Алан Фолсом - Послезавтра

В ушах Осборна звенело от грохота и выстрелов. Ожидая чего угодно, он оглянулся. В этот момент в вестибюль влетел Виктор с автоматом Калашникова у пояса. При виде Осборна замешкался и тут же получил три пули в грудь. Секунду он стоял, в недоумении глядя на Осборна, и с тем же недоуменным выражением на лице упал на спину, попытался схватиться за перила и, уже мертвый, покатился по лестнице головой вниз.

Удушливый воздух заполнил вестибюль. Осборн бросил еще один взгляд на Виктора, лежащего у подъезда, потом с ужасом оглядел вестибюль, напоминающий причудливые декорации кровавой батальной сцены. Хольт лежал на боку около камина, отброшенный туда выстрелами Анны. Анна, как сломанная кукла, лицом вниз ткнулась в кресло, юбка ее непристойно задралась, оголив белые пухлые ляжки над краем чулок. Ворвавшийся с улицы ветер не в силах был справиться с ужасным запахом смерти и пороха. За считанные секунды доктор Осборн лишил жизни троих, среди них – женщину. Он отчаянно и безуспешно пытался успокоить свою совесть. В отдалении послышались полицейские сирены.

И тут реальность снова померкла.

Справа от него послышался скрежет, потом глухой удар. Пошатываясь, Осборн повернулся и увидел, как открылись двери лифта. С безумно бьющимся сердцем, не зная, остались ли у него еще патроны, он сделал шаг назад и прицелился.

– Halt! [39] Стоять! (нем.) – завопил он, поднимая свой пистолет.

– Осборн! Ради Бога, не стреляйте! – колоколом прогремел у него в ушах голос Маквея.

Из кабины лифта вывалились кашляющие, хрипящие Маквей и Реммер, на их руках висел в полубессознательном состоянии весь черный, в обгоревшей одежде Нобл.

Сразу овладев собой, доктор Осборн шагнул к ним.

– Помогите ему сесть в кресло. Осторожней!

Красные от дыма глаза Маквея остановились на его лице.

– Вызывайте пожарных, – четко произнес он, словно сомневался, что Осборн может его понять. – Горит весь верхний этаж.

6.50

– Я прекрасно себя чувствую, – с улыбкой сказал Элтон Либаргер, переводя взгляд с Джоанны на фон Хольдена, сидевших позади него. Кортеж из трех лимузинов «мерседес-бенц», державшихся вплотную друг к другу, мчался по Берлину. Либаргер, Джоанна и фон Хольден ехали во втором лимузине. В первом были Шолл и Юта Баур, в замыкающем – доктор Салеттл и близнецы Эрик и Эдвард.

– Я совершенно спокоен и полностью уверен в себе. Примите мою благодарность.

– Мы здесь ради вас, сэр, – сказал фон Хольден. Кортеж свернул на Литценбургер-штрассе и помчался к Шарлоттенбургскому дворцу.

Стряхнув невидимую соринку с рукава смокинга, фон Хольден потянулся к телефону возле заднего сиденья и набрал номер. Джоанна улыбнулась. Не будь фон Хольден так расстроен, он сумел бы оценить, как она ослепительна сегодня. Безупречный макияж, волосы, зачесанные на одну сторону и волной спускающиеся на правую щеку, да еще и сногсшибательное творение Юты Баур – белое с зеленым, длинное, до пола, платье с высоким воротником и глубоким, дразнящим декольте, обнажающим верхнюю часть груди под короткой черной норковой накидкой.

Вечером ей предстояло появиться среди европейской элиты, и Джоанна казалась себе настоящей аристократкой.

Фон Хольден мимолетно улыбнулся Джоанне, прислушиваясь к длинным гудкам на другом конце. Наконец заговорил автоответчик. «Двигатель выключен. Перезвоните». Фраза, которую услышал фон Хольден, означала: операция провалилась.

Трубка выскользнула из его пальцев. Он подобрал ее и положил на рычаг, стараясь не выдать свое состояние. Запоздало он подумал, что напрасно уступил Шоллу. Он должен был лично возглавить операцию в отеле «Борггреве», а не сопровождать Либергера в Шарлоттенбургский дворец. Но теперь изменить ничего нельзя.

Сегодня в три часа фон Хольден еще раз проработал все детали операции с бывшими оперативниками Штази – Каду, Наталией и Виктором Шевченко. Вместе с ними в операции должны были участвовать опытные взрывники Анна Шубарт и Вильгельм Подл, прошедшие обучение в лагерях ливанских террористов и вчера приехавшие поездом через Польшу.

Он собрал всю команду в грязном подсобном помещении мастерской по ремонту мотоциклов недалеко от Остбанхофа, одного из двух крупнейших в Восточном Берлине вокзалов. Фон Хольден принес с собой фотографии и план отеля «Борггреве», приобретенного берлинским сектором через подставных лиц. Команда проработала план операции во всех деталях, включая даже такие, казалось бы, незначительные, как должны одеться Анна Шубарт и Вильгельм Подл, изображающий ее престарелого отца. Были оговорены все виды оружия, способ минирования здания и тип взрывчатки.

Маквей и его люди должны были оказаться в западне, из которой не было выхода. Фон Хольден уже тогда считал свое участие в операции необходимым, несмотря на тщательную подготовку. Он знал, с кем имеет дело. Маквей и его коллеги были полисменами до мозга костей. Свой поход на Борггреве-штрассе они продумают, как полицейские, и проявят типично полицейскую предусмотрительность. Фон Хольден понимал это как никто другой, ему приходилось работать с перебежчиками из бывших полицейских. Эти люди совершенно не воспринимали ход мыслей террористов, но все были великолепно обучены и очень осторожны.

Сам по себе план был довольно прост. Каду позвонит Маквею и Ноблу по телефону и расскажет им вполне правдоподобную историю. Он пообещает передать важную информацию, необходимую им для разговора с Шоллом, выразит тревогу относительно своей собственной безопасности, даст адрес и повесит трубку.

Предполагалось, что, когда те придут, Каду начнет выкладывать им компрометирующую Шолла информацию, а потом извинится и выйдет в туалет. Наверняка кто-нибудь из них последует за ним – вряд ли Маквей поверит в полную лояльность Каду. Как только Каду и кто-то из сопровождающих выйдут из комнаты, Наталия даст ход взрывному устройству, Каду пристрелит сопровождающего, а Виктор, Анна и Вильгельм Подл будут контролировать ситуацию внизу, на случай, если Маквей оставит там полицейских. Все очень просто.

В 3.45 инструктаж окончился. Вся команда, за исключением Каду, выехала в отель «Борггреве». Фон Хольден отвез Каду в маленькую бакалейную лавочку, из которой тот позвонил Маквею.

После этого фон Хольден привез Каду в отель «Борггреве», еще раз повторил задание каждому участнику операции и попросил всех выйти, потому что он хочет поговорить с Каду один на один. Когда они остались вдвоем, фон Хольден запер дверь 412-го номера.

Он принес извинения за свою бестактность – ему следовало понимать, как много Авриль Рокар значит для Каду. Уладив это недоразумение, он сделал вид, что собирается уходить, но спохватился, что забыл оставить Каду оружие. Открыв кейс, фон Хольден достал австрийский «глок-18», автоматический револьвер на тридцать три заряда. Каду просиял при виде такого мощного оружия.