговаться, Карл, — сказал я. — Называйте цену, и ружье ваше.

— Как насчет четырехсот долларов?

Я вяло махнул рукой.

— Отдаю за триста.

— Ты не слишком ловкий коммерсант, Хэнк, — улыбнулся он.

— Я бы ни за что не позволил себе драть с вас три шкуры.

— Четыреста долларов — цена разумная. Я знаю толк в ружьях.

— Ну, хорошо. Как вам будет угодно. Но учтите, что я отдавал его вам за триста.

Карл нахмурился. Я чувствовал, что ему не хотелось переплачивать, но он сознавал, что сам загнал себя в ловушку и теперь придется выкладывать четыре сотни.

— Что, если завтра утром я завезу его к вам в офис, — предложил я, — а чек вы мне вышлете, когда осмотрите ружье повнимательнее?

Он медленно кивнул.

— Мне это подходит.

Потом мы немного поболтали о погоде, о Саре и ребенке. Но, уже собираясь уходить, Карл вновь заговорил о ружье.

— Ты уверен, что хочешь продать его? — спросил он. — Я не хотел бы давить на тебя.

— Да мне оно, в общем-то, и ни к чему, Карл. Никогда в жизни не охотился.

— А отец разве не брал тебя с собой на охоту? — Казалось, его это очень удивило.

— Нет, — ответил я. — Я даже ни разу не стрелял из ружья.

— Ни разу?

Я покачал головой.

Карл какое-то время постоял у стола, уставившись на меня и теребя в руках фуражку. Мне вдруг показалось, что он сейчас опять усядется.

— Но ты ведь знаешь, как стрелять, правда?

Я насторожился. Голос его звучал теперь иначе, в нем не было прежней непринужденности. И вопрос он задал не из простого любопытства и не ради поддержания беседы; его интересовал ответ, и он рассчитывал его получить.

— Думаю, что да, — сказал я.

Он кивнул головой, но от стола все не отходил, словно ожидал услышать что-то еще. Я отвел от него взгляд и уставился на свои руки, лежащие на столе. В ярком свете, падавшем от настольной лампы, волоски на моих пальцах казались седыми. Я сомкнул пальцы в кулаки.

— Ты хорошо знал Сонни? — неожиданно спросил Карл.

Я взглянул на него, чувствуя, как забилось сердце.

— Сонни Мейджора?

Он кивнул головой.

— Не так, чтобы очень. Скорее, шапочное знакомство. Не более того.

— Значит, просто знакомые…

— Да, — подтвердил я. — Здоровались, когда встречались на улице, но никогда не останавливались, чтобы поболтать.

Карл помолчал — по-видимому, переваривая полученную информацию. Потом надел фуражку. Он собирался уходить.

— А что? — спросил я. Он пожал плечами.

— Да ничего, просто интересно. — И он слегка улыбнулся мне.

Я поверил ему, мне почему-то казалось, что в его вопросах и в самом деле было больше любопытства, нежели подозрительности. Просто так же, как, зная меня, он не мог предположить, что убийство Джекоба, Сонни и Ненси — моих рук дело, его восприятие Лу с трудом соотносилось с тем, что тот совершил согласно нашей версии. Думаю, он чувствовал, что что-то здесь не так, но не мог угадать, что именно. Карл не вел расследование — он просто пытался восстановить ход событий, выстроить логическую цепочку, отыскав недостающие звенья. Я это знал и потому был уверен, что никакой опасности он не представляет. И все-таки наш разговор меня расстроил. Когда Карл ушел, я еще и еще раз прокрутил в памяти каждое свое слово, каждый жест, выискивая ошибки и промахи, которые могли стать подтверждением моей виновности. Конечно, не стоило так нервничать, тем более что серьезных поводов для этого не было, но все-таки на душе у меня было неспокойно, и всякий раз, как я пытался погасить в душе тревогу, она разгоралась все сильнее.

Саре я рассказал о том, что продал ружье шерифу, но умолчал о его расспросах.

В ту ночь, как раз после визита Карла в мой офис, мы долго не могли сомкнуть глаз: Аманда разбушевалась не на шутку. Мы уложили ее в свою постель, выключили свет, и в темноте Сара укачивала ее на руках, а я все запускал плюшевого медвежонка Джекоба. Было уже далеко за полночь, когда она наконец заснула. Мы с Сарой, совершенно ошалевшие, еще долго сидели в обрушившейся на нас тишине, боясь пошевелиться, дабы не разбудить задремавшего ребенка. Наши ноги соприкасались под одеялом; я чувствовал, как трется о мою икру горячий лоскуток ее нежной кожи.

— Хэнк? — шепнула Сара.

— Что?

— А ты мог бы убить меня из-за денег? — Тон ее был игривым, она явно шутила, но в ее голосе я уловил и нотки искреннего беспокойства.

— Я убил их не из-за денег, — проговорил я.

Я почувствовал, как Сара повернула голову и смотрит на меня в темноте.

— Я пошел на это, чтобы уберечь нас. Спасти от тюрьмы.

Аманда издала какой-то звук, похожий на вздох, и Сара опять стала слегка покачивать ее.

— Хорошо. А мог бы ты убить меня, чтобы избежать тюрьмы? — Нотки беспокойства, заглушая игривый тон, зазвучали уже громче.

— Конечно нет, — сказал я, заваливаясь на спину.

И демонстративно зарылся в подушку, давая понять, что разговор окончен.

— Тогда представь, что у тебя появилась возможность скрыться с деньгами, но ты знаешь, что я могу тебя выдать. Что тогда?

— Ты бы никогда не смогла выдать меня.

— Ну, предположим, намерения мои изменились. И я захотела признаться.

Я выждал какое-то время, потом повернулся к ней.

— Что ты хочешь этим сказать?

Сара сидела, возвышаясь надо мной, словно темная глыба.

— Это просто игра. Мы рассматриваем гипотетическую ситуацию.

Я промолчал.

— Тебя отправят за решетку, — проговорила она.

— Я убил их ради того, чтобы спасти тебя, Сара. Тебя и Аманду.

Сара заерзала, и кровать негромко скрипнула. Я вдруг почувствовал, как она резко отстранилась от меня.