Виктор Каннинг - Дерево дракона

Она тоже рассмеялась:

– Но разве это что-то меняет? Наоборот, даже лучше.

– Да, так даже лучше. Но кое-что это все-таки меняет. Теперь вопрос не только в том, что мы хотим друг от друга. Это уже не просто страсть, а настоящая любовь. И я вдруг понял, что внутри меня появилось нечто такое, что не позволяет мне делать некоторые вещи и идти против этого чувства до тех пор, пока я не смогу громко и во всеуслышанье заявить о нем. Вот почему я не могу больше приходить к тебе ночью. Если я еще хоть на сколько-нибудь останусь в этом доме, у меня попросту случится удар или я не выдержу и закричу о своей любви открыто.

Она соскользнула со стола и подошла к нему. Их руки встретились.

– Я рада, что ты сказал это. Я так рада…

Он склонился и поцеловал ей руку. Господи, а ведь это, оказывается, правда, подумал он, что люди иногда получают больше, чем заслуживают. Он всегда пытался разобраться в себе и подвергал тщательному анализу свои поступки. И если говорить о добродетели, то здесь он не слишком-то преуспел. Любой из друзей Тедди Берроуза мог бы подыскать для него подходящее название. Да и для Дафни тоже кое-что нашлось бы. Но теперь внутри каждого из них родилось то, благодаря чему все стало на свои места. И нечего заниматься самокопанием, нужно принимать все как есть.

Он встал:

– Мне нужно позвонить Ричмонду. Завтра утром мы отправляемся на Мору. На пару дней.

Она обвила его руками, прижавшись щекой к его лицу. Вот оно, подумала она, то самое, о чем кричат люди с афиш, со страниц газет и журналов, то, над чем они с девчонками хихикали в школьной спальне и что для большинства людей означает просто «постель», то самое, что неведомо и непонятно людям до тех пор, пока не случится с ними самими, а когда случится, то не имеет ничего общего с тем, что они думали или читали об этом раньше. И вот оно случилось, и теперь ей трудно не думать о страхе, что, проснувшись однажды утром, она может обнаружить, что потеряла это.

Он обнял ее за плечи и проводил к двери.

– Как бы я хотел побыть с тобой, – сказал он. – Но мне нужно работать. – Голос его был полон нежного чувства.

После звонка Грейсона Джон зашел к сержанту Бенсону и сообщил ему о предстоящем приезде губернатора. В крепости оставались еще две свободные комнаты рядом со столовой, их-то и было решено приготовить для губернатора и его адъютанта. Журналистам предстояло ночевать на «Дануне» или самим найти себе жилье на Море.

Последнее, о чем сообщил ему Грейсон по телефону, был отчет разведывательных служб министерства по делам колоний.

Несмотря на то что пленники вели себя как нельзя лучше, Джон понимал, что это не означает ровным счетом ничего. Он вовсе не считал, что к слухам о возвращении Шебира в Кирению нужно относиться как к базарным сплетням. На родине у Шебира и Моци остались надежные сподвижники. Скорее всего это пропаганда, проводимая с целью поднять дух сторонников Шебира. Если оценивать их возможности, то это не больше чем пропаганда, но было бы глупо недооценивать другие возможности. В связи с этим Джон решил наведаться в Мору и поговорить с сеньором Альдобраном.

Альдобрана он нашел в конторе склада, расположенного на берегу. Там вовсю шла погрузка. Тучный, вспотевший, в рубахе с длинными, развевающимися рукавами, Альдобран радостно поприветствовал Джона и поставил на стол бутылку хереса и два бокала. Джон рассказал ему об отчете разведслужб.

– Может быть, тут вообще не о чем говорить, но, как комендант крепости, я не могу игнорировать подобные сведения.

– Разумеется.

– Помните, я просил вас поговорить с местными жителями, чтобы они были начеку?

– Они так и делают, майор. Так и делают. Но пока ничего подозрительного не замечали. Только вот… – Он поднял свой бокал, держа его за ножку.

– Только вот – что?

– Вы представляете себе южную часть острова? Это пустынная, незаселенная местность. Посторонние могут прятаться там, и никто их не увидит. И на Ла-Кальдере есть множество мест, где можно скрываться. Но одно я могу сказать точно: если бы здесь, в северной части острова, появились чужие люди, ктонибудь из местных жителей непременно бы их заметил и рассказал бы мне.

– Я тоже об этом думал. Вся беда в том, что у меня чертовски мало людей и я не могу обследовать южную часть острова… – Джон помолчал, потом продолжил:

– Завтра прибывает губернатор. Он пробудет здесь пару дней. «Данун» будет стоять у берегов Моры, и я не думаю, что за это время может что-нибудь случиться. Но после его отплытия я хотел бы как следует осмотреть остров. Как вы думаете, смогли бы вы найти человек двадцать мне в помощь?

– Запросто, майор. Знаете, тут водятся дикие кабаны, так что можно было бы заодно поохотиться. Хотя лично я считаю, что, кроме диких кабанов, вы там никого не встретите.

– Я бы тоже хотел на это надеяться.

После визита к Альдобрану у Джона на душе полегчало. Обдумывая шансы пленников на побег, Джон счел его вряд ли возможным, однако, будучи комендантом крепости, понимал, что не имеет права успокаиваться. Он даже почувствовал, как уязвлена его профессиональная гордость, когда вообразил себе чей-то голос, говоривший: «Да, натворил дел этот майор Ричмонд на Море. Они удрали у него из-под самого носа. С этими вояками из министерства одни неприятности и больше ничего…»

Черт возьми, ему совсем не хочется слышать в свой адрес что-либо подобное!

Возвратившись в форт, он послал за сержантом Бенсоном.

Если не считать повара, в его распоряжении было десять человек. Джон решил разделить их на две группы по пятеро, с тем чтобы каждая несла круглосуточный караул.

– Ночью один стоит на посту у башни, другой охраняет ворота и патрулирует двор, трое остальных спят в будке. Им это, конечно, не понравится, но что поделаешь – необходимость.

Во время купания на пляже охрану тоже усилим: теперь там будут находиться двое часовых, а мы с вами будем поочередно дежурить в лодке.

– Тяжеловато им будет – плотный график.

– Знаю. Но это ненадолго. Нам надо продержаться до прибытия подкрепления.

– Вы ждете каких-то неприятностей, сэр?

– Ну, может быть, не в таком смысле, как вы выразились, но… Собственно, для этого мы здесь и находимся. Всегда можно ждать неприятностей. И не думайте, что я устраиваю все это для показухи, чтобы произвести впечатление на сэра Джорджа Кейтора.

– Я и не думаю так, сэр. Боюсь вот только, солдаты так подумают.

Джон улыбнулся:

– Могу представить себе, что они будут говорить. Но факт остается фактом: мы не можем позволить себе рисковать, оставляя на ночь единственного часового на башне и одного спящего человека в будке.

– Да, сэр, не можем. – Сержант Бенсон сунул руку в карман. – Есть еще кое-что, майор, и я подумал, что вам лучше знать об этом. Один из наших людей держит цыплят в курятнике за стенами форта, прямо под Колокольной башней. И вот это он нашел сегодня утром прямо в своем курином загоне и принес мне. – Сержант выложил на стол две черные кожаные обложки от блокнотов. – Курятник, сэр, находится прямо под окнами мадам Шебир.