Кристофер Райх - Правила обмана

Гораздо интереснее были другие документы — ежемесячные выписки из банковских счетов багамского банка, который был открыт банком «Тинджели» от имени траста «Эксельсиор». Выписки давали полное представление о движении средств на каждом из номерных счетов, с которых посылались деньги Ламмерсу и Блитцу, и на счете, который использовался для покупки виллы «Принчипесса».

По-прежнему оставалось неясно, кто внес начальный депозит в багамский банк. Фон Даникен быстро просмотрел бумаги. Оба номерных счета открыты при помощи кассовых чеков. Он нашел копии чеков и прочел в правом верхнем углу название выдавшего их банка. Сердце у него ёкнуло: это было одно из почтеннейших имен в американском финансовом сообществе.

— Ну?.. — спросил Тинджели. Он повесил трубку и подошел к фон Даникену. — Не ожидал?

Фон Даникен вспомнил свой разговор с Филипом Паламбо и задумался, не подставил ли он под угрозу своего коллегу из ЦРУ.

— Тоби, об этом ни слова.

Тинджели забрал папку у фон Даникена:

— Мне не понравилось, как закончился наш вчерашний вечер. Я не могу жить спокойно, если ты будешь все время стоять у меня за спиной. Поэтому я, со своей стороны, тоже постарался. Передай там своим начальникам, что верноподданный швейцарец выполняет свой патриотический долг. Хочешь, чтобы я молчал? Пожалуйста. Это моя работа, верно? Но взамен я хочу, чтобы ты держался подальше от моей задницы, раз и навсегда. Может, я и странный, но это мое личное дело. Я никаких законов не нарушаю.

Фон Даникен скептически выслушал эту необычную тираду:

— Пока я не вижу ничего такого, что заслуживает моего обещания. Чем ты рисковал, предоставив мне эту информацию? Жизнью? Здоровьем? Ну, принес бы я тебе через неделю повестку и получил бы то же самое.

— Я предполагал, что ты так скажешь. — Тинджели раскрыл досье, указывая пальцем на какую-то страницу. — Вот здесь кое-что, чего не было в документах. Мне пришлось сделать несколько звонков. И это дорогого стоит.

Досье было открыто на подтверждении перевода семидесяти тысяч франков из багамского банка. Деньги выслали с номерного счета на счет в одном из крупнейших швейцарских банков. Внизу стояло имя владельца счета.

Фон Даникен ахнул:

— Ты уверен?

Тинджели кивнул:

— Ну что, уговор?

Самоуверенный банкир не смеялся и даже не улыбался. Фон Даникен пожал протянутую ему руку:

— Уговор.

Тинджели вдруг резко притянул его к себе так, что они оказались неприятно близко друг к другу:

— Тогда убирайся отсюда! И скажи своим приятелям в Берне, что семья Тинджели достаточно сделала для этой страны.

Фон Даникен вышел на улицу и направился к машине. На протяжении всего расследования он чувствовал чье-то невидимое присутствие. Как и большинство полицейских, он доверял своей интуиции. Информация, которую он получил сейчас, могла стать потрясением для страны. Что же говорить о копе среднего возраста, который все еще верил в неподкупность своего правительства? Инспектор постоял на месте, пытаясь понять, как ему действовать дальше, и прикидывал, кому он может доверять, а кому нет.

Когда он наконец открыл дверцу своей машины, из-за угла вылетела последняя модель «ауди» и остановилась рядом с ним. Стекло опустилось, и фон Даникен увидел раскрасневшуюся физиономию Курта Майера.

— Мы нашли Рэнсома.

— Арестовали?

— Пока нет, но мы знаем, где он.

— Откуда?

— Вчера вечером двое бернских полицейских выехали по сигналу — вторжение в чужую квартиру. Они постучали в дверь, и человек им ответил.

— Это был Рэнсом?

— Не знаю. Прежде чем он открыл дверь, в квартире раздался взрыв. Полицейские взломали дверь и обнаружили, что кухня и спальня в огне. Взорвался газ. Утечка…

Газ взорвался… Фон Даникен вспомнил об убийстве Драко.

Майер продолжал:

— Поначалу офицеры подумали, что его выбросило взрывом, но крови нигде не было, и осмотр под окнами ничего не дал. Женщина, которая заявила о злоумышленнике, сказала, что он представился доктором. На шее у него была окровавленная повязка. Она подумала, что это рана от ножа. Один из офицеров проверил действующие ордера. Возникло имя Рэнсома. Фотографию распечатали и показали женщине. Она его узнала, но сказала, что волосы у него черные и очень коротко подстрижены.

— Что он делал в Берне?

— Сказал, что приехал к невестке. Ее зовут Эва Крюгер.

— Что мы о ней знаем?

— Ничего. Она — призрак. Никаких документов — ни удостоверения личности швейцарского образца, ни разрешения на работу. Соседка сказала, что она почти никогда не бывает дома.

— Но соседка видела ее? Разговаривала с ней?

— Да. Говорит, что та все время в разъездах.

«Конечно! — подумал фон Даникен. — И наверняка в таких экзотических местах, как Дарфур, Бейрут и Либерия. Еще один член сети Рэнсома».

— Ты, кажется, сказал, что знаешь, где Рэнсом?

— Мы проверили Эву Крюгер на государственном и национальном уровне. Есть зацепка: шеф безопасности Всемирного экономического форума в Давосе сообщил, что неделю назад проверял Эву Крюгер, проживающую в Берне, и выдал ей пропуск. На один день.

— На сегодня?

Майер грустно кивнул:

— Это VIP-пропуск. Она может пройти куда угодно, даже в Конгрессхаус.

— А что сегодня по расписанию?

— Пленарные заседания. Шишки со всего мира. Главное выступление состоится вечером — доклад иранского министра Парвеза Джина.

— Ты уже предупредил службу безопасности?

— Еще нет.

— Давай быстро! Скажи, чтобы аннулировали ее пропуск, и передай им последнее описание Рэнсома. Возможно, он вооружен.

— Это все?

— Нет, — произнес фон Даникен. — Скажи, что мы будем через час.

При въезде в долину Джонатан заметил первые посты — два армейских грузовика и дюжину солдат, слоняющихся поблизости. Через пять километров он увидел еще пару грузовиков. Здесь солдаты, в новенькой камуфляжной форме и с автоматами на груди, уже не бездельничали — они тщательно досматривали каждую проходящую машину.

Через альпийский город Давос проходила одна-единственная дорога — один въезд с севера, другой с юга. По мере приближения к городу военное присутствие увеличивалось. Джипы. Транспортеры. Приготовленные на обочинах дорожные заграждения, которыми по первому сигналу легко можно перегородить дорогу. Ловушка, готовая захлопнуться в любую секунду. Джонатан напряженно ждал, что вот-вот солдат или полицейский выскочит на дорогу и потребует остановиться, но «мерседес» ни разу не удостоился их внимания.

В одиннадцать он проехал Клостерс. Снег почти перестал идти, и небо прояснилось. От унылого звона церковных колоколов по спине побежали мурашки.

Когда дорога начала закручиваться серпантином в гору, послышался шум вертолета. Джонатан взял пропуск и повесил его на шею. На карточке уже значилось другое имя: он добавил одну букву, и теперь черная надпись гласила: «Эван Крюгер». Фотографию он тоже заменил на ту, что сделал сегодня утром в копировальном центре. Вся работа заняла час. С добавочной «н» он покончил быстро — при помощи подходящего трафарета, а вот с фотографией пришлось повозиться.