Ульрих Хефнер - Завет Христа

— Этталь? — пробормотал он.

— Да, за стенами монастыря. Кроме того, в церкви, недалеко отсюда, убили причетника. Говорят, он застал врасплох воров, которые хотели украсть церковные ценности.

— А что случилось со священником в Эттале?

— Я точно не знаю.

Шофер открыл дверь машины. Отец Леонардо со вздохом опустился на сиденье.

— Вы, должно быть, устали; мы отвезем вас во Фрайзинг, и там вы наконец сможете…

— Монастырь — он далеко отсюда?

— В ста километрах, — ответил шофер.

— Тогда сначала поедем в Этталь, а отдохнуть я могу и позже, — решительно заявил отец Леонардо.

Жантийи, пансион «Тиссо», Франция…

— Это безумие, — сказала Яара и перевернула страницу. — Эта рукопись — результат тщательнейшего исследования. Все утверждения профессора подкреплены доказательствами. Он принимал участие в раскопках в Иерусалиме, во Франции, на Кипре и даже в Новой Шотландии. Он проверил все полученные сведения минимум дважды. Если он опубликует книгу, то она вызовет большое замешательство, и прежде всего — в церковных кругах.

Жан Коломбар сидел у окна маленькой комнаты и задумчиво смотрел на тучи. Мадам Дюбарри приказала подать постояльцам кофе и сливочные пирожные в комнату. Яара была очень голодна, так как обед попросту проспала. Не успев встать с кровати, она тут же принялась читать толстую рукопись объемом почти в тысячу страниц. В комнате горел свет, так как, хотя до вечера было еще далеко, на пригород Парижа опустилось темное покрывало облаков, из которых лил дождь.

— Думаю, рукопись никогда не увидит свет, — возразил Жан. — Он уже много лет ее пишет, но так и не может найти конец всей истории.

Яара перевернула еще одну страницу.

— Это потому, что у него пока нет последнего кусочка мозаики. Завета Бога.

— И ты думаешь, мы его нашли?

— Посмотрим, — ответила Яара и потянулась к мобильному телефону. — Странно, что Том еще не позвонил, — пробормотала она.

— Наверное, занят. Думаешь, они найдут Рафуля?

— Посмотрим, — ответила Яара и набрала номер Тома. Прошло некоторое время, а потом прозвучал сигнал «занято». — Либо он как раз звонит, либо он вне зоны доступа. Позже я еще раз попробую.

Жан поднял свою чашку кофе.

— Жаль, я охотно показал бы тебе Париж, но в такую погоду, пожалуй, лучше не надо.

— Non nobis Domine, поп nobis, sed nomini tuo dagloriam , — процитировала Яара девиз тамплиеров, приведенный в рукописи. Увлекшись чтением, она не расслышала замечания Жана.

— Изречение тамплиеров, — добавил Жан. — Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу.

— Ты знаешь девиз тамплиеров? А я думала, это не твоя специальность…

— После университета в голове еще кое-что осталось, — ответил Жан. — Хочешь еще пирожное?

Яара отложила в сторону переплетенную рукопись и посмотрела в окно.

— По-моему, ты хотел показать мне Париж?

— Ты серьезно?

— Ну и что, что идет дождь — я ведь не знаю, доведется ли мне еще раз побывать в этом городе.

Жан улыбнулся.

— Ну, тогда побежали! У тебя есть куртка с капюшоном?

Яара встала.

— У меня даже зонт есть.

Зальцбург, управление общественной безопасности Тироля, Австрия…

Штефан Буковски положил дело на письменный стол своего коллеги из австрийского бюро безопасности. Инспектор Хагнер был крупным мужчиной с кустистыми бровями и густыми черными волосами. Он предложил Буковски садиться и спросил, не хочет ли он кофе. Буковски не стал отказываться.

— Я уже проверил эту фирму, — начал инспектор. — Карадик выехал из бывшей Югославии и более тридцати лет живет здесь, в Австрии. За это время он получил гражданство и обладает кристально чистой репутацией. На него зарегистрированы два вертолета. Один ВК-117, а второй — как раз вот этот AW-139. В общем, на него работают четверо, в том числе два пилота. Он женат на австрийке, у них двое детей. Его лицензия пилота все еще действительна, и он аккуратно платит налоги. У него есть алиби на ночь преступления: он был в Инсбруке на семейном празднике, который продолжался вплоть до следующего дня.

— Может, за штурвалом вертолета сидел и не он, но воздушный контроль точно опознал его машину.

Хагнер улыбнулся.

— Я тоже так думаю, и поэтому мы проверили обоих пилотов. Однако одного из них можно не принимать в расчет, поскольку он уже две недели лежит со сложным переломом ноги в клинике в Куфштайне. Другой, некий Петер Бреттшнайдер, живет на территории предприятия. В последнее время у него возникли проблемы. Его жена рассталась с ним и выжимает его, как лимон. У него двое маленьких детей, и он платит большие суммы за их содержание.

Буковски поджал губы.

— Это уже похоже на нашего человека.

— Мы тоже так подумали, поэтому установили за ним наблюдение. Я думаю, вы захотите поговорить с ним как можно скорее.

Буковски кивнул.

— Он сейчас на месте, охраняет оба вертолета. Сегодня вылеты не запланированы, поэтому я уверен, что мы найдем его там.

Инспектор встал.

— Ну что ж, не будем терять времени. Господин Карадик ожидает нас. Мы говорили с ним. Он также допускает, что этот Петер Бреттшнайдер замешан в нашем деле — очевидно, в последнее время он стал очень ненадежным и Карадик уже подумывает о том, чтобы разорвать с ним контракт.

— Вы прекрасно справились с подготовительной работой, — похвалил Буковски инспектора.

— Мы делаем все, что в наших силах — особенно если нужно помочь хорошему знакомому нашего окружного начальника, — язвительно заметил Хагнер.

— Коллега, вы и сами знаете, как нетороплива наша бюрократия. Если бы мы посылали исключительно письменные запросы в соответствующие инстанции, то мы бы успели состариться, прежде чем продвинулись вперед хотя бы на один шаг. Кроме того, оба преступника выскользнули у меня из-под носа, и это больно ранило мое самолюбие.

Хагнер натянуто улыбнулся.

— Вы, наверное, хотели сказать — вылетели. Ну что ж, идем, мы теперь тоже полетим: так будет быстрее всего.

Штруб, Берхтесгаден…

Том захлопнул мобильный телефон и с довольным вздохом опустился на пень рядом с Мошавом.

— Мне не терпится узнать, выгорит ли дело, — заявил Мошав и недоверчиво улыбнулся.

— А почему оно не должно выгореть? — возразил Том. — Во время учебы мы с Дитером делили одну комнату на двоих. И за ним должок.

— Я думал, мы здесь находимся тайно.

— Дитер для нас не опасен. Он адвокат в Ботропе. Два года назад он представлял меня в деле об аварии. Он совершенно нормальный тип. Правда, немного буксует, когда речь заходит о технических вопросах, но потому он и стал юристом.

— Ты всем своим друзьям врешь? — спросил Мошав.

— Скажем так, в случае с аварией ложь была вынужденной. Вряд ли я смогу назвать ему настоящую причину нашего любопытства. В конце концов, он адвокат и представляет закон.