Пол Сассман - Пол Сассман Исчезнувший оазис

Флин опустился на колени, вытащил из насыпи большой совкообразный осколок и начал отгребать песок. На глубине около полуметра черепок звякнул по металлу.

— Оставлять на маршруте запас горючего на случай нехватки мы с Алекс научились у исследователей начала прошлого века, — пояснил он, отряхивая найденный предмет, который оказался большой металлической емкостью. — Здесь зарыты три двадцатилитровые канистры. Одной заправимся, а другие сохраним на обратный путь, хотя с учетом того, сколько топлива мы везем, проблем возникнуть не должно.

Он вытащил емкость из песка и, отвинтив крышку, опорожнил содержимое в бак дельталета. В воздухе резко запахло бензиновыми парами. Флин передал пустую канистру Фрее и попросил закопать снова — мол, заполним на обратном пути, — а сам тем временем развернул карты, взятые в доме Алекс, придавливая углы камнями.

— ВотАбу-Баллас, — произнес он и ткнул в большую из карт: посреди желтого пространства виднелся крошечный черный треугольник. — А вот — наша конечная цель. — С этими словами Флин провел пальцем по диагонали, в противоположный угол карты, где желтизна пустыни переходила в светло-коричневый цвет плато прямо под надписью «Гильф-эль-Кебир». Убедившись, что Фрея сориентировалась, Флин положил сверху вторую карту: изображение самого плато в масштабе 1:750 000 — два гигантских «острова» с рваными «береговыми линиями», один к северо-западу от другого, соединенные узким перешейком, вокруг которых располагались «островки» поменьше. «Острова» кое-где прорезали извилистые пересыхающие русла-вади, а со стороны пустыни бахромой обрамляли экзотические для непосвященного уха названия разных формаций и ориентиров: «Две груди», «Три замка», «Петр и Павел», «Кратеры Клейтона», «Разлом эль-Акаба», «Гебель-Увейнат».

— «Вади эль-Бахт»… — Флин ткнул в название русла, которое лесенкой спускалось вдоль восточного склона южной половины плато. — Если Захир не ошибся, найти скалу нетрудно: двадцать километров к югу от «Эль-Вахта», на полпути оттуда к «Восьми колоколам». — Он тронул карту, на которой были изображены восемь «островков», цепью идущих от нижнего правого угла Гильфа.

— А если ошибся? — спросила Фрея.

Флин сложил карты.

— Разберемся по ходу. Пока что наша основная задача — туда попасть. — Он сверился с часами — без десяти четыре. — И чем скорее, тем лучше. Я не хочу сажать Пигги в темноте. Тебе в туалет не надо?

Фрея покосилась на него и тряхнула головой.

— Тогда вперед.

После полутора часов полета стало заметно, что солнце быстро стремится к горизонту, а воздух ощутимо холодеет. Фрея обрадовалась, что перед вылетом из Абу-Балласа надела теплые вещи.

Пустыня стала еще более зрелищной, чем в начале пути. Мягкий солнечный свет выявил полный спектр ее цветов — желтые, оранжевые и дюжину оттенков красного; тени стали длиннее, что придавало пейзажу дополнительную глубину и рельефность. Флин и Фрея проносились над песчаными морями с волнами из барханов и дюн, над озерами белого гравия, плоскими, как сковорода, над доисторическими лесами из каменных останцев, забираясь все глубже и глубже в самое сердце этого необузданного пространства.

В какой-то миг, когда солнце повисло над самым горизонтом, в поле зрения, точно напротив, показалась нечеткая бурая полоса — словно от пустыни поднимался пар. Флин указал на нее.

— Гильф-эль-Кебир, — раздался его голос в наушниках. — Или Джер, как его называли древние. Предел мира, край земли.

Он слегка выправил курс, взял выше и развернул дельталет к югу. Полоса росла и по мере приближения делалась шире и отчетливее, словно сгущалась из дымки. Ее цвета начали плавиться, меняться в последних лучах солнца: красный перетекал в бурый, бурый — в охристо-оранжевый. Наконец, будто джинн из бутылки, плато предстало перед ними в своем истинном обличье: гигантский каменный стол высотой в триста метров над уровнем песков, простершийся вдаль на юг, север и запад до самого края неба. Кое-где на подножия отвесных, неприступных стен серо-желтого камня накатывали дюны, словно волны, что бьются о борта океанского лайнера. В других местах края плато прорезали расселины, а сами склоны обрывались каменистыми террасами и осыпями, которые, в свою очередь, продолжались внизу архипелагами глыб и каменистых курганов, как будто плато несколько раз споткнулось в своем падении на пустыню. Кое-где вдали виднелись островки растительности — мазки и брызги зелени на желтом фоне, над которыми сновали птицы. После нескольких часов полета над голыми песками плато казалось полным жизни.

Флин держал на коленях карту Гильф-эль-Кебира юго-восточным квадратом вверх. Приблизившись к скалам примерно на четыреста метров, он свернул на юг, параллельно массиву и чуть выше, одной рукой сжимая регулирующую штангу, а другой следя пальцем по карте.

Прошло десять минут. Солнце скрылось за горизонтом — остался только сияющий обод; небо на западе пылало лиловыми и зеленоватыми вихрями облаков. Внезапно Флин вытянул руку и указал вниз, где край плато прорезал довольно широкий, заполненный песком каньон.

— Вади эль-Бахт, — раздалось в наушниках сквозь щелчки. Почти тут же Броди развернул дельталет направо и описал дугу над каньоном, который тянулся на восток узкой извилистой линией — словно кто процарапал камень ножом. — Теперь недалеко, километров тридцать. Двадцать минут лететь, не больше. Смотри в оба!

Флин отвернул влево и снизил высоту, так что они оказались ниже поверхности каменного стола. Дельталет устремился на юг; рядом со скалами он казался крошечным, как стрекоза у стены небоскреба. Археолог думал, что с легкостью отыщет каменный ориентир даже после заката, однако прошло двадцать минут, вдалеке показалась цепочка конических холмов, а они так ничего и не обнаружили. Флин тряхнул головой и развернул дельталет.

— Вон они — «Восемь колоколов». Наверное, мы проскочили скалу.

— Не может быть! — Фрея застегнула замшевую куртку Алекс на все пуговицы — воздух стремительно остывал. — Под нами была ровная пустыня!

Флин пожал плечами, переложил курс на север и снизился еще ближе к поверхности. Они с Фреей шарили глазами по пустыне в поисках серповидной скалы. Опускалась ночь, плато таяло в сумерках, превращалось в бесформенно-серую дымку.

Еще через десять минут пассажиры Мисс Пигги собирались оставить поиски и сесть на ночлег, пока совсем не стемнело, как вдруг Флин взволнованно вскрикнул:

— Вон она! — Он ткнул вниз, слева от себя.

Фрея чуть не хлопнула себя полбу. Как только они не заметили раньше? Теперь она узнала окружающие горы, хотя их уже окутал полумрак: высокие, головокружительно-отвесные, как нигде больше на протяжении плато. Однако прежде никакой скалы видно не было, а теперь она оказалась под ними: черный изогнутый шпиль высотой около десяти метров — приметнейшая деталь посреди бледных, безликих песков. Какой нечеловеческой силой ее изваяло и оставило там, словно гигантское ребро — приходилось только гадать. Впрочем, Фрее было все равно — главное, скала нашлась. Девушка хлопнула Флина по плечу в знак того, что заметила скалу, и выглянула вниз. Броди по широкой дуге заходил на посадку — обогнул черный серп, снизился до тридцати метров и подыскивал удобное место для приземления, хотя сверху любая поверхность казалась гладкой и ровной в этом одноцветном тусклом мире. Флин немного покружил, выискивая очевидные препятствия, наконец сбавил обороты и спустился над землей. Потом он толкнул регулирующую штангу от себя. Дельталет мягко приземлился, проехал метров пятьдесят по пустыне, замерев у подножия черной скалы.