Стивен Хантер - Невидимый свет

– У вас есть что дать мистеру Молли понюхать? – спросил Поп прищурившись. – Иначе он не возьмет след!

Эрл кивнул, весь внутренне напрягаясь в предвкушении поисков. С заднего сиденья своего автомобиля он вытащил розовый шерстяной свитер.

– Посмотри, это подойдет? – Поп огромной грязной рукой схватил изящную вещь и бросил собакам. Псы обнюхали свитер и стали яростно рвать в клочья. Одна из гончих, оттеснив двух других, почти полностью завладела вещью, но те, вздрагивая всем телом, опять приблизились и зарылись в шерсть носом и клыками, будто хотели ее проглотить. И вдруг разом отскочили в стороны, так же быстро, как налетели, очевидно, псы каким-то образом впитали запах свитера своими глупыми, но цепкими собачьими мозгами и вещь теперь потеряла для них всякий интерес. Влажный, изодранный в клочья свитер упал на землю.

– Ведь он вам больше не нужен, мистер Эрл? – поинтересовался Поп.

– Нет, нет, Бог с ним, – ответил Суэггер. – Давайте начинать.

– Вы уверены, что это то самое место?

– Уверен. – Эрл бросил взгляд через плечо.

На высоте шестнадцати футов был укреплен рекламный щит с красочным изображением пяти пляшущих работников бензоколонки. По всей вероятности, это были популярные персонажи какого-нибудь дурацкого телевизионного шоу, о котором Эрл никогда не слышал (да и плевать на него), но сразу понял, откуда они взялись. Надпись на щите гласила: "Компания "Тексако" представляет Петро X – секретный высокооктановый базовый компонент топлива для двигателей и авиационного бензина".

У полицейских весьма своеобразный способ мышления. В журнале происшествий полиции округа Полк-Каунти, который Эрл обязательно просматривал раз или два в неделю, хотя это и не входило в его обязанности, он прочел одну запись, на первый взгляд ничем не примечательную: "Заезжала белая леди и сообщила, что вчера поздно вечером, направляясь на своей машине к границе округа, она в свете фар на дороге у рекламного щита компании "Тексако" заметила чернокожего парня, который вел себя несколько странно. Она решила, что об этом следует известить полицию, поскольку слышала множество историй о дерзком и жестоком поведении негров, проживающих в более южных районах".

Пустое сообщение, никакой существенной информации. Но, возвратившись вчера вечером домой, Эрл крайне удивился, увидев на улице своего сына Боба Ли. Фигурка мальчика в енотовой шапке, как у Дэви Крокетта, * Note2 герой фольклора американского Фронтира, "полуконь, полукрокодил", меткий стрелок, знаменитый охотник на медведей, храбрец и хвастун. Имел реального прототипа – Дэви Крокетта (1786 – 1836), героя Фронтира, образ которого стал обрастать легендами еще при жизни с которой он никогда не расставался, одиноко вырисовывалась в лунном свете. Боб Ли был спокойный, можно даже сказать прилежный, девятилетний подросток, без нужды не паниковал и не пугался.

– Что случилось, сын? – спросил Эрл.

– К тебе гости, папа. Они отказались войти в дом, хотя мама приглашала.

Что-то в голосе мальчика подсказало Эрлу: происходит нечто странное. Так оно и оказалось. На крыльце застыли мужчина и женщина, оба негры. Они явно опасались воспользоваться гостеприимством Джун.

Эрл подошел к ожидавшим его людям.

– Вы кто?

Негры, как правило, никогда не приходили в дом к белому человеку, тем более если они не знакомы с ним, да еще в такое позднее время. Поэтому Эрл ни секунды не сомневался, что посетители ждут его неспроста. Направляясь к ним, он, хотя это и выглядело нелепо, правой рукой расстегнул кобуру, чтобы при необходимости успеть быстро выхватить кольт и выстрелить.

Но в следующую секунду сообразил, что перестарался.

– Господин Эрл, меня зовут Перси Хейрстон. Я – священник баптистской конфессии в Ороре. Мне ужасно неприятно, что я вынужден беспокоить вас дома, сэр, но эта бедная женщина очень переживает, а городские власти не хотят ее слушать.

– Ничего страшного, Перси. Сестра, садитесь, пожалуйста, и поделитесь своим горем. Джун, – крикнул Суэггер в затянутую сеткой дверь, – вынеси людям лимонаду. – Затем опять повернулся к неграм. – Расскажите, в чем дело. Никаких обещаний дать не могу, но помочь постараюсь.

Однако в душе Эрла происходила борьба: проблемы негров были не в его компетенции, и он понятия не имел, как они живут, мыслят. Он и они сосуществовали в параллельных мирах. Эрл также знал, что негры имели обыкновение наживать себе весьма опасные неприятности; среди белых в подобные передряги попадали только представители самых презренных слоев общества. Они все, казалось, только тем и занимались, что резали друг друга или мстили чьему-нибудь брату за то, что тот сбежал в большой город с чьей-то женой, оставив дома десятерых тощих голодных ребятишек или безработного отца, и все в таком роде. Бессмысленная жизнь, бессмысленные преступления. Во всяком случае, белому человеку это трудно понять, и, если позволить втянуть себя в их разборки, то можно и не выпутаться. Полицейская мудрость гласит: пусть негры живут, как знают, лишь бы не мешали жить белым.

– Господин Эрл, – заговорила женщина. На вид ей было лет сорок. На голове – широкополая шляпа, одета чисто, опрятно, – наверное, выбрала самый лучший, воскресный, наряд, отправляясь с визитом к белому человеку. – Господин Эрл, у меня пропала дочь, Ширелл. В прошлый четверг ушла вечером из дому и не вернулась. О, господин Эрл, я так боюсь, что с ней случилось что-то ужасное.

– Сколько лет Ширелл? – спросил Эрл.

– Пятнадцать, – ответила мать. – Самая красивая девочка во всем городе. Моя любимая.

Эрл кивнул. Обычная история. Среди негров подобное случается сплошь и рядом: девчонку подцепил какой-нибудь разодетый хлыщ, затащил в один из притонов, в так называемую "колыбель", в западном районе города, где круглые сутки гремит музыка, танцы никогда не прекращаются, а спиртное и еще Бог знает что бесплатно раздаются направо и налево, хотя в Полк-Каунти объявлен "сухой закон". Потом этот хлыщ попользовался девчонкой и бросил у дороги. Не исключено, что девчонка, проснувшись, застыдилась того, что натворила, и покинула город, а может, сбежала с парнем. Тут не угадаешь; варианты каждый раз разные, а суть не меняется.

– Послушай, милая, – обратился к женщине Эрл, – наверно, она познакомилась с каким-нибудь парнем и пошла с ним на вечеринку. Вы ведь знаете, какая сейчас молодежь.

– Господин Эрл, – вмешался священник. – Я знал сестру Паркер и ее семью никак не меньше двадцати лет. Ширелл росла у меня на глазах, я крестил ее. Она порядочная девушка. Божье дитя.

– Да будет благословен Иисус, – вторила ему мать Ширелл. – У меня хорошая дочка, послушная.

– Конечно, мэм, – сказал Эрл, начиная терять терпение от их причитаний.