Роберт Финн - Адепт

Дэвид вынул из кармана носовой платок, взялся за нижнюю часть сетки и дернул на себя. Она не шелохнулась. Он перешел к следующей секции, отделенной от первой толстой вертикальной стойкой. Метр за метром он проверил всю сетку, но та была крепко вмурована в бетонную стену и не имела никаких разрезов.

Минуту Дэвид стоял, засунув руки в карманы и хмуро глядя на окно. Потом еще раз внимательно оглядел всю сетку, и его глаза сузились.

Взгляд его остановился на верхней части секции. Ухватившись за нее платком, он подтянулся и рванул на себя изо всей силы. Края проволоки легко вышли из пазов. Если бы человек оказался снаружи, ему ничего не стоило отделить сетку от стены и сделать достаточно широкое отверстие, чтобы попасть на пятый этаж автостоянки.

Дэвид переключил внимание на пол. Он присел на корточки и огляделся по сторонам. Потом передвинулся чуть дальше и повторил осмотр. Раз пять он привставал и перемещался на следующую позицию, подметая пыль полами пиджака, но ничего интересного не обнаружил.

Наконец, поднявшись на ноги, Дэвид отряхнулся и оглядел просторную площадку. На его лице появилось такое же задумчивое выражение, как при осмотре проволочной сетки.

Взгляд Брауна долго бродил по бетонному полу, потом заскользил по голым стенам.

Неожиданно его поведение изменилось. Повернувшись спиной к площадке, Дэвид бросился по пандусу на нижний этаж. Окна на этом уровне выходили на другую сторону, к переулку, где он оставил свою машину. Освещение здесь было гораздо лучше — на потолке горела одна лампа.

Дэвид успел присесть только раз — и тут же с улыбкой вскочил на ноги. Он направился к острому куску стекла, блестевшего на полу невдалеке.

На стояночной площадке виднелись свежие следы шин — черные прямоугольники приблизительно в полметра длиной, задние колеса чуть шире передних. Один из следов отпечатался как раз поверх осколка.

Дэвид наклонился, вытащил из кармана авторучку и, присев на корточки, осторожно сдвинул осколок на пару миллиметров в сторону. Верхний свет был слишком слабым, чтобы разглядеть, есть ли под стеклом следы резины. Дэвид аккуратно вернул кусок на место.

Он вытащил из кобуры мобильный телефон и достал визитную карточку Хэммонда. Дэвид набрал первый из трех номеров.

После короткой паузы в трубке раздался голос:

— Хэммонд.

— Это Дэвид Браун. У меня для вас есть информация. По пути домой я проезжал мимо многоэтажной автостоянки — той самой, что стоит за железной дорогой напротив офиса. Я подумал, почему бы не осмотреть это место, и нашел на одной из площадок кусок битого стекла. Он не похож на те маленькие квадратики, которые остаются от автомобильных окон. Скорее смахивает на оконное стекло. Может, пришлете кого-нибудь и осмотрите тут все как следует?

На этот раз Хэммонд ответил с откровенной злостью:

— Браун, я что, неясно выразился? Не надо никуда лезть и что-то расследовать. Твое дело — держать хвост по ветру и умащивать своих клиентов. Разве вас не этому учат на работе? Учти, приятель, если ты что-нибудь напортачил на месте преступления, я привлеку тебя к суду за помехи следствию.

Инспектор хотел продолжить, но Дэвид его прервал. Он заговорил более жестким тоном:

— Слушай меня, Хэммонд. Ты сказал, что в деле участвовали двое, и оба уже лежат в морге. Если ты прав, то это не место преступления. А если прав я, то как исправление твоих ошибок может считаться помехой следствию? Через полтора часа стоянка откроется. Решай сам, хочешь ли ты осмотреть следы шин третьего преступника, пока сюда не понаехали сотни две ранних посетителей. Я жду еще пятнадцать минут, потом еду домой.

Он нажал красную кнопку на трубке и отключил связь.

Минут через десять возле машины Дэвида остановился автофургон. Он помахал рукой.

Из автомобиля вышла немолодая толстая женщина с ярко-рыжей шевелюрой. За ней последовал тощий юноша лет двадцати.

— Нашли что-нибудь интересное? — грубовато-энергично спросила она.

— Думаю, что да. Пойдемте, я вам покажу.

Дэвид повел их к автостоянке.

Прежде всего он продемонстрировал им сетку.

— Не спрашивайте меня, как он мог сюда забраться, но если он это сделал, ему было нетрудно попасть внутрь, — пояснил Дэвид, указав на верхнюю секцию.

Молодой сотрудник надел резиновую перчатку, потянул за сетку и выглянул на улицу.

Затем они спустились этажом ниже.

— С этой стороны здания окна выходят на улицу, а железная дорога, наоборот, наглухо закрыта. Припарковавшись здесь, он мог спокойно включать фары, зная, что с места преступления его не видно, — заметил Дэвид.

Он подошел к стеклянному обломку.

— Вот, — сказал он, — тот осколок, который, как я думаю, попал сюда из разбитого окна.

— Может, вы его сами занесли, — спокойно предположила женщина.

— Вряд ли. Во-первых, я заметил его раньше, чем подошел к площадке. И потом, смотрите, — он поднял ногу и показал подошву, — это твердая кожа. В самом офисе почти не было стекла, все высыпалось на железную дорогу. Кроме того, чтобы принести осколок сюда, мне пришлось бы тащить его на себе метров четыреста. Сомневаюсь, что я смог бы это сделать. А теперь подумайте о подозреваемом. Он спрыгнул на рельсы всего в сорока метрах отсюда, прошел по битому стеклу и скорее всего был обут в ботинки на каучуковой подошве. Как раз здесь, — он указал на кусок стекла, — он должен был резко повернуть ногу, чтобы сесть в машину, которая оставила эти следы.

— Блестяще, — громко объявила женщина и хлопнула в ладоши. Обернувшись к помощнику, она спросила: — Может, и ты когда-нибудь будешь соображать не хуже? — Молодой человек пожал плечами, а женщина бодро продолжала: — Даже если это не тот кусок стекла, все равно придумано неплохо. Мы все как следует осмотрим. — Она добавила: — Обращайтесь ко мне, если будет нужно. Не знаю, что вы сказали Джорджу Хэммонду, но на сегодня он сыт вами по горло.

Женщина улыбнулась. Она повернулась к помощнику и бросила:

— Ладно, новичок, тащи сюда пакеты для улик и камеру, а я пока немного осмотрюсь.

Дэвид оставил их работать. Он вернулся в машину и отправился домой. Ему как раз хватило времени, чтобы принять душ и немного освежиться перед тем, как начать рабочий день.

Позже в тот же день

Вторник, 8 апреля. После полудня

Мебель из красного дерева, паркетный пол, высокие окна, несокрушимые радиаторы из толстого железа — налицо все атрибуты солидного научного учреждения девятнадцатого века. Сьюзен стояла в Ассирийском зале Лондонского института древностей и смотрела в окно второго этажа.

На ней был короткий белый плащ, но позже она его сняла и перебросила через левую руку. На правом плече висела ее большая «курьерская» сумка. Сьюзен постаралась одеться скромно — темные джинсы, белый свитер из овечьей шерсти и легкие красные сапожки, — но все равно выглядела гораздо наряднее тех людей, с которыми ей приходилось сталкиваться в коридорах.