Линда Фэйрстайн - Мертвецкая

— Это всего лишь я. Прости, что наорала. Надеюсь, ты хорошо проводишь время, где бы ты ни был. — Нет никакого смысла говорить ему о моей разъяренной потерпевшей. Он и так услышит об этом довольно скоро. — В одном ты прав. Сегодня вечером мне все-таки следовало сесть на самолет.

Спала я плохо и, услышав, как о входную дверь глухо стукнулась воскресная «Таймс», вылезла из постели. Было половина седьмого.

Я насыпала кофе в кофеварку. Зерна размололись, напиток начал медленно капать в чашку, и я развернула газету. Сначала просмотрю заметки о местных преступлениях в разделе столичных новостей, потом прочту национальные и международные новости.

Майк оказался прав и насчет запасов еды у меня дома. В морозилке остались три английские оладьи. Я разморозила одну, подогрела в тостере и, сев за стол, составила список продуктов, которые надо заказать. Кажется, некоторые новые страницы в моей жизни гораздо легче перевернуть, чем другие, подумала я. И наполнение пустых шкафов — одна из них.

Когда в половине восьмого зазвонил телефон, я была уверена, что это Джейк. Я схватила трубку, сгорая от нетерпения поскорее составить планы на праздничную неделю.

— Алекс? Это Нед Такки. Прости, что звоню так рано в воскресенье, но мы ночью кое-кого арестовали, и тебе наверняка захочется знать об этом.

Такки и его напарник Алан Вандомир — двое ребят из числа моих любимых детективов в Спецкорпусе. Умные, чуткие и добрые, они проводили потерпевших через следствие, словно в лайковых перчатках. Если они мне звонили, значит, мне надо было услышать, что они скажут.

— Конечно. Что вы нашли?

— Оральное изнасилование с незаконным проникновением в жилище. 64-я Восточная, прямо у Йорк-авеню. Женщина, пятьдесят пять лет, в три часа утра возвращалась домой с рождественской вечеринки.

— Как она?

— Кажется, с ней все нормально. Сейчас ей оказывают первую помощь. Мы заберем ее, как только врачи разрешат, и проведем более тщательную беседу.

— Повреждения?

— Никаких. На самом деле она сообщила об этом, позвонив в службу спасения, но в больницу ехать отказалась. Преступник ворвался за ней, когда она открыла дверь в подъезд. Немного подшофе.

— Он или она?

— Она. Перебрала за праздничным столом. Он точно знал, что хотел. Велел ей опуститься на колени, прямо там, в холле. Задрал ей свитер, расстегнул лифчик и поцеловал груди. Потом расстегнул брюки и сунул пенис ей в рот.

— Эякуляция была?

— Да. Но она поднялась прямиком в свою квартиру и почистила зубы. Сомневаюсь, что нам удастся получить его ДНК. Правда, она сказала, что у нее был ужасный привкус во рту. Хотя это скорее психологическое. В любом случае мы попросили медсестру взять у нее мазки. И с грудей тоже.

— Хорошая идея. — Даже микроскопического количества слюны, найденного на теле жертвы, будет достаточно для новейшей методики обработки ДНК — анализе КТП. «Короткие тандемные повторы» генетического отпечатка копируют миллионы раз, что дает уникальные, опознаваемые модели.

— И ее зубную щетку возьмите. Авось повезет. Он что-нибудь украл?

— Да. Смылся с ее сумочкой, но там ничего особенного не было. Ключи она все время держала в руке. В кошельке лежало долларов тридцать, несколько визиток. И сотовый телефон. Сумку подонок выбросил в мусорный бак в квартале оттуда. Сотовый пропал, но у нас есть кошелек. Визитки я отдам на экспертизу. Если он к ним прикасался — снимут отпечатки пальцев. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Она уже заблокировала мобильник?

— Нет. Мы попросили ее не делать этого двадцать четыре часа.

— Здорово. Как приеду утром на работу, отправлю вам факсом запрос. — Большинство грабителей оказываются настолько глупы, что пользуются украденными мобильниками, пока не сядут аккумуляторы либо пока телефон не заблокируют. Мы получали сведения от мобильных компаний за три или четыре дня и часто ловили преступников по звонкам, которые те успевали сделать своим друзьям или родственникам.

— Я подумал, что Батталья, наверное, захочет знать, что комиссар курирует эти дела в 19-м участке. Вероятно, они признают это частью модели.

— Я не знала, что у нас уже было нечто похожее.

— Не в нашем цеху. Но в участке известно еще о четырех ограблениях с незаконным проникновением в жилище между 60-й и 68-й улицами, Вторая авеню, у реки. Все они произошли с начала ноября. В основном — на выходных. Все потерпевшие — женщины. Это первый раз, когда преступник совершил нападение с целью изнасилования, но образ действия, в принципе, тот же. Каждый раз преступник крадет сумочку и всегда убегает на юг.

— Тот же сценарий?

— Довольно близко. Большинство жертв описывают черного мужчину, рост пять футов десять дюймов — шесть футов, коренастый. Хорошо одет, чисто выбрит, очень четко выражает свои мысли. Есть легкий акцент, но никто не может сказать, какой именно. Одни говорят, что островной, другие — французский. Трудно сказать точно.

— Ты можешь прислать мне утром все бумаги, чтобы я кого-нибудь назначила? Сама я по уши в деле Дакоты. Скорее всего, отдам его Марисе Бурджес или Кэтрин Дэшфер, ладно? Но держи меня в курсе, чтобы ни произошло. Ночной патруль в этом районе усилят с пятницы по воскресенье?

— Шеф 19-го участка хотел бы, но Савино и его подразделение работают над делом насильника из Вест-Сайда, так что людей не хватает. — Почти три года в Верхнем Вест-Сайде орудовал насильник. Несмотря на все розыски и облавы и на то, что его генетический профиль находился в местной, штатной и национальной базах данных, он продолжал ускользать от нас. — Мы позвоним тебе позже, если раскопаем еще что-нибудь по этому делу.

Я откусила от холодной оладьи и налила вторую чашку кофе. Незадолго до того, как я поступила на службу в окружную прокуратуру — больше десяти лет назад, — ни один суд в Соединенных Штатах не признавал технологию ДНК юридически действительным судебным методом. К концу восьмидесятых, пока горстка лабораторий, проводивших анализы, оттачивала и усовершенствовала эту методику, в уголовных судах по всей стране проводились «слушания Фрая». [33] Судебное разбирательство по делу «Фрай против США» проводилось в 1923 г. Во время слушания Верховному суду надлежало решить вопрос о приемлемости улик, полученных с помощью полиграфа. Впоследствии «слушания Фрая» проводились по вопросам допустимости использования в суде улик, полученных на основании анализа ДНК, свидетельских показаний, данных под гипнозом и т. д. Каждый прокурор, процесс за процессом, штат за штатом, должен был убедить судью, что научное сообщество признало данный вид генетического анализа надежным. Только после этого улики могли использоваться на заседании.