Скотт Фрост - Дневник Габриеля

— Мне нужно пойти в другую комнату.

— Нет, останься.

Я пошла к двери, а Лэйси заплакала:

— Мамочка.

— Я люблю тебя.

— Нет! — закричала она.

— Все будет хорошо.

— Не оставляй меня, не оставляй…

— Я должна…

Слова беззвучно слетели с моих губ, когда я повернулась спиной к дочке и пошла в темноту коридора.

— Мамочка! — завопила Лэйси. — Не уходи, не уходи…

Я нащупала дверную коробку и пошла прочь от спальни как можно быстрее. Лэйси снова и снова звала меня, и наконец мне был слышен лишь тихий плач. Проходя по коридору в гостиную, светившуюся впереди размытым пятном, я провела рукой по семейным фотографиям. Я попыталась вспомнить, какая, по оценкам Гаррисона, зона поражения у этого заряда? Как далеко я должна уйти от своей дочки, чтобы обеспечить ее безопасность? На три метра? Или на шесть? А сколько стен должно быть между нами? Я прошла мимо спальни Лэйси в гостиную. Сквозь занавески пробивался свет, и после темного коридора мне казалось, что я смотрю на ослепительное солнце. В комнате все еще стоял едкий запах взрывчатки.

— Гаррисон!

Ответа не последовало.

— Мне нужна твоя помощь, — взмолилась я.

Молчание. Я прошла в столовую, где Гаррисон исчез во вспышке первого взрыва. Пол был усеян осколками фарфора, слетевшего с кухонных полок. Я сделала шаг, второй — все равно что идти по битому стеклу. На мгновение мне показалось, что я чувствую запах одеколона Габриеля, но он тут же улетучился. Я потянулась за пистолетом, но поняла, что оставила его в спальне, и в этот момент чья-то рука тронула меня за ногу.

— Лейтенант.

Гаррисон то ли сидел, то ли лежал на полу у моих ног, там, куда уполз после взрыва Я села на корточки и протянула руку. Нет, он стоял на коленях, как обессиленный марафонец. На правой щеке запеклась кровь, смешанная с мелкими осколками.

— Мне нужна твоя помощь, — сказала я.

— Я плохо вас слышу, — слабым голосом ответил он.

Я ощупью нашла его руку и поднесла ее к детектору. Его пальцы несколько секунд оставались безжизненными и какими-то неуклюжими, но потом встрепенулись и начали изучать стекло детектора.

— Треснуло.

Я кивнула.

— Провод обнажился?

Он несколько секунд рассматривал детектор.

— Да.

— Насколько?

— Почти полностью.

Гаррисон тяжело вдохнул, а потом резко выдохнул, сплюнув кровью.

— В машине есть набор инструментов. Вы должны найти какую-нибудь липкую ленту и заклеить трещину.

— Я не вижу.

Он не отвечал несколько секунд.

— Я ослепла. Не смогу дойти до машины.

Гаррисон тяжело вдохнул, а потом еще раз.

— Тогда пойдем другим путем.

Я дотронулась до детектора и почувствовала еще одну каплю.

— Каким?

Казалось, на то, чтобы сформулировать план, ушли все его силы.

— Мне нужно, чтобы ты подошла ко мне вплотную, как будто мы обнимаемся…

У Гаррисона перехватило дыхание, и он несколько секунд помолчал, приходя в себя.

— Провод от детектора уходит куда-то под жилет, мне нужно добраться до него снизу.

Я подошла к нему, запачкалась об окровавленную щеку. От его головы пахло опаленными волосами.

— Теперь подними руки… — Гаррисон снова запнулся. — Обними меня за шею, чтобы я мог залезть под…

Его голос становился все тише и тише.

— Давай, — прошептал он.

Я подняла руки, но остановилась и покачала головой.

— Я не могу просить тебя об этом.

Я оторвалась от него, но Гаррисон удержал меня, собравшись с последними силами.

— А ты и не просишь… Я прошу. Мне нужно сделать это немедленно, иначе мы оба погибнем.

Я снова покачала головой, но Гаррисон протянул руку и нежно дотронулся до моей щеки.

— Пожалуйста, позволь мне.

Я подняла руки и обвила его шею. Гаррисон сунул руку под жилет и повозился под карманчиком со взрывчаткой, пока не нашел то, что искал.

— Господи, — прошептал он.

— Что?

На мгновение он повесил голову, словно признал свое поражение.

— Здесь целых пять проводов, но я не понимаю, куда они идут. Должно быть, есть еще один детонатор, который я не нашел.

— Я так не думаю.

— Почему?

— Он снова играет с нами.

— В моем деле нужна уверенность.

— Перережь их все, — прошептала я.

Гаррисон покачал головой.

— Не могу. Возможно, к ним подсоединен так называемый контроллер последовательности, и я перережу не тот провод или нарушу порядок…

— Дай мне кусачки, я сама.

Гаррисон сделал вдох, и я почувствовала, как напряглись его плечи.

— Нет, я не могу тебе позволить.

Я прижалась к его щеке:

— У меня нет времени. Это не твоя вина… Дай мне попробовать.

Он слегка приподнял голову и прошептал мне на ухо:

— Ухватись за меня как можно крепче.

— Нет.

Я почувствовала, как пальцы Гаррисона нашли пять проводов и заправили их между лезвиями кусачек.

— Все будет хорошо, — тихо сказал он.

— Не делай этого, — взмолилась я.

— Держись!

Я обвила его за шею и приблизила свое лицо вплотную к его. Я почувствовала колючую щетину на своей щеке и привкус крови на губах, а потом положила ему руку на затылок и закрыла глаза.

— Давай, — прошептала я.

Гаррисон молча кивнул, потом тихонько выдохнул, и я ощутила, как его ладонь сжалась, а затем лезвия с характерным щелчком перекусили провода.

Это напоминало конец повторяющегося кошмара. Прошла одна секунда, за ней вторая, а я все ждала, когда кошмар вернется, но этого не произошло.

Гаррисон вытащил руку из-под жилета, и я услышала, как кусачки выскользнули и упали на пол. Он обнял меня, и мы дышали в унисон.

— Спасибо, — прошептала я в его поврежденное ухо, но он меня не слышал.

Руки Гаррисона начали слабеть, и он свалился в обморок прямо в моих объятиях. Я услышала сирены первой полицейской машины, выскочившей из-за угла и несущейся к моему дому. Открыла глаза и посмотрела на размытый свет, пробивавшийся сквозь окна на кухне, где лежали раненый Чавес и погибший при исполнении молоденький офицер.

Все кончено. Моя дочь спасена. А в нескольких милях к югу, в самом центре Пасадены, по бульвару Колорадо неспешно двигались колонны парада, как все эти сто пятнадцать лет. Двести миллионов зрителей по всему миру смотрят на удивительное зрелище по теле- визору, счастливые и защищенные, и удивляются, какой же фантазией надо обладать, чтобы создавать такую красоту.

— Они и не знают, — прошептала я.

— Скажите мне, что вы видите, — ворковал доктор, снимая повязку с моих глаз.

Прошла неделя с тех пор, как Габриель погрузил меня во тьму. Доктор заверил, что глаза — самый быстро заживающий орган в нашем теле. «Чудо природы», — сказал он. Но он не мог вылечить мои глаза от того, что им довелось видеть. Будет ли мой мир когда-нибудь таким, как раньше, после того, как по нему прошелся Габриель? Он украл мою дочь. Играл со мной, как кошка играет с мышкой, катая ее по гостиной. Убил семь человек. Чуть было не отправил на тот свет Трэйвера, Гаррисона и Чавеса. А потом я его упустила. Освободила его, чтобы вернуть Лэйси. Дала ему уйти. Самый страшный кошмар любого копа.