Нельсон Демилль - Золотой берег

— Я живу всего лишь в домике для гостей. Ты все напутала в своей передаче. А кстати, какая разница, где я живу?

— То, где ты живешь, очень важно. Это же телевидение, Джон. Мир грез. А ты — звезда. Ты выглядишь, как звезда. Ты ведешь себя, как звезда. Ты прекрасно одет, у тебя прекрасные манеры, прекрасное произношение. Ты — великолепен.

— Спасибо за комплимент.

— Я говорю это даже несмотря на то, что ты хорошенько выставил меня с этим счетом.

— Это мой самый «звездный» поступок за всю неделю. Послушай, Дженни… ты очень хорошенькая, я бы с удовольствием пригласил тебя в свой номер, но мне кажется, ты нарочно дразнишь меня, потому что тебе от меня что-то надо. Но это точно не секс. Так вот, имей в виду: ни секса, ни информации ты от меня не дождешься. Знаешь почему? Потому что я — верный муж, кроме того — импотент, и у меня проблемы с психикой. Поэтому…

— Поэтому что?

В этот момент я увидел Ленни и Винни, приближающихся к нам со стороны бара. Они недоуменно уставились на меня. Вероятно, они заметили меня еще в баре и им было непонятно, почему я провожу время в компании с тележурналисткой. Дженни Альварес достаточно хорошо знают в Нью-Йорке, и даже такие кретины, как Ленни и Винни, время от времени смотрят передачи новостей. Так вот, эти два болвана делали какие-то идиотские жесты, показывая, что они хотят поговорить со мной.

— Кто эти люди? — поинтересовалась миссис Альварес.

— Это мои помощники-юристы. — Лучшим выходом из создавшейся ситуации было бы представить дело так, будто я пристал к миссис Альварес вовсе не с целью предательства, а с намерением затащить ее в постель. Неплохо придумано? Поэтому я обнял Дженни за талию и повел ее к лифтам.

— Выпьем у меня в номере, — шепнул я ей.

Ленни и Винни сели в лифт вместе с нами.

— Это Дженни Альварес, — представил я мою спутницу своим «приятелям».

Они переглянулись.

— Дон хочет ее видеть? — поинтересовался Винни.

— Нет, это я хочу ее видеть. Нам надо побыть с ней вдвоем, и я попросил бы, чтобы нас не беспокоили.

Они оба хмыкнули, прыснули и скисли. Вот как надо с ними обращаться.

Лифт остановился на восьмом этаже. Ленни открыл дверь своим ключом, и мы все вошли в номер. Беллароза лежал на диване и смотрел телевизор.

Дженни Альварес подошла прямо к нему и, когда он встал, представилась.

— А, это вы, — сказал Беллароза. — Та самая леди, которая не дала Джону скучать. Так вы теперь друзья?

— Да, мы теперь друзья, — улыбнулась ему Дженни.

Вы думаете, после этого она сразу начала приставать к Фрэнку, чтобы он дал ей интервью? Ошибаетесь. В тот вечер она прекрасно справлялась с ролью светской дамы.

— Джон пригласил меня в свой номер, чтобы угостить. Надеюсь, мы не помешали вашим делам? — спросила она.

— Нет, никаких дел, мы на отдыхе, — ответил Беллароза.

— Пойдем ко мне в комнату, — предложил я Дженни Альварес. Я захватил со стола бутылку виски и лед из бара, а она взяла два бокала и бутылку содовой.

Я повел ее в свою спальню и уже хотел было войти вслед за ней, как почувствовал, что мне на плечо опустилась рука Белларозы. Он прикрыл дверь.

— Ты что, не мог вызвать местную шлюху? — спросил он. — Очень нужно было приводить сюда эту стерву с телевидения?

— Я сам решаю, с кем мне проводить свободное время, — сухо ответил я. — Но, чтобы ты знал, мои отношения с этой женщиной есть и будут исключительно платоническими.

Беллароза поглядел на бутылку виски и пакет со льдом в моей руке и улыбнулся. Вероятно, мое заявление показалось ему просто идиотским. Он был представителем другой цивилизации.

— Деловыми наши отношения также не являются, — добавил я.

— Да? Тогда давай договоримся — никаких постельных откровенностей. Не наговори ей лишнего. Понимаешь?

Я сделал шаг к двери, но он остался стоять на месте, загораживая проход.

— Что у тебя на уме, советник? — спросил он. — Тебя что-то беспокоит?

— Если ты сегодня вечером позвонишь моей жене, а бьюсь об заклад, что так и будет, тогда ты поймешь, что меня беспокоит.

— Ладно. — Беллароза немного помолчал. — Я с ней поговорю. По-моему, ты что-то не так понял. Такое вообразить! Знаешь, что я тебе скажу? Подобные мысли до добра не доводят. Из-за таких мыслей всякое бывает, доходит и до убийства. Так что лучше выбрось это из головы. — Он взял меня за плечи и встряхнул. — О'кей?

Я понял, что счет два-ноль не в мою пользу, если говорить об этом любовном треугольнике.

— Ладно, Фрэнк, — сказал я. — Не будем больше об этом. Дай мне пройти.

Он открыл дверь в мою комнату — я вошел с бутылкой виски и со льдом, захлопнув дверь за собой ногой.

— Ты уверен, что я вам не помешала? — переспросила Дженни Альварес.

— Уверен. Устраивайся поудобнее, где тебе нравится.

Мы сели в кресла напротив друг друга. Между нами стоял столик с напитками.

Когда я раскладывал лед по бокалам, то заметил, что рука у меня подрагивает. Обвинять свою жену в измене — это очень неприятно, но обвинять в покушении на честь своей жены мужчину, который известен как безжалостный убийца, — это уже опасно. Однако на душе у меня было удивительно спокойно, словно я избавился от тяжелой ноши и переложил ее на плечи тех людей, которые и были повинны в моих несчастьях в первую очередь. Если хладнокровно проанализировать эту ситуацию, то вообще можно было сделать вывод, что для меня никаких проблем не возникнет. Они появятся только в том случае, если я создам их сам. Я также знал, что в такого рода ситуациях очень трудно уберечься от таких вещей, как чувство ревности, сердечные муки и прочие проявления супружеских неурядиц. Но пока я был выше этого, я мог просто сидеть и спокойно напиваться в приятной компании.

— Хороший у тебя номер. Выходит, что преступать закон — выгодное дело, — заметила Дженни Альварес.

— Спасибо за то, что ты не стала приставать к Белларозе с предложениями об интервью, — ответил я на это.

— Я же пришла сюда просто для того, чтобы выпить с тобой за компанию.

— Верно. — Я хоть и циник по натуре, но ей сейчас верил. Для разнообразия иногда приятно верить в то, что говорят люди. Я смешал виски с содовой, мы чокнулись и выпили. Но, если честно, я порядком нервничал.

— Тебе сегодня не надо выходить в эфир? — спросил я.

— На этот вечер у меня назначено свидание только с тобой. Если в эфир не выходишь ты, значит, и мне нечего там делать. Правда, в какой-то момент делами все-таки придется заняться. Но сейчас уже поздно, они не станут разыскивать меня до моего эфира. Поэтому на сегодня я свободна. Очень приятное ощущение.

Итак, она, видите ли, поменяла все свое расписание только для того, чтобы выпить в моей компании. А мне что делать в такой ситуации? Вышвырнуть ее за дверь после первого бокала? Попросить прислугу отеля, чтобы нам принесли «монополию»?