Рассел Эндрюс - Икар

Он не боялся стоять на стенке шириной в один фут. Он совсем не боялся высоты. И не собирался падать. Все должно было получиться легко и просто. Подойти и легонько подтолкнуть. И помахать ручкой. А надо — так и с девчонкой можно поступить точно так же. Подойти к ней — и до свиданьица.

Брайан сделал первый шаг и очень удивился, когда Джек тоже шевельнулся. Он же застыл как каменный, а тут вдруг обернулся и поглядел на Брайана. И Брайану почудилось в этом движении что-то странное. В нем не было страха. Движение было чертовски уверенным и решительным. Только что был как парализованный, и тут — надо же! Он даже сумел заговорить. Что за черт? Что он там лепечет?

Что-то вроде:

— Держись, Грейс. Только держись.

А потом еще что-то сказал. Да что такое творится? На этот раз он спросил:

— Как твое колено, Брайан?

Чего? Его колено? Его больное колено? Как всегда, а что? Он опустил глаза, чтобы понять, что имеет в виду Джек…

Джек помнил, как после неудавшегося обеда с Кидом Брайан вышел из ресторана, прихрамывая. Он помнил, как после похорон Кида Брайан рассказывал, что травмировал колено, когда играл в команде Сент-Джонс-колледжа, и потерял стипендию. А всего несколько минут назад он сказал, что тренер в Виргинии объявил ему, что он не сможет больше играть из-за этой травмы колена. У Брайана Бишопа было слабое место. Настало время выяснить, насколько слабое.

Он дождался момента, когда Брайан опустил глаза, и понял, что больное колено — левое, потому что взгляд Брайана устремился именно туда. Он не стал больше ждать.

Джек сделал глубокий вдох и присел. Пока он неподвижно стоял на выступе, он пытался сообразить, как лучше сохранить равновесие, когда он сорвется со стенки, и все рассчитал правильно. Он нагнулся вправо, обеими руками ухватился за выступ, чтобы не сверзиться с него, и изо всех сил размахнулся правой ногой. Его ступня врезалась в левое колено Брайана, и он увидел, как боль исказила тупое, бесстрастное лицо убийцы. Брайан согнулся в поясе, а Джек начал распрямляться.

«Не думай, не смотри вниз, нужно пройти всего два фута, и ты снова окажешься на балконе. Два фута — и ты победил».

Брайан всеми силами пытался удержать равновесие. Он упал на бок и отчаянно хватался за выступ, стараясь не перевернуться, не скатиться. Джек прыгнул и перескочил через дергающегося Брайана. Он ухватился руками за парапет балкона, при этом сильно ударившись грудью о кирпичную стенку, и теперь ему оставалось только подтянуться и перебросить ноги через парапет, чтобы оказаться на твердой почве.

Брайан бешено метался. Он ударил коленом по бедру Джека, и Джек почувствовал, что нижняя часть его тела качнулась в сторону. Он отчаянно вцепился пальцами в кирпичи. Его ноги болтались. Брайан схватил его за лодыжку и пытался сбросить, а руки Джека соскальзывали. Он проигрывал сражение. Проиграет — погибнет.

«Упадешь, только если захочешь упасть, Джек.

Упадешь, только если захочешь упасть».

«Я не хочу падать, — подумал Джек. — Я не хочу падать». И понял, что не просто думает так. Что кричит во всю глотку:

— Я не хочу падать! Я не упаду! Я не упаду!

Он из последних сил подтягивался и чувствовал, как напряжены руки. Продолжая кричать, он лягался ногами. Он чувствовал, как боль пронзает его правую ногу. Видимо, Брайан снова полоснул по ней ножом. Нога горела, как обожженная… Но в следующее мгновение он одолел парапет и рухнул на пол террасы, покатился и ударился о чугунный столик. Не медля ни секунды, он вскочил на ноги.

Брайан удержался на выступе. Он стоял на коленях в двух футах от балкона. Он двигался медленно, стараясь не ошибиться. Потом поднялся на ноги и встал лицом к Джеку. Его глаза полыхали яростью. Джек понял: Брайан ждет, что он побежит к двери, к лестнице, предпримет что угодно, чтобы выйти из квартиры. Но Джек не собирался этого делать. Он не собирался бросать Грейс. На этот раз — никаких «что, если». Больше не будет смертей.

Нет. Джек знал, что это не так. Будет еще одна смерть.

Их глаза встретились, и тут Брайан словно окаменел. Он стоял на парапете и не мигая смотрел на Джека, а Джек и не думал разворачиваться и убегать. Он просто стоял на месте и смотрел на Брайана. Брайан ухмыльнулся. Джек ждет его, он желает сразиться с ним один на один, как мужчина с мужчиной. Покрепче сжав рукоятку ножа, он сделал шаг вперед…

И Джек тоже сделал шаг. Он шагнул к штанге, лежавшей на балконе рядом с тренажерами.

«Рывок на грудь, — говорил Кид. — Самое тяжелое упражнение».

Джек наклонился. Он слышал, как Кид уговаривает его:

«Тебя удерживает только страх. Ты достаточно силен, чтобы избавиться от страха. Теперь ты достаточно силен».

Джек мысленно подсчитал, какой вес установлен на грифе штанги.

«Не спрашивай, какой тут вес, Джек. Это не имеет значения».

Он схватился за гриф, расставив руки на ширину плеч.

«Теперь ты достаточно силен». Теперь. Сейчас.

Он поднял штангу на уровень пояса.

«Ты треклятый Арнольд».

Он согнул ноги в коленях, сделал вдох, еще рывок… Поднял штангу над головой.

«Ты Геракл, порвавший цепи».

У него задрожали ноги, но он стоял на месте. Его руки согнулись в локтях.

Он вспомнил всю боль. Вспомнил, как лежал в больнице, чувствуя себя раздавленным, разбитым на куски. Как осознал, что больше нет Кэролайн, что он больше никогда не увидит ее, не прикоснется к ней. Он вспомнил, как сидел в инвалидном кресле, жалкий калека, вспомнил мучения и страх, которые пришли вместе с борьбой за то, чтобы встать на ноги. Он вспомнил, как Кид упрекал его, что он сам не хочет становиться нормальным, здоровым человеком, как он говорил, что хочет, чтобы Джек стал еще лучше, чем раньше. Он вспомнил, как это было восхитительно, когда он снял корсет и не почувствовал боли. Он вспомнил безжизненное тело Затейницы, плавающее в ванне, вспомнил гримасу ужаса, перекосившую губы Силачки, лежащей с перерезанным горлом рядом с ним на постели. Он почувствовал, как валится на него из шкафа тело Маккой, и представил себе Дома, любимого Дома, зарубленного насмерть безумцем, не знавшим разницы между любовью и ненавистью, между жизнью и смертью. Он услышал выстрелы в кабинете в Шарлотсвилле. Он почувствовал, как его покидает жизнь. Он услышал, как врач говорит ему, что Кэролайн мертва. И вот теперь он видел перед собой ее убийцу! Джек вспомнил, как его руки прикасались к телу Грейс…

Джек Келлер смотрел прямо в глаза убийцы, который стоял на парапете и с удивлением ждал, что будет дальше.

«Теперь ты достаточно силен», — сказал себе Джек.

Давай.

— Брайан, — позвал Джек. — Лови.

Он согнул ноги в коленях — это помогло ему сделать нужный толчок — и резко распрямил ноги, швырнув вперед двести фунтов веса. Штанга полетела прямо в Брайана Бишопа. Брайан выставил руки перед собой, и его пальцы сомкнулись на грифе штанги. Он поймал ее, притянул к себе и встал, глядя на Джека. Еле заметная усмешка тронула его губы. Он ждал, что Джек восхитится его необычайной силой. Но тут он понял, что сделал Джек. Он понял, что его необычайная сила погубила его.