Джеффри Форд - Девочка в стекле

— Позвоните мне, я ее найду, — сказал я, когда он направился к двери.

Прежде чем выйти, он остановился и сказал:

— Три дня, мой друг. Не больше.

Я опасался, что Агариас сообщит охраннику о постороннем человеке в здании, а потому в ту секунду, когда дверь закрылась, я пересек кабинет и запрыгнул на диван, оставив папки грудой валяться на столе. С дивана я открыл окно и снял противомоскитную сетку. Когда я выпрыгнул из окна и приземлился на землю у торца здания, было уже темно. Я не стал оглядываться и проверять, видел меня кто или нет, а просто побежал в сторону улицы. Несколько секунд спустя Антоний подогнал машину, и я забрался на сиденье.

Хал сидел сзади, и я первым делом спросил его, удалось ли ему уйти без проблем.

— Этот тип гнался за мной до самой рощицы, — ответил он. — Но как только я оказался в тени деревьев, он остановился и лишь крикнул мне несколько раз вдогонку: «Грязная дворняга». Не хотел связываться с собакой в темноте леса. Уж я бы отделал его этой дубинкой.

— Грязная дворняга, — смеясь, повторил Антоний. — Может, этот тип и в самом деле решил, что ты — собака.

— Пока я был внутри, меня посетил один интересный визитер, — сообщил я им, и когда они узнали, что это был Агариас, то предложили тут же вернуться и разобраться с ним.

Я попросил моих спутников успокоиться и подробно рассказал все, что узнал.

— Мы должны разобраться с этим шмеком, [72] Schmuck (идиш) — идиот. — сказал Хал.

— Если бы мы только знали, где они держат Шелла, — сказал я, — можно было бы вернуться и разобраться с доктором. Я так думаю, его держат в специальной лаборатории, о которой говорил Стинтсон. Я надеялся найти адрес в этих папках, но Агариас вряд ли афиширует ее местонахождение, учитывая, что он там убивает детей и выращивает уродов вроде этого циркового животного.

— Ты говоришь об этом — бледном и рыхлом? — спросил Антоний.

— Вообще-то эта тварь считается его сыном. Его зовут Мерлин.

— Чем он его кормил?

— Он брат Морган.

— Что? — переспросил силач, на мгновение снимая ногу с педали. Придя в себя, он произнес: — Впрочем, можно было догадаться — они оба белы, как молоко. Но бог ты мой, в этом семействе вся красота досталась ей.

— А вы знаете, где эта женщина, на которую он хочет обменять Томми? — спросил Хал.

— Да, знаем. Она у нас, — сказал я. — Но не думаю, что могу просто обменять ее на него.

— Тебе придется это сделать, — сказал Хал. — Иначе Шеллу придется плохо.

— Я знаю, что Шелл не позволил бы мне это сделать.

— Не совсем так, — возразил Антоний. — Шелл придумал бы какой-нибудь хитрый ход.

— Да, — согласился я. — Но нам для этого нужно преимущество, которого у нас сейчас нет.

— Рассчитывайте на меня, — сказал Хал.

— Возвращайтесь в Бруклин, — велел ему я. — Пусть Сал поможет вам собрать всех, кто хочет нам помочь. Ждите. Я могу позвонить в любую минуту. Мне нужно, чтобы вы были готовы действовать через секунду после моего звонка.

— Договорились.

— Не езжай на вокзал, — обратился я к Антонию. — Мы заправимся и довезем Хала почти до нужного места, потом высадим у Капитана, но не у его квартиры. Боюсь, что Агариас посадил кого-нибудь нам на хвост. Он знает, что мы были у Стинтсона, — сказал, что они замочили беднягу. Если они следят за нами, то отделаемся от хвоста в городе. Поедем по платной дороге — сворачивай на Мотор-Парквей.

— О'кей, — сказал Антоний. — Если мы приведем их в Вавилон, они получат и Морган, и Шелла.

В Бруклине мы довезли Хала до дома Капитана Пирса и немного там задержались, желая убедиться, что за нами никто не следит. Старый негр и метатель ножей во время Гражданской войны был пятнадцатилетним мальчишкой, служил разведчиком у федералистов. А этим вечером он послужил Антонию и Халу, угостив их домашним пивом, которое готовил сам в бочке на кухне. Я рассказал ему, что случилось с Шеллом, и он предложил свои услуги, если будет нужно. У Капитана была трясучка, и глаза начали мутнеть, но нож он по-прежнему метал точно в цель, что и продемонстрировал, установив на голове у Антония яблоко и пронзив его ножом из другого конца комнаты.

В рыбацкий домик мы вернулись только после полуночи. К тому времени кулаки у меня только-только начали разжиматься. Антоний вел машину по меньшей мере вдохновенно. Удивительно, что штаны у меня остались сухими после всех этих поворотов на двух колесах, обгонов, срезания углов по полям. Если и после этого бандиты Агариаса остались у нас на хвосте, они достойные противники. Я был вымотан, мозг мой устал от составления планов — как спасти Шелла и не выдать Морган. Я знал, что утром мне придется все ей рассказать, и уже одно это мучило меня.

Исабель встретила меня у двери с пистолетом в руке.

— Не стреляй, — сказал я, обнимая ее.

Исабель поцеловала меня и сказала, что день прошел спокойно. Она ходила в город на маленький рыночек — купить какой-нибудь еды и приготовить обед. В домике висел густой запах наваристого картофельного супа с беконом и луком, что сразу же напомнило мне о матушкиной кухне.

— Вот только перца нет, — покачала головой Исабель.

Она поставила всем — Антонию, себе и мне — по тарелке и выдала по ломтю хлеба. Морган спала в задней комнате.

За едой мы с Антонием рассказали ей о том, что случилось в КЕА. Хала Исабель никогда не видела, поэтому нам пришлось его описать, а потом Антоний рассказал ей несколько историй из тех давних времен, когда он с Халом работал в одной бродячей труппе. Наконец силач встал из-за стола.

— Этот обед навел меня на мысль, что мои кулинарные способности никуда не годятся. — Он оглядел крохотный домик, потом взял со стола пистолет и сказал, что мы можем разместиться на диване, а он будет спать в машине. — Если увижу что-нибудь, нажму на клаксон, — сказал Антоний, уходя. — Черт, жаль, не взяли из дома бутылку.

Мы с Исабель молча убрали со стола, а когда закончили, я сел на диван и откинул назад голову. Она подошла ко мне и легла, положив голову на подушку, упертую мне в бедро. Именно в такой позе застал я Морган и Шелла, когда видел его в последний раз.

— Морган рассказала мне о ее жизни в городе, — прошептала Исабель. — Очень грустно. Она убежала из дома и в конечном счете устроилась работать к одному человеку. Ну, ты понимаешь, сото puta. [73] Проституткой (исп.). Однажды она вернулась туда, где он держал всех своих женщин, и нашла его на полу мертвого, с пулей в затылке.

— Что-то в этом роде мы уже слышали, — сказал я.

— Кажется, ей очень нравится Шелл.

— Да. Они нужны друг другу. Но что делать мне? Сейчас дела обстоят так, что либо он, либо она.

— Pensarás en algo; duérmete, [74] Подумай о чем-нибудь другом и поспи (исп.). — сказала она.