Мэри Кларк - На нашей улице

Но Дуглас Картер совершил самоубийство до исчезновения Летиции. Позже семейство Алана Картера купило тот участок, где было захоронено тело Летиции. Слишком уж много совпадений.

Но в этот сценарий плохо вписывалась Эллен Свейн. Она жила в доме у озера.

Когда приехали детективы Дагган и Уолш, Эмили все еще размышляла над картой. Она отдала им групповое фото, и они пообещали его увеличить.

— Хорошая работа, — восхитился Уолш, изучив карту. — Это вам как-нибудь помогло?

— Пока что не знаю, — ответила Эмили.

Когда детективы уехали, она уселась в удобное глубокое кресло в кабинете и погрузилась в чтение полицейских протоколов. Эмили начала с первой страницы дела об исчезновении Мадлен Шейпли.

7 сентября 1891 г. В 19.30 в полицию позвонил мистер Луис Шейпли, проживающий в Спринг-Лейке на Хейс-авеню, дом номер 100, и сообщил, что его девятнадцатилетняя дочь Мадлен пропала.

8 сентября 1891 г. Возникло подозрение, что это был чей-то злоумышленный поступок. Мать и младшая сестра были дома. Одиннадцатилетняя Кэтрин Шейпли под присмотром матери занималась с преподавательницей музыки мисс Джоанной Стори. Предположительно звуки фортепьяно заглушили крики мисс Шейпли.

22 сентября 1891 г. Мистера Дугласа Картера снова допрашивали по поводу исчезновения его невесты. Мистер Картер продолжает утверждать, что опоздал на поезд и был вынужден около двух часов ждать следующего. В поезде было много народу, но мистер Картер заявил, что не встретил никого из знакомых. Кондуктор не помнит, компостировал ли он его билет.

Ей помешал телефонный звонок. Звонил Уилл.

— Давно собирался узнать, как у вас дела, но всю неделю был ужасно занят. Не согласитесь ли вы поужинать со мной?

— С удовольствием, — искренне обрадовалась Эмили.

— В семь часов вас устроит?

— Замечательно.

— Значит, до семи.

Эмили повесила трубку и поняла, что от долгого сидения затекли руки и ноги. Она несколько раз со вкусом потянулась.

Камера фиксировала каждое ее движение.

Джоан Ходжес четыре дня пыталась привести в порядок картотеку доктора Мэдден. Задача была не из легких. В четверг к ней приехал полицейский с восстановленным компьютером.

— Этот тип очень старался его уничтожить, — сказал он. — Но вам повезло. До жесткого диска он не добрался.

— Значит, все файлы можно открыть? — спросила Джоан.

— Можно. Детектив Дагган хочет, чтобы вы сразу же проверили одно имя. Доктор Клейтон Уилкокс.

Джоан села за компьютер и забегала пальцами по клавиатуре.

— Четыре с половиной года назад, в сентябре, он недолгое время был пациентом доктора Мэдден. А потом еще два с половиной года назад — в августе. Он приходил по вечерам, поэтому я с ним не встречалась.

Полицейский позвонил по сотовому.

— У меня информация, которую нужно немедленно сообщить Даггану, — сказал он.

От Эмили Томми Дагган и Пит Уолш направились к доктору Клейтону Уилкоксу. Разговор получился пустой. Уилкокс настаивал на том, что положил шарф рядом с сумочкой жены. Когда задали вопрос о докторе Мэдден, он нехотя ответил, что да, припоминает, несколько лет назад у него была легкая депрессия и он обращался к ней.

— Как давно это было, доктор Уилкокс? — спросил Дагган.

— Я точно и не помню.

Однако детективы обратили внимание на то, что у доктора Уилкокса запали глаза, при разговоре он нервно перебирал пальцами.

— Он явно чем-то напуган, — сказал Томми Питу, когда они вышли.

А в четыре часа одно за другим произошло два события. Позвонил полицейский из кабинета доктора Мэдден и сообщил, когда именно доктор Уилкокс обращался к психологу.

— Он встречался с ней через несколько недель после исчезновения Марты Лоуренс и через три недели после исчезновения Карлы Харпер, — повторил Томми. — А заявляет, что не может точно вспомнить!

— Нам он сказал, что ходил к ней потому, что у него была легкая депрессия. Если девушек задушил именно он, понятно, почему он впал в депрессию, — ехидно заметил Пит Уолш.

Вторая порция манны небесной пришла в виде звонка агента из Огайо.

— У меня есть связи в брокерской конторе, где Уилкокс держит свой портфель акций, — сказал он. — Двенадцать лет назад, уйдя в отставку, Уилкокс забрал акций на сто тысяч долларов. Он выписал чек на свое имя. Чек был отправлен в банк в Анн-Арборе, штат Мичиган, на счет некой Джины Филдинг. Внизу чека сделана приписка: «Старинный стол и секретер».

— Джина Филдинг торгует антиквариатом?

— В то время она училась на первом курсе Инок-колледжа и внезапно ушла из университета незадолго до отставки Уилкокса.

— Где она теперь?

— Мы ее ищем. Она переехала в Чикаго, вышла замуж, потом развелась. Через день-два мы на нее выйдем.

Томми повесил трубку и с мрачным удовлетворением взглянул на Пита.

— Это получше, чем дымящийся в руке убийцы пистолет, — сказал он. — Завтра утром мы снова повстречаемся с бывшим ректором Инок-колледжа.

Эмили проснулась утром в пятницу и с удивлением обнаружила, что уже четверть девятого. Вот что может сделать с человеком пара бокалов вина, выпитые, чтобы расслабиться, подумала она и откинула одеяло.

Долгий сон без сновидений придал ей сил — такой бодрой она не чувствовала себя уже много дней. Да и вечер был приятный. Уилл — очень симпатичный человек.

Он приехал за ней почти на полчаса раньше, и Эмили проводила его в кабинет, подождать, пока она закончит туалет. Он включил телевизор и стал смотреть новости.

Утром, одеваясь, она размышляла, насколько все-таки представления о том, как живут малознакомые тебе люди, отличаются от их настоящей жизни.

Вот, например, Уилл, думала Эмили, убирая кровать. Из того, что он рассказал о себе в тот день, когда подписывали купчую, я поняла, что он человек состоявшийся и уверенный в себе. Но за ужином Уилл открылся с новой стороны. «Я был единственным ребенком, — рассказал он Эмили. — Детство мое прошло в Принстоне, а когда родители развелись, мы с мамой переехали в Денвер. Отец вскоре женился на своей секретарше. Потом у него было еще две жены. Мать так и не оправилась, — добавил он с грустью. — Отец сломил ее дух».

Для него это до сих пор открытая рана, подумала Эмили.

Она спустилась вниз и пошла на кухню, заглянув по пути в столовую взять почитать что-нибудь из привезенного Лоуренсом. Она выбрала дневник Джулии Гордон. Сделав себе тост и почистив грейпфрут, Эмили открыла тетрадь. В одной из первых записей Джулия писала:

Бедной миссис Картер день ото дня все хуже. Смерть Дугласа стала для нее трагедией, от которой ей уже не оправиться. Мы все часто заходим к ней, приносим цветов, чтобы в комнате стало повеселее, или какую-нибудь сладость в надежде, что это пробудит ее аппетит, но ничто не помогает. Она беспрестанно говорит о Дугласе. Плачет и называет его своим единственным сыночком.