Донн Кортес - Ангел-истребитель

Впрочем, какое это имело значение?

На следующее утро Штольц заметил на шоссе все тот же внедорожник. Теперь он последовал за ним до парковки у закусочной «Дэннис» и поставил машину на другой стороне улицы.

Войдя в закусочную, он сразу заметил Нью, подсевшего к стойке. Подошел к нему и забрался на соседний табурет.

— Привет, — вежливо поздоровался Штольц. — Узнаешь меня?

Нью покосился на него.

— Нет, — был ответ. — А что, разве должен?

— Зависит от того, насколько ты глуп в придачу к своей грубости, — заметил Штольц.

— Прошу прощения?

— Мне чашечку кофе, пожалуйста, — крикнул Штольц официантке. Кивнув в ответ, та поставила перед ним чашку и кувшинчик со сливками. — Ты знаешь, как водишь машину? Как трахаются семнадцатилетние молокососы, — заявил Штольц, вновь поворачиваясь к Нью. — Слишком быстро, слишком лихорадочно. Лично мне наплевать, впилишься ли ты в столб, но я бы предпочел, чтобы ты сделал это в одиночестве.

— Погоди-ка. Я тебя помню! — сказал Нью. — Сомнение на его лице сменилось узнаванием. — Ты же тот самый придурок, который медленно ехал по скоростной полосе…

— А ты был придурком, который уперся членом в педаль газа, — сказал Штольц. Он добавил в кофе ложечку сахара и медленно помешивал ею в чашке. — Хотя, наверное, весь твой джип — это один большой хрен, не так ли? Не говоря уже о хрене, сидящем за баранкой.

— Ты прав, старина, — заверил его Нью. — И я трахаю всех, кто путается под ногами. В том числе и тебя. Ты понял? — Он с силой хлопнул Штольца по плечу.

— Ой-ей-ей, — сказал Штольц. — Осторожно. Я могу случайно пролить…

Он выплеснул кофе в лицо Нью.

— …свой кофе, — спокойно закончил Штольц.

Нью заорал от боли. Отшатнувшись, он свалился с табурета, зажав ошпаренное лицо руками…

Нет. Это не совсем то, что нужно. Отмотать назад.

— Ты прав, старина. И я трахну любого, кто будет путаться у меня под ногами, — сказал Нью. — Включая и тебя самого.

Штольц аккуратно поставил свою чашку на стол и слез с табурета.

— Это вряд ли. Ты, может, и купил себе четырехколесный, выкрашенный в серебро протез пениса, но к нему не прилагаются яйца.

Хрюкнув, Нью выбросил вперед кулак, намереваясь поставить Штольцу синяк под глазом, но тот с легкостью увернулся. В ответ Штольц сделал точный и быстрый выпад в солнечное сплетение Нью, отчего тот сложился вдвое, а затем разбил ему лицо ударом колена. Обливаясь хлещущей из носа кровью, Нью завалился назад…

Нет. Слишком грязно. И потом, кто знает, здоров ли этот подонок. Безопасность прежде всего.

…ответил ударом локтя в горло Нью, отчего тот неуверенно отступил, брызгая слюной и задыхаясь. Молниеносный прыжок с поворотом — и ботинок Штольца впечатался в челюсть Нью, отчего тот без чувств рухнул на пол.

Девушка, сидевшая в одиночестве за столиком неподалеку, вскочила на ноги. Она была красива, с щедрой россыпью веснушек на лице.

— Просто замечательно, — сказала она. — Этот парень иного и не заслуживал. Я своими глазами видела, как он водит машину.

Штольц улыбнулся ей.

— Что ж, порой людям стоит задумываться о возможных последствиях своих поступков, — сказал он. — Вождение автомобиля — привилегия, а не право.

— Могу я угостить вас чашечкой кофе? — с улыбкой спросила она.

— Конечно… но давайте пойдем куда-нибудь в другое место, — ответил Штольц. — Здесь весь пол усеян мусором…

Да. Да, так гораздо лучше.

Он медленно приходил в себя, с занесенными над клавиатурой руками. Монитор был заполнен строчками, состоявшими из повторяющейся цифры «5»: он печатал ее снова и снова, погрузившись в свои фантазии.

Вот только… на самом-то деле это вовсе не было фантазией, да? О да. Скорее, это было… романтичное предвкушение. Процесс будет совсем другим, но результат окажется прежним.

Для мистера Нью, во всяком случае.

Джек бросил труп Джинна-Икс в реку Грин. Но сначала отрубил руки.

Обычно Джек старался, чтобы его пленников быстро находили и без проблем устанавливали их личность. На сей раз все было иначе. Нужно, чтобы смерть Джинна-Икс как можно дольше сохранялась в тайне, по крайней мере от членов Стаи. Значит, все сведения об убийствах, которые Джек выкачал из Джинна-Икс, также не подлежали разглашению — во всяком случае, пока.

Впервые с тех пор, как он стал Следователем, Джек не испытывал облегчения, избавляясь от трупа очередного убийцы. Семьи жертв Джинна-Икс сегодня еще не смогут уснуть спокойнее; мучающие их вопросы останутся пока без ответов. В очень даже определенном смысле чудовище, отнявшее близких им людей, по-прежнему оставалось на свободе.

Четыре дня подряд Штольц просыпался на час раньше обычного (в 4.44, если быть точным) и менял номера на своем «таурусе», прежде чем отправиться в пригородный район, где проживал Питер Нью. Штольц останавливался у противоположной обочины и наблюдал за распорядком дня его семейства.

Нью был женат, но детей у них не было. Его жена, пухленькая блондинка, отправлялась на работу минут за двадцать до него самого. Когда ее автомобиль — красная «тойота-супра» — скрывался за поворотом в конце квартала, автоматическая дверь гаража оказывалась закрыта лишь наполовину. Между гаражом и двухметровым забором, ограждавшим их владения, имелся промежуток где-то в метр, и это расстояние вполне устраивало Штольца. Кроме того, никто во всем квартале не покидал своих гаражей одновременно с супругой Нью.

На четвертый день Штольц припарковал машину в аллее за домом Нью. На нем было черное пальто, в руках — черный зонтик, открытый и слегка наклоненный вперед, чтобы скрыть лицо. Он быстро прошел до конца аллеи, повернул, дошел до перекрестка и спустился по улице к интересующему его дому. Остановился, сделал вид, что проверяет, идут ли часы, и осмотрелся по сторонам. Никого не видно.

Закрыв зонтик, он прошел по дорожке к дому, но свернул гаражу и спрятался за него. Ничего тут не было, кроме забора, штабеля досок и боковой стены дома. Прислонившись к стене, он сделал несколько глубоких вдохов. У него колотилось сердце — итак, начинаем.

Когда, десять минут спустя, жена Нью выехала из гаража, он дождался, пока ее машина скрылась из виду, а затем забежал за угол и, пригнувшись, легко скользнул в промежуток между уже закрывавшейся дверью и полом.

Рядом возвышался джип, отсвечивавший бледным серебром на свету из единственного окна. Штольц оглядывал машину, натягивая пару хирургических перчаток; она напомнила ему спящего динозавра — какое-то громадное ископаемое, присевшее отдохнуть перед очередным днем, наполненным исступленной беготни по беспросветным джунглям. Настанет утро, и оно с громовым топотом будет сеять панику в каждом, кто встретится на пути. Штольца так и подмывало кастрировать этого здоровяка — проткнуть покрышки и засыпать сахар в бензобак, — но это значило свалить всю ответственность на тело.