Скотт Макбейн - Искусство Игры

Входная дверь щелкнула. Вернулась жена Дэвида.

Он наклонился и прошептал:

— Советую тебе, как старый друг, не связывайся с ним. Опасно.

Эндрю кивнул.

— Последний вопрос: где обитают люди из его триады?

Дэвид обреченно вздохнул:

— Зачем это тебе?

— Нужно.

— Поищи в Запретном квартале, — пробормотал Дэвид и посмотрел на стоящую в дверях жену.

— Как? — спросила она улыбаясь. — Хорошо поговорили? Вспомнили старые времена?

— Да, вспомнили. — Эндрю тоже улыбнулся.

Они посидели еще часок втроем. Потом Эндрю собрался уходить. Жена Дэвида обняла его у двери.

— Пожалуйста, приходи почаще, не пропадай. Мы всегда тебе рады.

Дэвид проводил его до лифта. Он был очень расстроен.

— Эндрю, мы были друзьями много лет, и… я очень боюсь тебя потерять.

— Все в порядке, не беспокойся, Дэвид. Я буду звонить.

Тот на секунду задержал его руку.

— Очень прошу тебя, Эндрю, будь осторожен. Очень осторожен.

«Я покажу тебе страдания, покажу и конец страданий». Так сказал Будда.

«Сохранил бы Будда свой оптимизм после посещения Запретного квартала?» — подумал Эндрю.

В этом районе на окраине Тайбэя царили преступность и порок в чистом виде. Здесь, в обнесенном высокой стеной огромном гетто, обосновалось отделение триады, предводимое Хью Ли. Рядом обитали также и субъекты его грязного бизнеса. Девочки и мальчики, женщины и мужчины на любой вкус, пребывающие в подлинном рабстве, их сутенеры, разнообразные гангстеры, наемные убийцы, мелкие воришки, владельцы ночных клубов, казино — все их существование направлялось злой волей этого небожителя, которого они никогда не видели, так же как не видели его и живущие на другом берегу реки банкиры, адвокаты, судовладельцы, хозяева магазинов, биржевые маклеры, которые постоянно ощущали исходящую от него угрозу и часто подчинялись его приказам.

О месте пребывания владыки не ведали даже многие приспешники. Где-то за мерцающими неоновыми вывесками, дешевыми барами с караоке и борделями, в самом сердце Запретного квартала свил себе гнездо Хью Ли, окруженный невероятной роскошью. Гостиная размером с оперную сцену, бассейн олимпийского класса, личный кинотеатр в саду, обширная библиотека порнографии, богатейшая коллекция нефритовых скульптур, одна из лучших на Дальнем Востоке, — все это предназначено только для одного человека, ему на потребу. Но никто не знал, что Хью Ли тоже живет в страхе. Он не решался признаться даже самому себе, что живет в тревожном ожидании непрошеного гостя, которого невозможно ни запугать, ни купить. Он жутко боялся смерти и, чтобы оградиться от нее, предпринимал все мыслимые и немыслимые меры. К его услугам была многочисленная изощренная охрана, самые лучшие врачи, китайские народные целители. Основными продуктами его питания являлись женьшень, медвежьи лапы и львиные пенисы. Вот так и жил Хью Ли, как крокодил, старея и становясь все более злобным.

Произведя изыскания в Запретном квартале, Эндрю снова поехал в Пекин к профессору Вану. Они опять беседовали во дворике. Когда Эндрю рассказал, зачем ему нужен Хью Ли, профессор помрачнел.

— Это очень влиятельный злодей. На юге страны его до сих пор помнят и говорят о нем с ненавистью и страхом.

— А можно что-нибудь выяснить о его брате?

Профессор Ван посмотрел на Эндрю и сделал несколько глотков чая.

— Как вам известно, я пострадал во времена «культурной революции». Со мной в ссылке были несколько человек, которые теперь занимают в стране высокое положение. Попробуем узнать у одного из них.

Они прошли в кабинет профессора. Он сел за письменный стол, написал записку и протянул Эндрю.

— Много лет назад этот человек был в большой беде, и я помог ему. Вероятно, сейчас он поможет вам.

У двери, прощаясь, профессор Ван добавил:

— Эндрю, хочу напомнить вам одну строчку из дао, которую вы, наверное, забыли: «Если не можешь чего-то сделать, остановись вовремя».

Проводив Эндрю, старик профессор посидел несколько минут в глубоком раздумье и отправился звонить Магистру.

На следующий день Эндрю на черном седане отправился в район Чжун-нань-хай, где жили китайские руководители. Автомобиль въехал в массивные, обложенные красным кирпичом ворота с изречением председателя Мао наверху — «Служи народу» — и остановился у скромного дома. Через десять минут Эндрю беседовал с человеком, от воли которого зависели судьбы миллионов китайцев.

Затем Эндрю вылетел обратно на Тайвань, где утром посетил известного политика. После непродолжительного вежливого разговора о пустяках он протянул ему конверт.

— Пожалуйста, передайте это Хью Ли.

Улыбка на лице политика растаяла.

— Почему вы решили, что я с ним знаком?

Эндрю внимательно посмотрел ему в лицо.

— Просто передайте, и все.

Через три дня, когда Эндрю поздно вечером вернулся к себе в квартиру, с дивана в его гостиной поднялся пожилой хорошо одетый китаец среднего роста, похожий на доброго дедушку, и объявил:

— Я Хью Ли.

— Итак, что заставило вас искать встречи со мной, жалким стариком? — проговорил Хью Ли, предлагая жестом Эндрю садиться. В его собственном доме.

— Это так любезно с вашей стороны откликнуться на мое письмо, — сказал Эндрю. — Могу я предложить вам выпить?

— Нет.

— Желаете что-нибудь поесть?

— Нет.

Эндрю представлял Хью Ли совсем не таким. Его можно было принять за дипломата высокого ранга или министра. Изящное точеное лицо, изысканные манеры, грудной, чуть хрипловатый голос, чрезвычайная любезность, но глаза… его глаза словно принадлежали другому человеку. Малоподвижные, точно покрытые глазурью, они были сосредоточены на собеседнике и пронизывали его насквозь. Так кобра смотрит на добычу.

В этом человеке будто не было ничего ужасного, но он внушал страх. Подсознательный, инстинктивный. Ощутив на себе его ауру, Эндрю понял, что это действительно злодей невиданных масштабов.

— Вы пишете, что знаете, где находится мой брат. Это действительно так?

— Да. Его перевели в рабочий лагерь в провинции Юнань.

— И как он себя чувствует?

— Удовлетворительно. С учетом возраста. Ведь ему почти восемьдесят.

— Откуда вы получили информацию? Сколько заплатили?

— Я не платил ничего, — ответил Эндрю. — Информация получена от начальника лагеря. Вот его рапорт.

Хью Ли взял листок и просмотрел.

— Если вы за это не платили, тогда у вас, наверное, очень хорошие связи. — Хью Ли улыбнулся. — Очень хороший гуанси. [19] Так китайцы называют обмен услугами, когда первостепенны личные отношения, а не законы и письменные соглашения.

— Да, — подтвердил Эндрю. — Рапорт начальник лагеря написал вот этому человеку.