Том Мартин - Обитель ночи

Нэнси с нетерпением ждала, что Кришна даст ей хоть немного информации. На языке тел легко прочитывалось настроение обоих: Нэнси — настороженная, готовая к действию и открытая к восприятию, Кришна — подобравшийся, зажатый, прищуривший глаза. И вдруг он не выдержал и торопливо проговорил:

— Я не знаю, что ей сказать. Поэтому не отвечал на ее звонки. Не знаю, что ей ответить.

Бедная женщина, подумала Нэнси. И бедный Кришна. Он абсолютно не годился на роль утешителя женщины, потерявшей любимого.

— Она звонила в офис?

Кришна вновь замкнулся в себе и пробормотал:

— Пару раз.

— Мы можем ей перезвонить прямо сейчас. Еще не слишком поздно… — Тут Нэнси осенило: — Можем подъехать к ней! Где она живет, знаете?

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Но я уверена, она переживает и чувствует себя страшно одинокой. Адрес вы знаете?

Опять молчание.

Нэнси настаивала:

— Кришна, Антон наверняка хотел бы, чтоб вы помогли ей. Надо хотя бы подбодрить ее и утешить, согласны? Мы с вами не имеем права оставить все как есть. Хорошо, больше не будем говорить о Тибете, Джеке Адамсе и костяной трубе, но эту женщину мы не оставим один на один с ее горем.

Она замерла в ожидании, пока Кришна закончит безмолвный спор с самим собой. Наконец он вздохнул и ответил:

— Румели-стрит в Старом Дели. Она живет на Румели-стрит. На этом наше расследование закончится? В детективов больше не играем. Мы поддержим ее, и все.

Нэнси старательно сделала вид, что именно так и будет, и кивнула.

Она отошла от низкого дверного проема и окинула взглядом пустынную улицу. По-прежнему никто не отзывался. Кришна дожидался в машине в двадцати ярдах отсюда — Нэнси велела ему не подходить к двери вместе с ней. После того как он согласился отправиться к Майе, они едва обменялись парой слов. Нэнси полагала, что волнение Кришны не улеглось, и очень боялась, что стоит ей открыть рот — и он передумает.

Наконец послышался шум, дверь чуть приоткрылась. На фоне сумрака удалось рассмотреть лицо женщины, которая тоже разглядывала гостью. Если это Майя, то она гораздо моложе, чем ожидала Нэнси: лет тридцати пяти, с мягкими чертами лица и красивыми темными глазами. Она казалась очень испуганной. Нэнси протянула руку.

— Здравствуйте, меня зовут Нэнси Келли. Я из «Трибьюн», коллега Антона. А вы Майя?

Женщина не ответила и руки не подала. Нэнси полезла в карман за удостоверением «Трибьюн», чтобы дать женщине прочесть свое имя и увидеть фотографию. Может, она не говорит по-английски? Может, она понятия не имеет о том, чем зарабатывал на жизнь Антон Херцог? Женщина молчала, явно раздумывая, как поступить. Не исключено, что она ничего не знает о профессиональной деятельности Херцога, а общались они только на хинди или индийском диалекте. Возможно, Кришна был прав и лучше оставить Майю наедине с ее горем. Если она вообще горевала — привыкла к долгому ожиданию, когда Херцог утолял свою жажду приключений. Может, она даже знала, где он сейчас. Впервые Нэнси испугалась, что ее стремление найти Херцога обернулось самонадеянностью и даже дерзостью. Но женщина наконец заговорила.

— Чего вы хотите? — произнесла она тихо и печально.

— Я пришла поговорить об Антоне.

— Вы что-то знаете о нем? — спросила женщина, и ее голос дрогнул.

Нэнси почувствовала себя очень неловко. Как она смеет врываться в жизнь абсолютно незнакомого человека со своими надеждами и страхами?

— Думаю, он в Тибете. Я очень волнуюсь за него.

Майя — Нэнси уже не сомневалась, что это она, — нерешительно помедлила и пригласила:

— Войдите.

Дверь распахнулась. Как только они очутились внутри, Майя закрыла дверь на замок. Нэнси заметила, что руки ее дрожали, когда она поворачивала ключ. Потом она заметила кое-что еще, заставившее ее едва не ахнуть от удивления. Майя была беременна.

— Пожалуйста, проходите, присаживайтесь.

Они вошли в темную гостиную. Шторы были задернуты. В комнате стояли два кресла и диван. Нэнси неуклюже опустилась в кресло. Майя пристроилась на краешке дивана, дожидаясь, когда заговорит гостья.

— Простите, что вот так нагрянула к вам… Мои коллеги призывали меня оставить вас в покое. Но я не смогла.

— Он погиб — вы это пришли сообщить мне? — резко спросила Майя.

Нэнси показалось, что на ее лице мелькнула тень страха. Нэнси поспешила покачать головой.

— Вестей нет? — задала второй вопрос Майя.

— Нет.

— Тогда зачем вы пришли?

Нэнси сделала глубокий вдох.

— Дело в том, что я пытаюсь найти его. Я думала, вы в курсе, зачем он отправился в Тибет.

Майя выглядела подавленно. По-видимому, она готова была принять любую новость: о том, что Херцог жив и здоров, или в больнице в Тибете, или даже мертв — все это лучше неизвестности. Но Нэнси не сообщила ей ровным счетом ничего.

— Простите, у нас не было номера вашего телефона…

Майя застывшим взглядом смотрела в пол, нежно поглаживая рукой живот. Наверное, уже шесть или семь месяцев, подумала Нэнси. Ребенок Антона? В этот момент Майя подняла на нее глаза.

— Просто не знаю, что делать, — проговорила она.

В ее словах слышалось страдание, и Нэнси не сдержалась, поднялась со стула и обняла ее.

Конечно, она носила ребенка Херцога. Теперь, когда Антон пропал, как она будет растить малыша? Поглаживая Майю по спине и бормоча что-то утешительное, Нэнси взглянула на ее руку — нет ли обручального кольца. Никаких колец не было. Она даже не сможет претендовать на пенсию от газеты.

— Не теряйте надежды. Я уверена, с ним будет все хорошо, — беспомощно проговорила Нэнси.

Майя покачала головой. Выражение лица ее не изменилось, несмотря на все старания гостьи.

— Нет… Он не вернется.

— Почему вы так говорите?

По щекам женщины катились слезы.

— Он сказал, это дело всей его жизни, самый интересный рассказ в истории человечества. Вот только вернуться оттуда, скорее всего, не удастся. Он сказал, что обязан попытаться. Что мир должен узнать правду… — Не справившись с нахлынувшими чувствами, Майя умолкла.

— Какое дело? Вы имеете в виду материал о таянии ледников?

Майя вытерла глаза и попыталась взять себя в руки, чтобы продолжить разговор.

— Нет. Ледники — повседневная работа, они тут ни при чем. Антон говорил о куда более значительном деле…

Она поднялась и подошла к комоду у дальней стены комнаты. С растущим замешательством Нэнси наблюдала за тем, как Майя опустилась на колени и вытянула нижний ящик. Он был набит идеально сложенным выглаженным бельем. Майя аккуратно сняла несколько слоев наволочек и скатертей и переложила их на комод сверху, а затем достала средних размеров коричневый конверт.

— Это он оставил мне. Сказал, через два месяца я должна вскрыть конверт… Если к этому сроку он не вернется, нужно полностью забыть о нем и устраивать свою жизнь.