Сара Даймонд - Паутина

Рассказ был закончен, но Лиз еще некоторое время не сводила с меня задумчивого взгляда.

— Это, без сомнения, интересно, но вместе с тем и ужасно. Меня удивляет, что вы не испугались до смерти. Глупо, конечно, но сама я до сих пор не могу без содрогания вспоминать о том, что эта женщина была моей соседкой. Никогда бы не подумала, что такое возможно, да еще в нашем медвежьем углу. Переезжая сюда, я и представить не могла ничего подобного.

Я удивилась. Она всегда так расхваливала прелести здешней тихой жизни, что я пребывала в уверенности, будто она и родилась здесь.

— А откуда вы переехали?

— Из пригорода Борнмута, почти сразу после смерти мужа, и живу здесь уже больше десяти лет. Девочки к тому времени уже разъехались, а наш дом был слишком велик для меня одной. Даже если бы не последнее обстоятельство, все равно жить там было бы мне в тягость. Думаю, вы меня понимаете.

— Прекрасно понимаю. — Я живо представила себе большой семейный дом в зеленом пригороде, прежде полный людей и вдруг опустевший. Эхо, звучавшее в его пустых комнатах, подумалось мне, не сильно отличалось от эха в доме номер четыре на Плаумэн-лейн, — менее зловещее, вместе с тем оно было более мучительным. — На вашем месте я бы тоже переехала.

Ответом был благодарный взгляд — и в мгновение ока печаль на ее лице сменилась привычной улыбкой:

— А знаете, моя милая, я буквально сразу освоилась в Эбботс-Ньютоне, хотя поначалу очень волновалась, как местные жители примут чужака. Однако они приняли меня как родную.

— А вот к Ребекке, по слухам, отнеслись совсем иначе.

Как часто бывает, я сначала ляпнула и только после подумала. Лиз уставилась на меня с нескрываемым удивлением:

— Кто ж вам такое сказал?

И я впервые описала встречу с мистером Уиллером человеку, который лично знал ветеринара. Я сознательно не утаила ничего: ни его вспышки ярости, ни обвинений в мой адрес и в адрес всех жителей, ни его гнева по поводу того, как обошлись с собакой Ребекки.

— Да это, в общем, неважно, — глядя на озабоченное лицо Лиз, торопливо сказала я. — Мне удалось разыскать других людей, знавших Ребекку, — ее школьных учителей, соучеников и еще много кого, — так что я обойдусь и без помощи мистера Уиллера. Просто тогда, при нашей встрече, меня поразила его реакция. Только и всего.

— А меня его реакция не удивляет… — На лице Лиз была по-прежнему написана тревога. — Они с Ребеккой были очень большими друзьями. Насколько я могу судить. Я часто видела его машину рядом с нашим домом.

Я уловила сдержанную осторожность, словно она боялась показаться истеричкой, но тем не менее хотела донести до меня свои мысли. Глядя на нее, я чувствовала почти то же самое, что чувствовала вчера утром с Петрой, в комнате для гостей. Только сейчас мне было еще страшнее. Петра могла нафантазировать себе все что угодно, даже вообразить Винсента Прайса [33] Винсент Прайс — американский киноактер, красавец, известный по фильмам ужасов 1930–1940-х годов. в роли ветеринара, но Лиз-то лично знала мистера Уиллера. Даже в неведении о ночном вопле, о том, что я видела, как ветеринар следил за нашим домом, о моих подозрениях насчет его причастности к смерти Сокса, она тем не менее сочла мой рассказ угрожающим.

— Как по-вашему, он все еще общается с ней? — спросила я.

— Я знаю об этом не больше вашего. Однако думаю, что да. Когда она жила здесь, мне казалось, что отношения между ними очень тесные. Я почти уверена, что они знали друг друга еще до ее переезда сюда.

Я вдруг подумала: «Что, если отношения между ними существуют уже не один десяток лет и он предан ей так, как самый близкий родственник? А следовательно, и мстить готов как за родню?» Я постаралась отогнать от себя эту мысль.

— Все возможно, а впрочем, это и неважно. Я не собираюсь больше общаться с ним, у меня уже достаточно информации, которую надо проверить и обработать. — Мне хотелось перевести разговор на другую тему, не имеющую ничего общего со зловещей неопределенностью мистера Уиллера; хотелось поговорить о чем-то, что соответствовало бы обстановке этой уютной сельской кухни, с полками, заставленными специями и кулинарными книгами. — Лучше расскажите, как шла торговля вчера вечером после нашего ухода? Жаль, что мы не могли побыть там подольше.

Я очень уж резко сменила тему, но моя собеседница лишь чуть приподняла брови, и, убедившись, что она идет навстречу моему желанию прийти в нормальное состояние и успокоиться, я мысленно поблагодарила ее. И мы как будто стали еще на шаг ближе.

Случайно глянув на часы на стене, я сделала то, что собиралась сделать вчера на распродаже:

— Боже мой, уже почти семь часов. Как жаль, но мне пора идти.

— Ничего, мы ведь непременно скоро увидимся.

— Конечно, заходите на чашечку чая, когда надумаете. — При всем желании еще вчера в это же время я не сформулировала бы приглашение подобным образом, а сейчас оно само сорвалось с губ. — Я охотно сделаю перерыв в работе.

Выйдя из задней двери, я по дорожке пересекла ее садик, прошла мимо того места, где мы закопали беднягу Сокса. Солнце садилось, и цветочные клумбы полыхали в желто-малиновых закатных лучах. Я еще не совсем успокоилась после разговора о мистере Уиллере, но испытывала и удовлетворение от того, что стала относиться к Лиз иначе. За последние полтора часа она будто бы перешла грань, разделяющую приятное знакомство и истинную дружбу. То же самое, как мне помнится, произошло и с Петрой, только совершенно в другое время и в другом месте…

Но это неважно, по крайней мере, сейчас неважно. В этот вечер мне не хотелось вспоминать о том периоде моей жизни. Я заторопилась домой, где меня ждали Карл и ужин, словно в попытке удрать от пугающих воспоминаний. Самое худшее, на ходу размышляла я, что воспоминания возникают неизвестно откуда, и потому хоть небольшая часть моего сознания должна быть постоянно начеку.

На следующее утро, когда я стояла под душем, а Карл собирался на работу, в дверь постучали. Выключив воду и прислушавшись, я различила торопливые шаги Карла вниз по лестнице, затем его вопрос «кто?» и неразборчивый ответ, произнесенный незнакомым мужским голосом. Потом дверь захлопнулась и Карл, поднявшись на несколько ступеней, прокричал:

— Анни, это почтальон. Принес тебе бандероль. Наверное, та самая книга, что ты купила в интернет-магазине.

Это было как раз то, что приходит, когда совсем не ждешь, — я и вправду напрочь забыла о своем заказе и обрадовалась, как приятному сюрпризу.

— Спасибо! — крикнула я в ответ. — Положи куда-нибудь.

— Лежит на столе в кухне. Я пошел.

— Хорошего дня тебе. Пока, до вечера!

Наскоро смыв пену, я голышом бросилась вниз, вся в предвкушении, как ребенок в рождественское утро. Рядом с вазой для фруктов лежал пухлый конверт с яркой надписью поверх нашего адреса: www.truecrimebypost.com. Я вскрыла пакет — на стол спланировал чек, но мне было не до него, — вытащила книгу и в течение нескольких секунд рассматривала обложку.