Джонатан Келлерман - Наваждение

— Пальто и шляпа могли использоваться для маскировки, — предположил я.

— Наверное.

— Нет никаких шансов, что это мог быть кто-то из местных?

— Никаких, доктор. Это ведь очень маленький город.

Он отпил глоток кофе.

— Неприятно это говорить, но все дело представляется мне довольно замороженным. Может быть, я придумаю концовку и использую его в своей книге.

— В жизни так не бывает, — заметил я.

Он постучал по клавиатуре.

— Мне кажется очень интересным то, чем вы занимаетесь, доктор. Может быть, я когда-нибудь воспользуюсь вашим советом.

— Разумеется. Я заметил салон на этой стороне улицы. Это он раньше принадлежал Леоноре Брайт?

— Нет. Салон «Отличная прическа», как мне кажется, открыт на месте ресторана. Там заправляет семейство Рамирез, Эстела и Рамон, детей нет. Они переехали сюда из Вентуры, через три года после убийства Леоноры — так долго пришлось искать желающих. Город помещал объявления в газетах других городов, и туда приходилось ездить, чтобы подстричься. Место преступления — последний дом при выезде из города. Хотите взглянуть? Я бы с удовольствием размял ноги.

Мы вышли из офиса и перешли через дорогу. Я спросил шерифа, кто сейчас управляет «Оджос негрос».

Он сказал:

— Мэра нет, городского совета тоже, мы во всем полагаемся на графство. Мы своего рода пасынки Лос-Аламоса или другого города, который не успеет от нас отделаться.

— Сколько жителей?

— На таблице написано, что тысяча, но на самом деле намного меньше. Думаю, самое большее, две сотни. И если теперешняя тенденция окажется устойчивой, скоро здесь вообще никого не останется. Вот мы и пришли.

Он остановился перед одним из домов с забитыми досками витринами. Первоначальная розовая краска местами проступала через облупившуюся новую темно-коричневую и напоминала кожную болезнь.

— Кому это сейчас принадлежит?

— Перешло графству, которое так и не удосужилось выставить дом на аукцион, поскольку он вроде как никому не нужен.

Дверь была закрыта на щеколду. Карденас откинул ее, и дверь распахнулась.

— Никогда не закрывается? — спросил я.

— Закрывается, — ответил он, — только замок паршивый. Я его сегодня утром вскрыл пилочкой для ногтей. Входите.

От «Стильной дамы» осталось только пустое пространство, обшитое панелями из фальшивого розового дерева, погруженное в полутьму забитой витриной и задним окном, занавешенным грязной клеенкой.

Карденас остался в проеме, придерживая дверь открытой своим телом.

— Иначе захлопнется и вы окажетесь в пещере.

Я поблагодарил его и огляделся. Задняя дверь с окном сверху оказалась тонкой и хлипкой. Шагов моих почти не было слышно. Бетонные полы — великолепные шумопоглотители. Я подумал о двух зверски убитых женщинах, чьи крики так никто и не услышал.

В плохих фильмах детективы обнаруживают кучу улик, посещая место давнего преступления. Это было мрачное, мертвое пространство, и я не нашел абсолютно ничего.

— Куда ведет задняя дверь?

— Там нечто вроде аллеи. Взгляните сами.

За салоном оказалась грунтовая тропинка, которая шла параллельно Оджос-негрос-авеню и по которой с трудом смогла бы проехать одна машина. Тупик на юге, выход на севере.

Я снова вошел в помещение и подошел к шерифу.

— Предполагалось, что Леонора закончила работу и закрывала салон?

— Звучит правдоподобно, — ответил он.

— Городок такой тихий, что ей не было нужды запираться до ухода.

— Здесь люди до сих пор не запирают двери, доктор. В прошлом году рысь вальяжно так вошла прямиком в дом миссис Уэмбли, сумела влезть в холодильник и уплела целую миску салата из тунца. Старушке восемьдесят девять, бесполезно пытаться ее переделать.

— Это та самая леди, которую беспокоил койот?

— Откуда вы знаете?

— Встретил по дороге вашу сестру. Она только что выпустила койота, который попался в ловушку на участке женщины восьмидесяти девяти лет.

— И где Рикки выпустила этого гаденыша?

— Милях в двух от города.

— Это означает, что он тут же вернется. — Шериф пожал плечами. — Лично я бы их отстреливал, но Рикки же одна из этих активисток, защитница животных. Да, она говорила о миссис Уэмбли. Эти твари ее дом просто обожают, потому что там всегда еда в открытом виде.

— Миссис Уэмбли одна из тех, с кем вы утром беседовали?

— Нет, она дремала на террасе, когда я зашел за ловушкой, а эта женщина спит крепко. Если хотите, мы можем к ней зайти. У старушки своя точка зрения практически по всем вопросам.

— Обожаю таких девушек.

— Моя бывшая жена была точно такой. Сначала ты воспринимаешь это как вызов, потом от этого устаешь.

Я засмеялся, и он добавил:

— Мы с Рикки развелись с интервалом в несколько месяцев. Родители расстались, когда нам было по девять лет, теперь и младший брат вроде тоже готов последовать нашему примеру. Похоже, нет у нас такого таланта — жить в браке. Если вы закончили, доктор, давайте я все снова закрою.

Мы сели в «бронко», шериф развернулся на сто восемьдесят градусов и поехал мимо центра городка по той же дороге, что раньше его сестра. Дорога привела нас к разбросанным домам, по большей части панельным, и поставленным на блоки трейлерам.

Никого в пределах видимости, но Карденас ехал медленно, постоянно осматриваясь, как обычно делают копы.

— Ну, — сказал он, — какие-нибудь идеи после осмотра места преступления?

— Только насколько это было легко сделать, особенно в темноте.

— Почему?

— Убийца мог войти в любую дверь и выйти сзади. Были ли какие-нибудь предположения насчет того, кто был главной целью?

— Вы имеете в виду, Брайт или Тран? Ничего такого не слышал. Я вообще-то предполагал, что скорее всего Брайт, потому что незнакомец был белым, не азиатом, а большинство психов убивают людей своей расы. Но возможно, я ошибаюсь.

— Не знаете, почему Вики сюда переехала?

Он улыбнулся:

— Вы хотите сказать: каким образом из всех забытых Богом мест она выбрала «Оджос негрос»? Не могу сказать. У нас иногда бывают иммигранты, в основном испанцы. Учитывая большое количество ранчо и виноградников в округе, это идеальное место для того, кто готов тяжело работать и не хочет, чтобы к нему слишком внимательно присматривались.

— Кто присматривайся?

— Например, Служба иммиграции и натурализации. Возьмите для примера Рамирезов. Когда они сюда приехали, то едва разговаривали по-английски, но разве кто-нибудь поинтересовался их визами из Сальвадора или еще откуда-нибудь? Рамирезы очень хорошо стригут, и все счастливы, что они сюда приехали. — Он провел ладонью по лысой голове. — Хотя меня экспертом не назовешь.

Он легко повернул рулевое колесо, проехал вверх по твердой грунтовой дорожке и показал довольно большой трейлер далеко от дороги, перед которым бурно разрослись сорняки.