Джон Кейз - Танец духов

Уилсон тоже был в хорошем настроении. Их встретили, ничего не сорвалось. Он в городе, где живет Ирина. Разумеется, приходилось себя одергивать: на интернетовских фотографиях женщины сняты под наилучшим углом и отчаянно «накрасивлены» — некоторые, на вкус Уилсона, были размалеваны как проститутки (его предупреждали, что славянки красятся больше западных женщин). В жизни Ирина может выглядеть куда скромнее. Однако Уилсон выбрал ее не за ослепительную красоту, а за какую-то уютность внешнего облика: она была похожа на усердную хлопотушу-домохозяйку из старого американского комедийного сериала. Выросший в сиротском приюте Уилсон мечтал обо всех «мещанских прелестях» размеренного быта: фарфоровые чашечки, цветы на окнах и на балконе — и жена, которая любит перетирать посуду и копаться в саду.

Будучи в Одессе по важному и опасному делу, Уилсон не хотел встречаться с Ириной, но его так и подмывало взглянуть на нее хоть краем глаза. Знакомство он откладывал до более благоприятного момента — когда он будет хозяином своему времени.

В итоге он все-таки поддался соблазну: в три часа дня сидел за маленьким столиком в кафе «Маяковский» на Дерибасовской. Зал был вместительный, посетителей много — соответственно и официанток не меньше дюжины. Его самого обслуживала чрезмерно пышнотелая розовощекая брюнетка. Он заказал чай и пару пирожных. Столик выбрал с умыслом — чтобы иметь в поле зрения кухонную дверь, из-за которой появлялись официантки с подносами. У каждой в волосах кружевная наколка, все в одинаковых зеленых клетчатых платьях и белых фартуках. Официантки стремительно и грациозно лавировали между столиками, даже самые немолодые и грузные. Внутренний радар позволял им не сталкиваться. Составляя заказ на стол, они пригибали колени, чтобы не напрягать спину. Уилсону, чей мозг во всем искал порядок и систему, было приятно угадывать скрытую хореографию в якобы хаотичных перемещениях официанток.

И тут он наконец увидел Ирину.

Она появилась из кухни с тяжелым подносом, но держалась прямо и плыла по залу с изяществом балерины. Уилсон узнал ее сразу — и ощутил такой прилив радости, словно увидел давнюю добрую знакомую. Будто он только что решил длинное и сложное уравнение — и любовался красивым и лаконичным ответом.

Ирину он представлял выше ростом, однако ее женственная фигура со всеми положенными округлостями ему сразу понравилась. Есть научные исследования на тему, как соотношение ширины талии и ширины бедер влияет на плодовитость — и какое соотношение нравится мужчинам больше всего. Судя по реакции Уилсона, с пропорциями у Ирины все было в порядке. Ее лицо не лучилось улыбкой, которую он помнил по фотографии, но и теперешнее серьезно-сосредоточенное выражение ее лица пришлось ему по душе.

Их глаза случайно встретились. Разумеется, она его не узнала и узнать не могла — он воздержался от посылки своей фотографии. Однако между ними явно проскочил заряд электричества. Уилсон не отводил взгляд, пока она сама не потупилась — чуть кокетливо. Мгновенное отвлечение тем не менее сбило Ирину с шага: она споткнулась, и с ее подноса что-то упало на пол с металлическим звоном.

Уилсон внутренне метнулся ей помочь, но — сдержался.

Вместо этого он махнул рукой своей грудастой брюнетке, расплатился и оставил царские чаевые. По пути обратно в кухню Ирина метнула на него долгий взгляд и улыбнулась. Уилсон улыбнулся в ответ. И снова было ощущение, что между ними проскочила искра…

На улице он в нерешительности потоптался несколько секунд у выхода из кафе. Дождаться, когда Ирина пойдет с работы, и заговорить? Проводить домой? А может, продолжить вечер в каком-нибудь приятном месте — или даже в номере гостиницы?

«Нет, — решил он, — еще не время. Час Ирины пока не наступил…»

Бободжон Симони стоял у кромки тротуара и ловил такси. Граффити на доме за его спиной изображали повешенного на фонарном столбе Джорджа Буша на фоне пылающего Нью-Йорка. Для этого берлинского района — характерное настенное народное творчество.

Над банком напротив горело электронное табло — 16.03, 0°. С затянутого облаками свинцового неба падал то ли дождь, то ли снег. И этой летающей слякотью ветер больно хлестал Бободжона по щекам.

Конечно, он сам виноват. Забыл прихватить книгу, которую следовало побыстрее отослать в Бостон. И теперь, будучи в двух шагах от почты, приходилось возвращаться домой.

Сорок пять минут назад он вышел из своей квартиры, имея точный план действий. Сначала в кафе, затем на почту, потом сделать кое-какие покупки. Кафе, где он был завсегдатаем, находилось довольно далеко от дома; кофе там варили, почти как везде, турецкий — и, почти как везде, средней паршивости. Но владелец был босниец и вдобавок страстный любитель футбола. Постоянно включенный телевизор всегда показывал какой-нибудь матч.

Книги Бободжон хватился слишком поздно и пешком не успевал обернуться домой и обратно до закрытия почты: в Берлине банки и почтовые отделения заканчивают работу безбожно рано. Однако на малореспектабельной Йоркштрассе, населенной в основном турками и курдами, поймать такси — целое приключение. Особенно при такой погоде.

Можно, конечно, махнуть рукой и вернуться в кафе — дело с книгой подождет до утра. Несколько часов ничего не решат. Да, лучше не дергаться и отложить…

Тут рядом с Бободжоном затормозило невесть откуда взявшееся такси. Раз так повезло — чего ж отказываться?..

Хотя Юрген предпочитал работать один, сегодня было невозможно обойтись без партнера.

Они торчали в квартале от нужного дома уже двадцать минут — ждали и обговаривали тактику предстоящей операции. Стеклообогреватель служебного черного «БМВ» был сломан, переднее стекло запотело, и Юрген протирал его страницей из «Бильда». Как назло, на этой странице был огромный заголовок «Турбооргазмы» — и гологрудая блондинка, судя по всему, знаток этих наслаждений.

Удручающее состояние далеко не новой машины, несолидная газетка для протирки, да еще с похабной статьей — майн готт! — что подумает о нем хорошенькая Урсула, новичок в Федеральном ведомстве по охране конституции! Держится она молодцом и делает вид, будто не замечает мелких накладок. Но в ее глазах его ореол Джеймса Бонда наверняка поослаб.

Проблема в том, что они ничего про этого Бободжона Симони не знали: ни возраста, ни как он выглядит. Как он одевается? С бородой или без? Известно только, что из Боснии — или с боснийским паспортом. Поэтому не получалось выждать, когда Бободжон Симони выйдет из квартиры, и произвести обыск: наводя предварительные справки о его внешности, рисковали засветиться.