Брэд Мельцер - Книга судьбы

— Ты полагаешь, об этом знал кто-то еще?

— Пока что мы исходили из предположения, что Троица и Бойл — заклятые враги. Но с таким же успехом они могли быть и конкурентами . А что, если именно поэтому Троице было отказано в выплате многомиллионного гонорара — потому что Белый дом уже располагал аналогичной информацией, аналогичными показателями и предупреждениями, — от кого-то еще?

— Я понял тебя. Покуда Троица, или Римлянин, или как там они еще себя величали, снабжали Белый дом горячей информацией, Бойл — или кто-то другой, принимавший участие в том заседании, — пытался доказать, что он большая шишка, и организовывал утечку тех же самых сведений в прессу.

— И при этом сенсационные новости Римлянина превращались в сплетни, опубликованные в прошлогодней газете.

— Что возвращает нас к кроссворду… Если это действительно был список доверенных лиц, если Мэннинг и руководитель аппарата с его помощью пытались вычислить, кто организовал утечку информации в прессу, то, вполне возможно, этого человека искал и Бойл, — предположил Рого. — Единственное, чего я не понимаю, это почему Мэннинг и руководитель его аппарата обменивались шифрованными записками, вместо того чтобы просто подождать несколько часов и обсудить проблему с глазу на глаз?

— С глазу на глаз? В здании, где когда-то были установлены магнитофоны, записывающие все разговоры в Овальном кабинете?

— Это правда? И запись ведется до сих пор?

— Ты сомневаешься? В этом все дело, Рого. В нашем мире все прослушивают друг друга. Поэтому если ты собираешься сказать что-нибудь нелицеприятное в адрес одного из своих ближайших помощников, то лучше не произносить этого вслух.

— Пусть так. Но как это может помочь нам вычислить того, кого имел в виду Мэннинг в своем кроссворде?

— Это ты мне скажи, как. Что там написано в файлах? — поинтересовался Дрейдель. — Упоминаются какие-нибудь другие фамилии?

Рого обвел унылым взглядом тридцать восемь коробок и двадцать одну с половиной тысячу листов бумаги, сотни расписаний и тысячи сводок-резюме, которые им еще пре¬стояло просмотреть.

— Ты действительно полагаешь, что мы успеем прошерстить все это до закрытия библиотеки?

— Не теряй присутствия духа, — посоветовал Дрейдель, перебирая папки в коробке. Лицо его просветлело, а на губах заиграла лукавая улыбка. — По-моему, дымящийся пистолет лежит прямо перед нами.

— Что? Ты что-то нашел?

— Всего только личное дело Бойла, — ответил Дрейдель, вынимая из коробки папку толщиной в дюйм. — А это значит, что сейчас мы с тобой узнаем, что президент на самом деле думал о своем старом друге Роне Бойле.

— Послушайте, я вообще-то занят, — заявил Кенни, закрывая дверь перед носом у Михея и О'Ши. — Может быть, вы сможете зайти в другой?..

О'Ши сунул ногу в проем, не давая двери захлопнуться. Он выудил из кармана значок сотрудника ФБР и поднес к щели, чтобы Кенни мог взглянуть на него.

— Мы полагаем, что сейчас — самый подходящий момент для того, чтобы побеседовать с вами, — требовательно сказал он. Реакция Кении его ничуть не удивила. После членов семьи труднее всего расколоть старых друзей.

В глазах Кенни полыхнуло недовольство, когда он посмотрел на Михея, а потом перевел взгляд на О'Ши.

— Уэс славный мальчик, — упрямо повторил он.

— Никто и не утверждает обратного, — миролюбиво откликнулся О'Ши, когда они с Михеем вошли внутрь. Он быстро обвел взглядом кухню. То, что Уэс уже ушел отсюда, не имело особого значения. Главное заключалось в том, чтобы понять, что именно он увидел, пока находился здесь.

— Вы родились в Ки-Уэсте? — поинтересовался Михей, обменявшись взглядом с напарником.

Михей остался в кухне. О'Ши перешел в гостиную.

— В Ки-Уэсте нельзя родиться, — резко бросил Кении, явно раздражаясь.

— Тогда откуда вы знаете Уэса? — спросил О'Ши, подходя к стене с черно-белыми свадебными фотографиями.

— Может, для начала поведаете мне, чем вызваны эти расспросы? — возмутился Кении.

— Какая красота! — заявил О'Ши, разглядывая снимок коротко стриженной невесты, которая игриво покусывала жениха за ухо. — Это вы фотографировали?

— Я, но…

— Вы работали в Белом доме вместе с Уэсом? — вмешался Михей, не давая Кенни возможности взять себя в руки.

— Типа того, — пробурчал Кении. — Я был…

— Фотографом, — закончил вместо него О'Ши и взял в руки оправленный в рамочку снимок президента Мэннинга, на котором он смотрелся в кувшин для воды в Белом доме. — А-а, я помню это фото. Да вы настоящий волшебник, не правда ли, мистер… Прошу простить, не запомнил вашего имени.

— А я вам и не представлялся.

— В самом деле? Почему бы нам не исправить эту досадную оплошность? — нагло заявил О'Ши, ставя фотографию в серебряной рамочке на столик. — Меня зовут агент О'Ши, а вы…

— Кенни. Кенни Куинн.

— Подождите… Кенни Куинн? — переспросил Михей. — Откуда мне известно это имя?

— Оно не может быть вам известно, — парировал Кении. — Если только вы не являетесь редактором журнала или не работаете в пресс-центре Белого дома.

— Вообще-то я провел некоторое время в округе Колумбия, — мимоходом заметил Михей, выходя из кухни и направляясь впереди Кенни в гостиную.

Шедший за ними О'Ши заметил на столике для коктейлей папку-скоросшиватель на три кольца.

— Это ведь вы получили премию, верно? — поинтересовался Михей, стараясь привлечь внимание Кенни.

— Пулитцеровскую, — сухо подтвердил тот.

— Итак, вы были там в тот день? — задал очередной вопрос Михей.

— На гоночном треке? Нас там было много.

— Но ведь именно вы сделали тот снимок, не так ли? Снимок Трусливого Льва?

— Прошу меня простить, — заявил Кенни, поворачиваясь к О'Ши, — но пока вы не скажете, что ищете, я не стану отвечать…

Ответом ему послужило сдавленное шипение, и на лбу у Кенни появилось маленькое темно-красное отверстие. Фотограф мешком повалился на пол, а Михей, не веря своим глазам, уставился на О'Ши, который держал в одной руке пистолет с глушителем, а в другой — папку-скоросшиватель.

— Ты спятил? — взорвался Михей.

— Они опознали тебя, Михей.

— О чем ты говоришь? Этого не может быть!

— В самом деле? Тогда что, черт возьми, это такое? — заорал О'Ши, стуча стволом пистолета по пустому пластиковому кармашку.

— Да здесь могло быть что угодно…

— Не в этом кармашке, а под ним ! — прошипел О'Ши и перевернул чистую страницу, за которой обнаружилась очередная фотография. — Может быть, станешь уверять меня, что это не ты? — язвительно поинтересовался он, показывая на групповой снимок, на котором, если приглядеться повнимательнее, можно было безошибочно узнать Михея, скромно стоящего в сторонке.