Георгий Ланской - Танцы мертвых волков

— А ты?

— Ну, и я, не будь дурой. Тебе когда-нибудь мужчина целовал ноги?

Я отмахнулась.

— Ты как в том анекдоте, Жанн. Когда Волк говорит Красной Шапочке: "Я тебя сейчас поцелую туда, куда никто не целовал". А она: "В корзинку что ли?" Так вот и я… Куда меня только не целовали… Ромка то почему не приехал?

— Через два дня приедет. Ты давай, рассказывай, что у тебя происходит. Шмелев нагнал тут страху, что ты опять с какими-то маньяками якшаешься. Погоди, пирог достану…

Под пирог и киндзмараули я выложила Жанне все, позабыв, что за рулем и пить мне вообще то не следовало. Жанна, пригубив рюмочку, слушала молча, время от времени изумленно ахая.

— А потом я снова отправилась на допрос в прокуратуру, — уныло закончила я, описав последнюю встречу с Кириллом у дома убитого Боталова. — Эта мерзкая мымра из меня все соки выпила. Можно подумать, я знаю, почему убийца мне звонит.

— Как говоришь ее фамилия? — задумчиво спросила Жанна.

— Земельцева Лариса… отчества не помню. Игоревна кажется. Или Егоровна.

— А выглядит как?

— Да никак. Тощая, патлатая, типичный антисекс с черными подглазницами. Мерзкая такая, как паучок скукоженый. И взгляд такой… мутный, как у ненормальной. А что?

— Ничего. Кажется, я поняла, о ком ты говоришь. Ей что-то около сорока?

— Да. Она вроде в районной прокуратуре где-то раньше трудилась, а потом ее в город перевели. Не знаю, за что нам такое счастье…

— Я знаю, — скривилась Жанна. — Ее под шумок перевели, чтобы скандал замять.

— А что за скандал?

— Ну, дело давнее, я не все помню. У нас это в посольстве известно стало, когда кое-кого посадили за торговлю левыми паспортами, только ты никому не говори…

— Жанн, ну ты же меня знаешь…

— Знаю, потому и говорю — никому. И Никитке не говори, он же наверняка начнет там землю рыть, а дело скользкое было. В общем, Лариса эта хотела вызволить с зоны любимую свою.

— Любимого?

— Дура, ты чем слушаешь? Любимую. Лесбиянка она.

Я вытаращила глаза.

— Ну, надо же! То-то она смотрела на меня как-то… ну, мужики так смотрят. И чего?

— И ничего. Земельцева вела ее дело, ну и… чего-то у них там закрутилось. Обещала она с кичи свою подружку вызволить, паспорт ей левый заказала через посольских, за грузинку выдать и во время следственного эксперимента устроить побег.

— Устроила? — выдохнула я, боясь упустить хотя бы слово.

— Тебе еще пирога отрезать?

— Жанка, ты меня доконаешь! Я ж нервная! Устроила она ей побег?

Жанна все-таки отрезала мне еще кусочек, хотя в меня все равно больше бы не влезло. Подвинув ко мне тарелку, она вздохнула.

— Нет. Чего-то у нее там не вышло. То ли ее подружка сама проболталась, то ли узнал кто. В общем, у нас в посольстве многие потом с теплых мест полетели. Скандал был жуткий. Сама знаешь, с этой войной бесконечной многие люди документы теряли, переезжали, мы частенько документы леваком делали, через знакомых передавали. В общем, Земельцева нас под монастырь подвела. Хорошо, что я на тот момент уже замуж вышла и уехала. Меня не тронули, хотя могли бы порыться в биографии.

— Почему ж ее то не посадили? Организация побега, фальшивые паспорта…

— Потому и не посадили. Земельцева вовремя соскочила и пригрозила, что всех сдаст. А, может, и сдала в обмен на неприкосновенность. Знаешь, кто ей документы помогал оформлять? Сам посол!

— Да ладно?

— Вот тебе и ладно. Посла на пенсию спровадили, наших поувольняли, а эта стерва, как видишь, живет и здравствует, причем ее ведь не просто перевели в другое место. Она теперь в городе. Так что еще выиграла на этом.

— Обалдеть, — изумилась я. — А подружка ее где? Так в тюряге и осталась?

— Наверное. Не знаю, если честно. Да и какая теперь разница?

— Никакой, — вздохнула я. — Просто баба неприятная. Не хочется с ней общаться. Может спросить, пишет ли ей подруга с кичи?

— Спроси, — рассмеялась Жанна. — Это отобьет охоту вызывать тебя.

— Лишь бы домогаться не начала, — хихикнула я.

Сумочка затряслась и принялась исполнять известный хит, в котором кто-то улетел навсегда.

— Шмелев? — спросила Жанна.

— Он. Наверное, подъехал. Главное — не давать ему пить, иначе меня некому будет везти домой.

— А я ему тоже подарок привезла, — сказала Жанна и дернула подбородком на холодильник, где стояла двухлитровая, оплетенная прутьями бутыль.

— О, господи, — простонала я, закатив глаза.

Кирилл

— Шеф, ты гениален, — восхищенно сказал Семенов. Я лишь криво усмехнулся.

Собственно, восторги Семенова были несколько преувеличены. Говоря иными словами, особо хвастать было нечем, разве что версией. Во всяком случае, пока только она все объясняла, хотя зияла логическими дырами. Больше в голову ничего не приходило. А версия была не хуже других.

Делом утонувшей в котловане Ирины Кутеповой занимался мордастый Юрик Салимов, которого я еще немного помнил по учебке. С тех пор Юрий сильно изменился, отрастил изрядное брюхо и усы, обзавелся плешью на темечке и шрамом через все лицо. Но улыбаться не перестал. Когда он скалился, обнажая железный зуб, казалось, что лучше человека в этом подлунном мире нет, отчего хотелось открыть душу, что и делали его подопечные. Юра тоже был капитаном, и на труп выехал натаскивать молодежь, не видя поначалу в покойнике ничего криминального.

— Дело было утром, — почесывая объемистое пузо, поделился Юра. — Только моя смена началась — звонок, дежурный говорит — бабка в котловане утонула. А в отделе только я, да практикант зеленый, первый день…

— Как я тебя понимаю, — с притворным сочувствием, в тон телевизионной рекламе поцокал языком я.

— Нет, не понимаешь, — хитро сощурился Юрка.

— Прекрасно понимаю… Ну, и что там с бабкой?

Чайник вкусно щелкнул кнопкой, красный глаз на его пластмассовом боку умер. Юра сунул в веселенькую желтую кружку с нарисованной рожей пакетик фруктового чая, залил кипятком и подвинул ко мне. Сам он пил из громадной красно-белой кружки с надписью BOSS уже вторую порцию, заедая карамельками.

— Ну, поехали мы. Дел особо не было. Погода еще такая стояла… хорошая погода. Я и подумал — чего бы не проехаться? Практиканта за шкирку — и вперед, нехай жизни поучится, заодно на жмурку посмотрит первый раз. Приехали — глядим, плавает бабуля.-

— А что за котлован был? Где?

— Да на Пугачева, там впритык на Степной сауна, и чего-то то ли трубы прорвало, то ли еще какая напасть. Приехали коммунальщики, землю расковыряли, и бросили, а тут дожди, да грунтовые воды, ну, может, и с трубы тоже текло, не знаю. Котлованчик неглубокий, но вылезти из него бабуся вряд ли бы смогла. Мы и протокол начали составлять, сразу подумали — несчастный случай. Сверзилась бабка, пока на рынок ходила, да и утонула. Там кричи — не кричи, не дозовешься, пока магазин не откроют. А больше и нет ничего поблизости. Следачка с прокуратуры приехала, тоже вниз глянула, и сказала — наверняка несчастный случай, а потом говорит — а чего это вон там? Мы глянули — и точно…