Виктор Каннинг - Семейная тайна

Шубридж откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на нее. И вдруг улыбнулся, совершенно неожиданно – улыбнулся не ей, не Бланш, а себе самому. Что-то произошло. Что-то внутри у него изменилось. И это непостижимым образом ей передалось, точно так же как иногда передавались ей чужие мысли. В нем созрело какое-то решение. И он не просто его принял, а принял с огромным облегчением, и с этой минуты ее присутствие перестало его беспокоить. С ней все ясно, думать больше не о чем.

Он сказал:

– Значит, вы приехали поговорить насчет стоянки для туристов? И не застав нас дома, поехали в Чеддар, выпили там чаю, а потом вернулись и ждали здесь?

– Да. Но я хочу объяснить…

Он снова прервал ее характерным движением головы, которое действовало как удар.

– Нечего тут объяснять. Бросьте ваши сказки про туристов. Вы это выдумали, чтобы увидеть меня, проникнуть к нам в дом. Вы хотели собрать о нас сведения, чтобы после провернуть какие-то свои делишки.

Он говорил спокойно, буднично – без раздражения, без гнева, – и Бланш неожиданно успокоилась. И что это, в самом деле, она так перетрусила? Может, все не так уж и плохо? Может, все плохо только в ее воображении? Воображение может и подвести.

Она улыбнулась и, непроизвольно дотронувшись до своего жемчуга рукой в перчатке, сказала:

– Ну, верно, я это придумала. Но иногда лучше заранее все выяснить, особенно если…, если разговор предстоит строго конфиденциальный.

Шубридж коротко улыбнулся ей в ответ.

– Ваши записи очень лаконичны, мисс Тайлер, но мне не трудно читать между строк. Вы живете в Солсбери?

– Да, и я…

– Отвечайте только на мои вопросы. Ваши эмоция меня не интересуют. Тем более, что все они написаны у вас на лице. Вы профессиональный медиум?

– Да.

– Но при случае не брезгуете и вполне земными средствами?

– Истины есть и в здешнем мире, равно как и мире ином. Мое призвание отчасти в том, чтобы открыть их людям.

– Обычный профессиональный жаргон. – Он протянул руку, взял со стола записную книжку и, не заглядывая в нее, спросил:

– Ваш визит связан с мисс Рейнберд, Рид-Корт, Чилболтон?

– Да. – Она бы дорого дала, чтоб ей позволили говорить не только «да» и «нет». Ведь должен же быть где-то ключ к спасению – где-то там, в нагромождении слов. Но она знала: говорить он не даст.

– Жаль, что мой телефон не значится в справочниках. Вы просто позвонили бы мне, и через пять минут вопрос был бы исчерпан. И мы оба спокойно жили бы дальше. Как вы узнали мой адрес? – Он взял со стола листок.

– Мне дал его ваш приятель, некий мистер Энгерс.

– Бывший приятель. А он откуда его взял? И как вы вышли на Энгерса?

– Он вспомнил, что вы увлекались соколиной охотой, и узнал адрес через Британский клуб любителей… Погодите, послушайте… – Она попыталась с разбега ускользнуть из-под его контроля. – Почему не перейти прямо к делу? Как к вам попал архи…

– Мы именно переходим к делу. – Он слегка повысил голос. – И достаточно прямо, как мне кажется. – И он улыбнулся.

Бланш встала. Те двое не шелохнулись. С преувеличенным возмущением – ей казалось, что гнев поможет подавить страх, – она заявила:

– Хватит! С меня довольно. Я требую, чтобы вы сию же минуту выпустили меня отсюда!

– Сядьте, – приказал Шубридж.

Бланш продолжала смотреть на него в упор. Он наклонил голову набок и взглянул на нее снизу вверх. И тут из дальнего конца комнаты послышался негромкий голос миссис Шубридж:

– Вы же не идиотка, мисс Тайлер. Архиепископа мы похитили. А вы его видели. Неужели вы не понимаете, что вам отсюда выходить нельзя – пока.

Это произнесенное после некоторой заминки «пока» не слишком обнадежило Бланш. Она медленно опустилась на стул. Спокойно, Бланш, спокойно, твердила она себе. Главное – не терять головы. Да, дело дрянь, но ведь должен быть какой-то выход. Можно договориться, пойти на компромисс. О, Господи, ну что-то должно же быть!

– Так как вы вышли на Энгерса?

– Мне помог один друг. Я ему доверяю такие дела. Шубридж одним пальцем полистал блокнот.

– Джордж Ламли? Вот почему вы записываете, сколько он получил и сколько истратил.

– Да. Но послушайте, вы же не все понимаете…

– Я все понимаю, мисс Тайлер.

– Нет, не все! Дайте мне наконец сказать! И хватит меня запугивать! Неужели так трудно выслушать? Вот вы похитили архиепископа – значит, вам нужны деньги? Разумеется! Ну, так можете его отпустить на все четыре стороны. Он вам ни к чему. У вас и без него будет куча денег. Только вы сами об этом ничего еще не знаете. Я берусь вам помочь и забыть все, что тут видела. Если у вас есть хоть капля разума, сделайте, как я говорю.

Шубридж улыбнулся.

– Вы это серьезно? Вот так возьмете и уйдете и все забудете?

– Ну, конечно. А вы получите свои деньги – целое состояние. И ни к чему вам эта…, эта история с архиепископом. Прошу вас, поймите же наконец!

Шубридж смерил ее долгим, изучающим взглядом и медленно покачал головой.

– Увы, мисс Тайлер, ничего не выйдет. Видите ли, про мисс Рейнберд я давно знаю. С шестнадцати лет. И я прекрасно знаю, кто были мои настоящие родители, но представьте, мне это безразлично. Они от меня отказались, и я вполне благополучно жил с теми, кто их заменил. Про мисс Грейс Рейнберд я все знаю. У нее есть деньги, но меня это не касается. Я не испытываю ни малейшего желания заявлять о своих правах, тем более дожидаться, когда она сама захочет восстановить справедливость и успокоить собственную совесть. Справедливость торжествует с тех пор, как Рональд Шубридж и его жена стали мне отцом и матерью. Состояние мисс Рейнберд, по моим подсчетам, примерно двести тысяч. Она вполне может прожить еще лет десять. Слишком долго ждать, да и денег маловато, мисс Тайлер. Так что вернемся лучше к нашей главной проблеме. Джордж Ламли знает, что вы поехали ко мне?

Бланш поспешила ответить:

– Конечно знает.

– Уверен, что вы лжете. Впрочем, это ничего не меняет. Допустим, вы приехали, поговорили со мной насчет стоянок – и с тем отбыли в неизвестном направлении. Так и скажем, если кто-нибудь спросит.

Он быстро взял со стола записную книжку и листок бумаги, на котором было записано его имя и адрес. Блокнот и книжку он положил обратно в сумочку, потом взглянул на листок, снова на Бланш и сказал:

– Возможно, у Джорджа Ламли и вправду есть мой адрес, и он знает о вашей сегодняшней поездке. Но возможно и другое – он ничего не знает. В записную книжку вы меня не вписали; разговор с Энгерсом тоже не отражен. Вряд ли Джордж Ламли в курсе дела. Но, как я уже сказал, по существу это ничего не меняет.

Он смял листок в руке и сунул его в карман, и это вызвало у Бланш прилив ужаса.

Шубридж поднялся и начал укладывать все мелочи обратно в сумочку. Бланш, у которой сердце застучало в груди, как бешеное, осипшим голосом спросила: