Брэд Мельцер - Книга судьбы

Я качаю головой, когда мы съезжаем с гудящего металлом моста и скользим по безупречно заасфальтированной Ройл-Палм-Уэй-авеню. По обе стороны улицы, спрятавшись за высокими, ухоженными пальмовыми деревьями, располагаются частные банки и инвестиционные фирмы, которые жонглируют самыми крупными счетами в городе.

— Ты же знаешь, что такое сбор средств, — говорю я Рого. — Палм-Бич был, есть и всегда будет столицей Мэннингленда. И если Дрейдель хочет срубить бабки на своих старых связях, то куда еще ему ехать, как не сюда, чтобы поцеловать кольцо на пальце господина?

Рого снова чешет в затылке. Его так и подмывает затеять спор, но после того, как видел, в каком состоянии я был вчера вечером, он знает, что лучше пока на этом остановиться. Погрузившись в молчание, он задумчиво выстукивает по стеклу со стороны пассажира патриотическую мелодию «Привет шефу». Еще один звук, нарушающий тишину в машине, — это легкое позвякивание двух президентских ликов на значке, прикрепленном к лацкану моего синего пиджака.

— Ладно, будем надеться, что ты прав, — прерывает затянувшееся молчание Рого, глядя на автомобильный коврик у себя под ногами. — Потому что, дружище… только без обид… потому что последнее, что тебе нужно сейчас, — это еще один враг.

— Что она написала? — поинтересовался Михей, не выпуская из рук руль и одновременно стараясь читать газету, лежащую на коленях у О'Ши. В четырех машинах впереди «тойота» Уэса с трудом пробиралась сквозь поток.

— Какую-то льстивую чушь о костюме первой леди, — ответил О'Ши, пробегая глазами колонку Лизбет. — Хотя она умудрилась приплести сюда и Дрейделя.

— Ты думаешь, Уэс рассказал ей о том, что происходит?

— Понятия не имею — ты сам видел вчера его мимику и жесты. Все эти колебания… он не мог заставить себя взглянуть ей в глаза. В общем, если он и не сказал ничего, то явно подумывает об этом. — Указывая на «тойоту», О'Ши добавил: — Не так близко, пропусти вперед кого-нибудь еще.

— Для чего ему обращаться к прессе, — удивился Михей, нажимая на тормоз и отставая на несколько машин, — если с нами ему безопаснее?

— Он так не думает. Не забывай, парня ломали по-настоящему, а он до сих пор стоит на ногах. В глубине души он прекрасно знает, как устроен мир. И пока не получит нескольких дополнительных козырей, будет считать, что ему безопаснее с самим собой.

— Теперь ты видишь, почему мы должны сыграть с ним в открытую? Отлично, Уэс, когда в следующий раз увидишь Бойла, просто скажи, что Мэннинг хочет с ним встретиться, и назови время и место. Потом позвони нам, и мы позаботимся об остальном. Я знаю, О'Ши, ты продумываешь действия на несколько ходов вперед, но если мы в конце концов не возьмем Бойла…

— Благодарю за заботу, Михей, но, поверь, если мы будем держаться Уэса, то непременно заполучим и Бойла.

— Только если Уэс не считает, что мы держим камень за пазухой. Говорю тебе, забудь о туманных намеках и расплывчатых обещаниях и выложи карты на стол.

— В этом нет необходимости, — возразил О'Ши, зная, что Михей всегда предпочитает идти по пути наименьшего сопротивления. — Уэс знает, что нам нужно. А если учесть, через что ему пришлось пройти после так называемой гибели Бойла, он сильнее нас с тобой хочет найти его.

— Во всяком случае, не больше меня, — запротестовал Михей. — После того что они провернули на пару с Мэннингом…

— Ну-ка, прибавь! Иначе застрянем на красном!

Михей нажал на газ, но было уже поздно. Автомобиль впереди со скрежетом затормозил и резко остановился, вынуждая их сделать то же самое. Вдалеке «тойота» Уэса вскарабкалась на мост и скрылась из виду.

— Я говорил тебе…

— Расслабься, — успокоил напарника Михей. — Он всего лишь едет на работу. Никто не пострадает оттого, что мы потеряли его на пару минут.

Вудбайн, Джорджия

— …Но в этом-то и кроется главная проблема, когда прячешь клад, — сказал Нико в тот самый момент, когда первые лучи восходящего солнца пробили тяжелые облака над Джорджией. — Если выбрать неправильное место, то непременно придет какой-нибудь чужак и выкопает его.

Но предположить, что они спрятали его на карте…

— Черт возьми, Эдмунд, это ничуть не хуже, чем спрятать его в кроссворде или…

Оборвав себя на полуслове, Нико крепче стиснул руль и повернулся к приятелю, сидевшему на месте пассажира. Это оказалась труднее, чем он думал. Ему всегда было нелегко довериться людям. Но Нико понимал, какой властью обладает Господь. Властью, которая привела к нему Эдмунда. Висевшие на зеркале заднего вида четки раскачивались по заданной окружности, как маленький шарик в последние секунды перед тем, как исчезнуть в открытом сливном отверстии. Эдмунд был послан ему не просто так. А Нико знал, что никогда нельзя игнорировать знаки и знамения. Даже если для этого приходилось выставить напоказ собственную слабость.

— Я не сумасшедший, — негромко и мягко сказал Нико.

Я никогда так и не думал. Кстати, тебе не трудно вести машину?

— Со мной все в порядке. Просто знай, если тебе нужна подсказка, что эта битва началась отнюдь не восемь лет назад. Она началась в девяносто первом году.

Тысяча девятьсот девяносто первом?

— Тысяча семьсот девяносто первом , — ответил Нико, наблюдая за реакцией Эдмунда. — В год, когда они положили начало войне… проведя границы города, — пояснил он, тыча пальцем в карту, расстеленную между ними на широкой приборной доске.

Границы какого города? Вашингтона в округе Колумбия?

— Именно его они и планировали — схему расположения нашей столицы. Для выполнения этой работы президент Джордж Вашингтон сам выбрал армейского майора, архитектора французского происхождения Пьера Шарля Ланфана.

И если ты посмотришь на его ранние планы… они послужили основанием для всего, что есть сегодня, — сказал Нико, снова обращая внимание Эдмунда на карту.

Итак, когда этот француз проектировал город…

— Нет! — убеждал его Нико. — Забудь об исторической лжи. Именно Ланфану чаще всего приписывают разработку этих планов, но после того как президент Вашингтон, известный франкмасон, нанял его, в работе над планом города ему помогал еще один человек. И вот именно он и создал лестничную площадку. И воспользовался умением масонов, чтобы построить на ней дверь для дьявола.

Я его знаю, или это еще какой-нибудь француз?

— Эдмунд, отрекись от стереотипов и подумай хорошенько. Ты когда-нибудь слышал о Томасе Джефферсоне?

— Удостоверение личности, пожалуйста, — такой фразой встречает меня коренастый и здоровенный охранник афроамериканец, когда я прохожу через стеклянную дверь и вступаю в отделанный серым мрамором холл нашего здания. Как правило, обычно по утрам я ограничиваюсь лишь приветственным кивком Норме, тучной латиноамериканке, которая работала в утреннюю смену последние три года. Сегодня Нормы нет. Бросив быстрый взгляд на лапищу нового охранника, я замечаю бежевый микрофон-манжету, который он зажал в кулаке. На его плече красуется эмблема с надписью «Служба безопасности Фламинго ». Но меня не проведешь, я научился различать агентов Секретной службы в любом обличье.