Ульрих Хефнер - Завет Христа

Кардинал Боргезе покачал головой.

— Мы только потеряем время. Пройдет целая неделя, прежде чем префект вернется в Рим. А информировать его по телефону, думаю, не самая хорошая идея. Как член совета я считаю, что крайне необходимо принять соответствующие меры своевременно. Так что, святой отец, свяжитесь со своим человеком и организуйте встречу с ним.

Отец Леонардо задумался. Наконец он кивнул, снял телефонную трубку и спокойно набрал номер. Кардинал Боргезе барабанил пальцами по столешнице. Беседа длилась недолго. Когда отец Леонардо повесил трубку, кардинал с нетерпением посмотрел на него.

— И? Вы о чем-то договорились? — напряженно спросил он.

— Вы в этом деле на моей стороне и готовы повторить это перед префектом? — настойчиво переспросил отец Леонардо.

Кардинал Боргезе поднялся во весь свой рост. Он обладал импозантной внешностью. Будучи почти два метра ростом и ста тридцати килограммов весом, он походил на утес, который высится над морскими волнами.

— Я не обратился бы к вам, отче, если бы не считал, что дело серьезное, — холодно ответил он.

Священник кивнул.

— Через час я еду в аэропорт.

— Вы встречаетесь в Иерусалиме?

— Это не очень хороший вариант, и потому мой агент ожидает меня в Париже, — возразил святой отец. — Если мы станем обращать слишком пристальное внимание на происходящее, тем самым мы лишь подчеркнем его значимость. А этого следует избегать. Я не думаю, что нам стоит беспокоиться об археологическом лагере и теории Рафуля. Мы найдем возможность блюсти свои интересы другим способом.

— Я только надеюсь, что ваше влияние действительно распространяется достаточно далеко, — вздохнул кардинал.

— Вы можете быть уверены в этом, — ответил отец Леонардо де Микеле.

Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…

Остаток ночи прошел спокойно. Трех нарушителей, подростков из округи, заманило на раскопки любопытство. Сорвавшийся мальчик — его звали Якоб, и ему было одиннадцать лет — отделался переломом ноги и сотрясением мозга, да еще получил несколько болезненных, но неопасных ушибов.

— Он мог погибнуть, — сказала Джина и подала Тому гаечный ключ.

Вокруг лагеря рабочие уже поставили деревянные столбы, чтобы обнести территорию забором. Аарон с самого раннего утра побеспокоился о том, чтобы им привезли достаточно стройматериалов. Треволнения ночи оставили отпечаток на лицах археологов.

— Но он ведь не погиб, Джина, — ответил Том. — Не нужно постоянно представлять себе, что еще могло бы случиться. Он сломал ногу, и ему придется несколько дней провести в больнице. И у него болит голова — так что, возможно, он немного подумает о том, какую глупость совершил.

Профессор Хоук подошел к раскопу вместе с полицейским.

— Черт побери, только этого не хватало, — вздохнул Том и затянул гайку на системе подъемных блоков. — Мы только теряем время. Я хочу закончить затяжку сегодня вечером, пока дождь не пошел.

Джина посмотрела в безоблачное небо.

— Это было бы неплохо.

Хотя до полудня было еще далеко, температура уже достигла тридцати градусов.

— Джина, Том, привет, — поздоровался Джонатан Хоук и указал на своего провожатого. — Это лейтенант Халюц из местного полицейского отделения. Он проводит расследование в связи со вчерашним происшествием. Он хотел бы задать тебе несколько вопросов.

Том кивнул, улыбнулся и смахнул рукой пот со лба.

— Добрый день, господин Штайн, — подчеркнуто официально произнес полицейский. — Вы главный в этом археологическом лагере?

— Ну да, я здесь кто-то вроде мастера на все руки, — ответил Том.

— Вы родом из Германии?

Том бросил на полицейского вопросительный взгляд:

— Это имеет какое-то значение?

Полицейский снял фуражку и покачал головой. Он улыбнулся.

— Во всяком случае, не то, что вы подумали, — любезно ответил он. — Моя сестра живет в Германии. Недалеко от Штутгарта. А вы откуда родом?

Том расслабился.

— Я родом из Гельзенкирхена. Рурская область.

— Я знаю, — ответил израильский полицейский. — Когда-то мои бабушка и дедушка жили в Леверкузене, прежде чем… впрочем, это к делу не относится. Я хотел только сказать, что с вашей стороны было мужественным поступком спуститься в яму, чтобы помочь мальчику. Я говорил с его семьей. Ему повезло, скоро он снова будет совершенно здоров. Хочу поблагодарить вас от имени его матери.

Том был несколько удивлен.

— Да не за что, — коротко ответил он.

— Мы закрываем дело, — добавил полицейский. — Мальчики получат предостережение, ведь они не настоящие воры. С их стороны это была глупая мальчишеская выходка. Как только вы поставите забор, таких происшествий больше не случится.

— Надеюсь, — ответил Том.

Полицейский снова надел фуражку.

— Не буду вам больше мешать. У вас еще много дел, — заметил он, после чего отвернулся и ушел вместе с профессором Хоуком к палаточному городку.

Монастырь Этталь, близ Обераммергау, Бавария…

Начальник отдела уголовной полиции Штефан Буковски вышел на улицу, сунул руку в карман пальто и достал оттуда сигарету и золотую зажигалку, которую подарил ему на прощание глава координационного бюро Европола в Гааге.

Труп, висящий вниз головой, распятый на деревянных брусьях в кладовой старого аббатства, отнюдь не был приятным зрелищем. Тело убитого священника покрывали раны и ожоги. Без сомнения, мужчину пытали, а затем перерезали горло. Его руки были разведены в стороны и прибиты гвоздями к деревянной балке. Гвоздями длиной в двадцать сантиметров, которые вогнали в его запястья, когда он был еще жив: кровь в ранах означала, что сердце жестоко изувеченной жертвы в тот момент еще билось.

Каменный пол в кладовой был густо измазан кровью. Будто свинья, которую забили и разделали, подумал Буковски, бросив первый взгляд на мертвеца. Однако ввиду святости данного помещения он предпочел не высказывать свою мысль.

— Его пытали, прежде чем убить, — раздался бархатный женский голос за спиной у Буковски.

Буковски щелчком отправил остаток сигареты в канализационный колодец и обернулся.

— Я знаю, глаза у меня есть, — ответил он.

Лиза Герман, коллега Буковски, улыбнулась уголками губ.

— Никто ничего не понимает, — продолжала главный комиссар Лиза Герман. — Братья спали. Его нашли сегодня утром, когда один из его коллег зашел в кладовую, чтобы набрать картошки.

— Ты хотела сказать, один из его братьев по вере.

— Да ладно — братья, коллеги, святые отцы — называй их как хочешь, — с вызовом бросила она.

— Эксперты уже все осмотрели?

— Нет, это займет еще некоторое время, — процедила Лиза Герман и отвернулась.

— Ты куда?

— Аббат хочет поговорить с нами, — коротко ответила Лиза.