Питер Альбано - Седьмой авианосец

— Капитан второго ранга Кавамото, — сказал адмирал. — Через час представьте мне отчет о состоянии нашего авиаотряда.

— Есть, адмирал, — сказал Кавамото и встал, готовый тоже покинуть каюту.

— Кроме того, — сказал адмирал, вручая ему желтый листок, — лично вручите это нашему радисту, и пусть он передаст текст на частотах военно-морского императорского флота.

— Нити в радиолампах старые, очень хрупкие, адмирал, — заметил Кавамото.

— Как и наши кости. Но несмотря на это, сегодня мы нанесли страшный удар по Перл-Харбору.

Японцы рассмеялись. Адмирал же обернулся к Россу.

— Возможно, вам интересно, капитан, что содержится в этом сообщении. «Йонага» покорил гору Нитака. Да здравствует император!»

Каюту огласилась криками «банзай!», Росс смотрел на этих людей отстраненно, словно инопланетянин. Он не мог понять, что с ним происходит. С уходом Симицу угасла и его ненависть. Теперь же любопытство снова постепенно вытеснило все прочие чувства. Как ни странно, несмотря на то что сегодня японцы разбомбили Перл-Харбор, он совершенно спокойно сидел и смотрел, как переговариваются эти сумасшедшие.

Адмирал поднял вверх руки, и сразу наступила тишина.

— Можете идти, — сказал он Кавамото, который отдал честь и удалился. Фудзита обратился к одному из связистов:

— Мацутоэ, свяжитесь с радиорубкой. Пусть добавят к моему сообщению следующее: «На „Йонаге“ в качестве военнопленного находится капитан Тед… вернее, Теодор Росс». — Старик посмотрел на американца с какой-то неожиданной теплотой.

— Благодарю вас, адмирал. Мой сын будет рад услышать эту новость.

Старик откинулся на спинку.

— У меня много дел, капитан. — Он нажал кнопку. — Появился матрос. — Вызовите охрану капитана. — Затем он сказал уже самому Россу: — Вас отведут в вашу каюту. Я же вызову вас попозже.

— Очень хорошо, адмирал, — сказал Росс и поднялся со стула.

Четыре часа спустя Росса снова вызвали к адмиралу. Старик был у себя в каюте один. Недавнее воодушевление исчезло.

— Передатчики испорчены, капитан, — мрачно сказал он. — Кавамото был прав насчет ламп. Связь нам удавалась лишь урывками. Даже наши приемники не работают. — Он посмотрел на свои ладони и добавил: — Возможно, ваш сын так и не узнал о том, что с вами все в порядке.

— По крайней мере, спасибо за ваши старания, — сказал Росс. — Ему снова стало любопытно, почему в присутствии этого человека он находится в таком странном, почти гипнотическом состоянии. — Вне всякого сомнения, ваш корабль запеленговали, и в настоящее время над ним кружат американские бомбардировщики. Причем так высоко, что вы не в состоянии ни видеть, ни слышать их.

— Мы их видим. Восемь машин на высоте двадцать тысяч метров. Слишком высоко для наших «Зеро».

— «Зеро»?

— Конечно, капитан. У нас еще есть двенадцать «Мицубиси», способных выполнять боевые задания. Три из них постоянно находятся в воздухе.

— Они не должны связываться с бомбардировщиками, — глухо сказал Росс, на что адмирал мрачно ответил:

— Путь снизятся, когда захотят атаковать нас, тогда посмотрим, кто кого.

— Это вовсе ни к чему, адмирал. У них слишком смышленые бомбы.

— В каком смысле?

— Самонаводящиеся на цель, адмирал. Главное, чтобы ваш корабль попал в прицел, а там уж срабатывает система наводки, и бомбы ложатся точно, куда следует.

— Почему же они тогда не нанесли удар?

Росс немного помолчал и задумчиво сказал:

— Возможно, у них есть инструкции дать кораблю возможность продолжать плавание. Вас запросто могли уничтожить еще несколько часов назад ракетным залпом с подводной лодки или с сухопутной базы. — Он помрачнел и добавил: — Возможно, какой-нибудь американский авианосец получил приказ перехватить вас и попрактиковаться на вашем корабле. Его самолеты превратят «Йонагу» в хорошую учебную цель.

— У нас есть еще четыре «Айти» и пять «Накадзим», — сухо отозвался адмирал. — Мишень может нанести ответный удар.

Росс составил вместе кончики пальцев. Посмотрел на них.

— Мы движемся в западном направлении, — сказал он. — Куда именно, если не секрет?

— Мы возвращаемся к японским берегам, идем в Токийский залив, согласно плану «Z».

— Вы можете бросить там якорь только с разрешения вооруженных сил Соединенных Штатов, — сказал Росс.

— Прошу вас, капитан, довольно ваших версий истории, — сказал адмирал, с трудом скрывая раздражение.

Стена. Росс понимал, что ему никогда не пробить эту стену. Но его по-прежнему завораживало таинственное устройство сознания этого живого реликта.

— Сегодня погибло много достойных людей, адмирал, — напомнил он.

Старик живо подался вперед, явно предвкушая острый обмен мнениями. Он облизал кончиком языка пересохшие губы и сказал:

— Это участь всех нас, капитан.

— Но погибли совсем молодые, адмирал.

— На поле брани. Что может быть лучше смерти на войне?

Росс почувствовал, как его охватывает знакомое чувство досады.

— Но что вы этим доказали? — спросил он.

— Что доказали? То, что это можно доказать, капитан. Наши люди с готовностью идут в бой и не боятся умереть. — Он глянул в листок на столе. — Вот рапорт командира нашего авиаотряда. — Он поднял листок. — Четыре автожира противника атаковали шесть наших «Накадзим», а затем вступили в бой с шестью нашими истребителями. У них не было шансов против моих «Зеро», и все же они сами навязали этот бой и уничтожили пять наших истребителей. — Он побарабанил пальцами по столу и добавил: — Они все были сбиты. Погибли, как самураи.

— И у американцев есть отвага, адмирал.

Старик вздохнул и сказал:

— Да, вы заставили нас усвоить эту истину.

Росс вдруг подался вперед, увидев луч надежды.

— Однажды вы употребили фразу: в каком-то смысле все те, кто облечен властью, являются самураями.

Старик выпрямился. Он был явно рад услышать эти слова.

— Риторика, конечно, — сказал он, — но в ней, безусловно, есть правда.

Росс продолжал, глядя на адмирала в упор:

— Я победил Хирату — победил честно, хотя преимущество и было на его стороне.

— Да.

— В таком случае, согласитесь, что я заслужил право вызвать на поединок Масао Симицу. Мне кажется, это будет только честно. Оружие то же самое.

На морщинистом лице адмирала медленно появилась улыбка.

— Вам предоставится такая возможность, капитан.

— Когда?

— Завтра. И еще, капитан…

— Я вас слушаю, адмирал?

— Из вас вышел бы прекрасный японец…

Росс засмеялся и, откинувшись на спинку стула, вдруг подумал, а не сошел ли и он с ума. Вдруг он и вправду сделался таким же, как и эти безумцы?

Росс проснулся и с удивлением понял, что дожил до очередного рассвета. Он был уверен, что по авианосцу будет нанесен удар, возможно, такой, что от них не останется и следа. Но ничего не случилось. Самолеты В-52 продолжали кружить над «Йонагой», но летчики довольствовались лишь тем, что следили за движением авианосца с высоты пятидесяти тысяч футов.