Олег Бажанов - Иванов.ru

Сняв в коридоре куртку, Иванов, не найдя ничего лучшего, спрятал пейджер во внутренний карман и прошёл к столу.

В стареньком холодильнике Батурин отыскал ливерную колбасу, на столе в целлофановом пакете — вчерашний хлеб, а в шкафу — начатую бутылку водки.

— Удача! — воскликнул Батурин, вытаскивая водку на свет.

Ужин начался.

— Я здесь родился, — признался Александр после первой пропущенной рюмки. — Мы с отцом и мамой занимали комнату в этой квартире. Отцу дали от завода. А тётя Катя с покойным мужем занимали вторую комнату. Сколько помню себя, столько помню тётю Катю. Она молодая красивой была. А своих детей ей бог не дал. А мужа её — дядю Лёню — почти не помню. Хорошо запомнились только его похороны. Говорят, что был он футболистом, и на игре получил удар ногой в живот. Умер быстро. Ну, давай, по второй…

Дмитрий разлил.

— За нашу удачу! — поднял рюмку Батурин и посмотрел на Иванова. — Выходит, что мы с Димкой теперь твои должники.

— Ничего вы мне не должны, — морщась от явно поддельной водки, процедил сквозь зубы Иванов, ставя пустую чарку на стол и выискивая глазами, чем закусить.

— А ты хорошо стреляешь! — поддержал Батурина Дмитрий. — Четверых с ходу уложить! Это ж какая выучка! Где стрелять учился?

— Повезло, — пожал плечами Иванов. — Я как заметил ручку пистолета, торчащую из кобуры мента, так уже ни о чём и не думал. Руки сами действовали. А стрелял я всегда неплохо. Уже в училище призы брал.

— А ты хоть догадываешься, что теперь тебе светит «вышка»? — неожиданно спросил Батурин.

Иванов, перестав жевать, посмотрел на Батурина:

— И что дальше?

— Ничего, — безразлично произнёс Батурин. — Тогда в лесу мне пришлось тебя «отмазать» и соврать Чугуну, что это ты девчонку очередью «подрезал». Иначе смерть снайпера он бы на тебя повесил. И твоё поведение мне тогда подозрительным показалось.

— А что сейчас? — Иванов смотрел на Батурина с холодным прищуром глаз.

Батурин не ответил, потянулся вилкой за отрезанным куском колбасы на тарелке в середине стола. Достав колбасу, положил её в рот, стал старательно жевать и посмотрел на Дмитрия:

— Давай по третьей!

Иванову очень не нравился разговор про убитого им снайпера, тем более в присутствии постороннего, но надо было этот начатый разговор заканчивать. Дмитрий ещё разливал водку по рюмкам, когда Иванов спросил, пытливо глядя на Батурина:

— Саня, а почему ты меня сразу не выдал Чугуну?

Батурин, немного подумав, посмотрел Иванову в глаза:

— Понимаешь, скажу просто, но понятно: есть в тебе что-то от человека. Отличаешься ты от многих из нас. Хотел я тебя тогда «заложить», но вот что-то не пустило. Ностальгия, что ли, по всему нормальному, человеческому. Ведь и я когда-то был таким. Как ты эту девчонку защищал! Сам был готов подставиться… Я решил, что лучше иметь такого друга, чем врага. Да и хотелось, чтобы ты чувствовал себя моим должником. Но сегодня ты сполна рассчитался…

— Странно это слышать от тебя, — Иванов даже смутился от неожиданных слов.

— Что слышать? — не понял Батурин.

— Слова такие, — Иванов посмотрел товарищу в глаза.

— Какие?

— Нормальные, как ты сказал… А девчонку всё-таки зря ты…

— А ты думаешь, что Сашка Батурин хладнокровный убийца и бандит?! — повысил голос собеседник.

— Не кричи, тётя Катя услышит, — напомнил Иванов. — Да, я так думаю.

Батурин сразу как-то сник, стал меньше.

— А может, ты и прав, — тихо произнёс он. — Ведь тётя Катя уверена, что я ещё в милиции работаю…

— Дима, а ты что, действительно милиционер? — как бы невзначай поинтересовался Иванов.

— Мужики, давайте по третьей, — вместо ответа напомнил Дмитрий. — Чего время теряем?

— Третий… — Иванов поднялся с рюмкой из-за стола. Батурин и Дмитрий тоже встали.

— За погибших ребят! — Батурин выпил. Дмитрий молча опрокинул содержимое своей рюмки в рот.

— Всё, мужики, — закусывая и не садясь за стол, распорядился Батурин. — Завтра рано подниматься. Пошли спать.

Все трое улеглись в комнате Батурина, разместившись на видавших виды диване и двух раскладных креслах. Постельное бельё нашлось в большом старом шкафу.

— Мамино, — с любовью и тоской произнёс Батурин, притронувшись рукой к аккуратно сложенной стопке белых простыней, удивительно пахнущих свежим мылом.

— А что случилось с твоими родителями, Саня? — спросил Иванов, когда погасили свет.

— Мама умерла от сердца в тот год, когда я окончил институт и попал в Чечню, — выдержав паузу, ответил из темноты Батурин. — А отец её так любил, что не смог без неё жить и умер через год. Сам. Сердце просто остановилось.

Повисла длительная пауза.

— У тебя здесь одежда найдётся, чтобы ментам глаза не светить камуфляжами? — нарушил молчание Дмитрий.

— А тебе не показалось, что это не менты колонну взяли? — отозвался из темноты Батурин.

— Почему так решил? — засомневался Дмитрий. — Может «вованы»?

— Выучка не ментовская и не внутренних войск. Дима, ты же мент и служил во внутренних войсках — должен знать.

— Вообще-то, похоже. Тогда кто?

— Саня, а ты как думаешь, кто задержал колонну? — вопрос Батурина был обращён Иванову. Лица Батурина Иванов видеть не мог, но этот вопрос ему не понравился. «Почему Батурин спрашивает меня? Всё-таки не доверяет?» — подумал он прежде, чем ответить.

— Войсковой спецназ, — почти не сомневаясь, произнёс Иванов.

— Откуда знаешь, — настороженно спросил Дмитрий.

— Знаком с их работой по Чечне. И обмундирование войсковое.

— Прав Саня, — поддержал его Батурин и стал рассуждать:

— Это для нас хуже. Значит, колонну мы потеряли. А ведь с МВД была договоренность. В Министерстве обороны у нас своих людей нет. Но хорошо другое: «вояки» всё равно передадут всех задержанных ментам. Оттуда нам их вытащить проще.

— А если не ментам, а в ФСБ? — подсказал Иванов.

— Разберёмся! — проворчал Батурин. — Меня сейчас волнует: кто нас продал?

— Сложно всё, — заговорил из своего угла Дмитрий. — Не нашего уровня задача. Пусть «наверху» разбираются.

— Да нет! — возразил Батурин. — Мне надо знать: с кем работать и кому доверять? Запросто так голову в капкан совать не хочется.

— Думаешь «стукач» где-то среди начальства? — осторожно подсказал направление разговора Иванов.

— Может, среди начальства, может, среди нас, — неопределённо произнёс Батурин. — Полную информацию о грузе знали только «наверху». А там, в основном, — «урки». А среди «урок» и законы тюремные. Лично я им не верю.

— Я им тоже не верю! — поддержал Дмитрий.

— Не пойму я вас, мужики, — усмехнулся Иванов, — не верите «уркам», не уважаете, а им служите! И как-то не вяжется это с вашими погонами.

— Не «парься» сильно, Саня, — откликнулся Батурин, — мы-то с тобой уже «бывшие».