Алан Фолсом - Послезавтра

Канарак ошибся.

7 октября, пятница, Нью-Мексико

Было без пяти два (по парижскому времени 20.55). Элтон Либаргер сидел в шезлонге, укутанный в теплый халат, и смотрел, как густые тени наползают с горных вершин Сангре-де-Кристо на долину. Либаргер был одет в коричневые брюки и синий свитер; на голове – наушники переносного магнитофончика. Либаргеру было пятьдесят шесть лет; в настоящий момент он слушал кассету из цикла «Избранные речи Рональда Рейгана».

Элтон появился здесь, в фешенебельном санатории «Ранчо-де-Пиньон», семь месяцев назад, 3 мая. Его привезли из Сан-Франциско после тяжелого инсульта, прервавшего деловую поездку швейцарского бизнесмена по Соединенным Штатам. После удара у Либаргера отнялся язык, половина тела была парализована. Лечение пошло ему на пользу: он уже ходил с палкой и мог говорить – медленно, но вполне отчетливо.

В шести милях от санатория с автострады на дорогу, ведущую к «Ранчо-де-Пиньон», свернул серебристый «вольво». За рулем сидела Джоанна Марш, некрасивая, полная женщина тридцати двух лет. Джоанна была физиотерапевтом и последние пять месяцев каждый будний день приезжала в санаторий работать с Элтоном Либаргером. Сегодня ее последний визит. Она должна отвезти пациента в Санта-Фе, а оттуда вертолетом их доставят в Альбукерк. Из Альбукерка им предстоит вылететь в Чикаго, из Чикаго рейсом № 38 в Цюрих. Элтон Либаргер в сопровождении Джоанны Марш отправлялся на родину.

Джоанна попрощалась с персоналом, помахала рукой охраннику на проходной, и «вольво» выехал на шоссе Пасео-дель-Норте.

Джоанна взглянула на своего пассажира и увидела, что тот с улыбкой смотрит в окно. Впервые она видела, чтобы он улыбался.

– Вы знаете, куда мы едем, мистер Либаргер? – спросила она.

Швейцарец кивнул.

– Ну и куда же? – поддразнила его Джоанна.

Либаргер не ответил, а все так же рассматривал придорожные красоты – густые хвойные леса, меж которых петляла дорога.

– Ну же, мистер Либаргер, куда мы едем?

Джоанна не поняла – то ли он не расслышал, то ли не понял вопроса. У швейцарца все еще случались периоды прострации, и обращаться к нему в этот момент было бесполезно.

Либаргер оперся рукой о приборный щиток – автомобиль сильно накренило на повороте. На вопрос он опять не ответил.

Спустившись на дно каньона, Джоанна свернула на автомагистраль № 3 Нью-Мексико – Таос. Тут можно было спокойно ехать на четвертой скорости. Джоанна жизнерадостно помахала рукой пестрой стайке велосипедистов.

– Знакомые, из Таоса, – пояснила она своему безмолвному пассажиру. Может быть, он молчит, потому что переполнен чувствами – ведь как-никак впервые за долгое время вырвался на волю?

Либаргер наклонился вперед, натянув ремень безопасности. Вид у него был какой-то странноватый – словно он только что очнулся от долгого сна и никак не может сообразить, где находится.

– С вами все в порядке? – перепуганно спросила Джоанна Марш. Не дай Бог у него опять инсульт. Тогда надо немедленно разворачиваться и ехать назад, в санаторий.

– Да, – тихо ответил он.

Джоанна испытующе посмотрела на него, потом успокоенно улыбнулась.

– Расслабьтесь, мистер Либаргер, отдохните. Нам предстоит долгое путешествие.

Он откинулся назад, потом дернулся и недоуменно посмотрел на нее.

– В чем дело, мистер Либаргер?

– Где моя семья?

– Где моя семья? – в который уже раз спросил швейцарец.

– Полагаю, они вас встретят. – Джоанна откинулась на мягкое кресло салона первого класса и закрыла глаза.

Они вылетели из Чикаго три часа назад, и с тех пор Либаргер задал один и тот же вопрос одиннадцать раз. То ли последствия инсульта сказались, то ли смена обстановки. Может быть, под «семьей» он имел в виду врачей и медсестер, возившихся с ним столько месяцев? Или он волнуется, что в аэропорту его не встретят родственники? Джоанна ни разу не слышала о семье Либаргера. Раз шесть в санаторий прилетал его домашний врач, старый австриец доктор Салеттл, но родственники так и не появились. Неизвестно, не будет ли кого-нибудь из них в аэропорту. Кроме доктора Салеттла, Джоанна имела дело только с адвокатом Либаргера. Именно адвокат и попросил ее сопровождать его клиента в Швейцарию.

Предложение было для нее полной неожиданностью. Джоанна и за пределы родного штата-то никогда не выезжала, а тут – Европа, авиабилеты первого класса плюс пять тысяч долларов. Просто сказка! Можно будет расплатиться за «вольво». А сколько чудес она увидит. Кроме того, и задание было ей по душе. Джоанна любила свою работу и относилась к своим пациентам с искренней заботой. Когда она начинала работать с мистером Либаргером, он на ногах не стоял, днями напролет слушал свой магнитофон или смотрел телевизор. Это пристрастие сохранилось у него и поныне, но благодаря усилиям терапевта он мог уже запросто самостоятельно совершать пешие прогулки, пусть даже и с палкой.

Очнувшись от своих мыслей, Джоанна увидела, что в салоне темно и большинство пассажиров спит, не обращая внимания на экраны телевизоров, по которым крутили фильмы. Элтон Либаргер больше не задавал своего вопроса. Может, наконец уснул, подумала она и тут же поняла, что ошиблась. На голове у швейцарца были наушники, он сосредоточенно смотрел кино. Все-таки его страсть к кино, телепередачам, магнитофонным записям, спортивным и политическим новостям, музыке от оперы до рок-н-ролла была поистине поразительной. Жажда новой информации и развлечений буквально пожирала его. Джоанна никак не могла этого понять. Или он таким образом хочет отвлечься, чтобы не думать о чем-то неприятном? О чем?

Она заботливо накрыла его одеялом. Эх, жаль только, что пришлось сдать на время поездки в приют Генри, ее десятимесячного сенбернара. Не попросишь же друзей взять к себе домой сто фунтов бурного энтузиазма. Но ничего, всего пять дней – Генри потерпит.

Вера безуспешно пыталась дозвониться Полу, начиная с трех часов. Четыре попытки – и никакого результата. На пятый раз она позвонила в регистратуру отеля и спросила, не съехал ли мистер Осборн. Нет, не съехал. Видел ли его кто-нибудь сегодня? Портье связал ее с дежурным консьержем. Тот не видел месье Осборна, но его помощник сказал, что, кажется, вскоре после обеда встретил американского гостя возле лифтов, он, вероятно, поднимался в свою комнату.

Вера забеспокоилась не на шутку.

– Я все время звоню в номер, но никто не берет трубку. Не могли бы вы послать кого-нибудь проверить?

Она гнала от себя мысль о том, что Пол неправильно рассчитал дозу сукцинилхолина. Он опытный врач, говорила она себе, и не может ошибиться, экспериментируя с собственным организмом. Но в то же время даже самые опытные специалисты, бывает, ошибаются, а с сукцинилхолином шутки плохи. Чуть-чуть превысил дозу, и можно задохнуться.