Скотт Фрост - Дневник Габриеля

Габриель отвязал мои руки от стула и оставил их связанными за спиной.

— А потом вы почувствуете вспышку, волну тепла над сердцем, характерный запах.

— А если я скажу «нет»?

— Тогда я сниму с вас повязку, и вы будете смотреть, как я разрезаю вашу дочь на части, как тушу теленка, и будете слушать ее крики.

Раз — и он снова вернул себе власть надо мной.

— Я хочу ее увидеть.

— Вы увидите последний толчок ее сердца, а она в это время будет смотреть вам в глаза…

— Прекрати…

Он разозлился:

— Если ты опоздаешь, она умрет. Изменишь что-нибудь, воспользуешься телефоном, лежащим в кармане жилета, она умрет, а я все равно взорву бомбу. Поняла?

— Иди к черту…

Габриель схватил меня за горло.

— Говори «да», — скомандовал он.

Я почувствовала, как его ногти впиваются в кожу.

— Да, — сказала я слабым голосом.

— Умница.

Затем его рука закрыла мне рот, и я ощутила тот же горьковатый запах, что и раньше.

— Это мы уже делали… дыши.

Я инстинктивно сопротивлялась, отказывалась вдыхать, тогда Габриель свободной рукой схватил меня за шею и сильнее прижал тряпку корту.

— Ты зря теряешь время, которого у тебя и так нет.

Я покачала головой, тогда он ударил меня в солнечное сплетение, чтобы воздух вышел из легких, заставив меня судорожно вдохнуть.

И я втянула в себя эфир, словно кислородный коктейль.

— Ты все запомнила, что я тебе сказал? — прошептал Габриель мне в ухо.

Пары эфира въелись в горло, и по телу побежал озноб. У меня онемели пальцы. Я попробовала что-то сказать, но язык не слушался, я не могла издать ни звука. И снова начала соскальзывать в туман. Из темноты, сквозь ткань повязки, на меня обрушился калейдоскоп цветов.

— Ошибешься, и она умрет.

Я покачала головой, по крайней мере мне так показалось.

— Опоздаешь… она умрет…

Слова Габриеля растягивались и теряли форму, как будто были осязаемыми.

— Подведешь меня… умрет…

Эти слова растворились, потом на мгновение приняли форму, и их тут же смыл поток цветов.

И меня снова куда-то везли, или уже привезли. Через наркотический туман я не могла понять. Казалось, время сначала сделало крюк назад, а потом скачками полетело вперед. В какой-то момент настоящее соприкоснулось с прошлым. Вот я лежу, и кажется, что шум дороги доносится откуда-то издалека. В следующий момент я смотрю на Трэйвера, который держит на руках своих дочурок. А еще через секунду я в какой-то комнате, и со всех сторон на меня смотрят жертвы Габриеля, в их глазах мольба о помощи.

И снова шум автомобилей, отдельные звуки тонули в грохоте сотен машин. Я пыталась сконцентрироваться на чем-то одном в надежде, что это станет трамплином для прыжка в сознание, но звуков было слишком много. Свистки полицейских. Гудок. Я слышала, как кто-то говорит на повышенных тонах, но не могла разобрать слов. Где-то вдалеке играла музыка, хаотично и нестройно, как будто отдельные ноты смели и выкинули в воздух.

А потом тишина. Звуки замерли. Движения прекратились. Я попыталась считать вдохи, чтобы не впасть в забытье: раз… два… глаза слипались… три… три… Я стою над могилой своего бывшего мужа. А потом ощущаю, что проваливаюсь как во сне, когда вам кажется, что вы кувыркаетесь в воздухе. Внезапно машина остановилась. Я почувствовала, как Габриель подхватил меня под мышки и поднял. Повязка перестала давить на лицо. Было такое впечатление, словно кто-то отдернул рано утром занавеску. Какие-то серо-белые пятна прыгали перед глазами, но я не могла различить деталей.

— Дыши.

Едкий запах нашатыря заполнил ноздри, и я дернулась. На поверхности мутного серо-белого пятна всплыли несколько цветных островков. На мгновение передо мной появились контуры лица, но тут же уплыли.

— Дыши.

Новая волна аммиака ударила меня, словно чья-то рука влепила пощечину. И снова я увидела его глаза, смотревшие сквозь меня, словно я перестала существовать.

Я взглянула вниз и увидела расплывчатые очертания своей руки, лежащей на коленях. Медленно подняла ее к лицу. Сделала вдох, потом еще один, и еще…

Очертания руки обрели четкость. Сознание врезалось в меня словно машина, потерявшая управление, крутя и переворачивая. Желудок неприятно сжался, меня затошнило. Картинка перед глазами то прояснялась, то снова погружалась в туман. Рука нащупала пистолет в кобуре, и я инстинктивно выхватила его, нацелившись туда, где только что нависало лицо Габриеля, но машина была пуста. Я приподнялась на сиденье и осмотрелась. На улице почти никого не было, лишь несколько отстающих торопились присоединиться к толпе, направляющейся на парад. Габриель исчез.

Я положила пистолет на колени и сделала несколько глубоких вдохов. Голова гудела от действия наркотиков. На часах без пятнадцати восемь. Парад начнется через сорок пять минут. Я должна была не забыть какие-то инструкции, но детали ускользали.

И тут я заметила, что под курткой что-то надето, и ощутила тяжесть на груди и плечах. Аккуратно и медленно расстегнула молнию и увидела жилет. Кирпичики взрывчатки разложены по карманам в ряд вокруг грудной клетки. Обвивающие жилет провода сходились прямо над сердцем. Под пластидом выпирали мешочки со шрапнелью. Гвозди кололись через ткань. Да, примерно так я и представляла себе то, что увижу, за исключением одного — в центре бомбы располагался небольшой стеклянный цилиндр, внутри которого находилось какое-то вещество, похожее на ртуть. Детектор движений. Если провод покажется над поверхностью, то цепь замкнется, поскольку внутри цилиндра воздух заряжен. Ну, не нужно быть экспертом, чтобы догадаться, что тогда произойдет. Я тяжело выдохнула и посмотрела, как блестящая субстанция покачивается в трубке от малейшего движения грудной клетки.

Шум в голове тут же прекратился, и я вспомнила все слова Габриеля, все подробности того, как я должна погибнуть.

— Побежишь и умрешь, — шептала я, осматривая салон машины. — Останешься сидеть здесь и тоже умрешь.

Я скользнула вдоль сиденья, открыла дверцу и осторожно выбралась из автомобиля. И тут колени подогнулись, и асфальт начал стремительно приближаться. Я ухватилась за дверцу — левая рука скользила по стеклу, а правая крепко держалась за край, как будто это был уступ на высоте пятнадцатого этажа. Я посмотрела на детектор движений. Блестящее вещество покачивалось туда-сюда при каждом движении, угрожая обнажить провод.

— Упадешь и умрешь, — сорвалось с моих губ, и тут же по телу пробежала дрожь. — Лэйси умрет, — прошептала я.

Я не отпускала дверцу, пока ноги не перестали трястись, а голова не прояснилась достаточно, чтобы я могла стоять без посторонней помощи. Я огляделась, пытаясь понять, где я. На небе ни облачка, даже ветра нет. Людской поток справа, должно быть, течет на юг по Орандж-гроув. Судя по тому, что передо мной маячили как жилые дома, так и нежилые, я нахожусь на Уолнат, к северу от Колорадо, как раз за оцеплением, выставленным Чавесом и ФБР. Гаррисон будет меня искать, вот только где? Насколько подробно описаны события в дневнике Габриеля? Мне нужно найти какого-нибудь копа, но для этого придется пройти по крайней мере квартал среди толпы, двигающейся по Орандж-гроув. А что, если у Габриеля не выдержат нервы, или он просто допустит ошибку, или я споткнусь, просто возьму и глупо так оступлюсь? Или меня нечаянно толкнет перевозбудившийся восьмилетний мальчуган? Сколько людей тогда погибнет?