Кристофер Райх - Правила обмана

Наконец он добрался до замка и попытался нащупать рычажок, который можно отжать, чтобы открыть багажник. Правда, он не знал, что будет делать, когда добьется своего. Выпрыгнуть из машины на скорости сто пятьдесят километров в час немногим лучше, чем ждать, когда киллер выпустит тебе пулю в лоб. Но вот он нащупал рычажок, уперся в него большим пальцем и изо всех сил надавил. Палец соскользнул с металлической поверхности. Он попробовал еще раз — результат тот же. Ничего не получалось.

Машина сбросила скорость и резко повернула направо, съезжая с шоссе. Теперь они поднимались вверх по серпантину. Джонатана трясло, и он изо всех сил старался не удариться о раму. Подвывания двигателя свидетельствовали о крутом подъеме. От резких поворотов, рывков и торможений его укачало. Наконец серпантин закончился. Джонатан сделал глубокий вдох, но лучше ему не стало.

Сдвинувшись к задней части багажника и приподняв коврик, на котором лежал, он пошарил в инструментах. Ничего более подходящего, чем монтировка, не нашлось. Он попытался разбить замок, в надежде, что тот сломается и откроется сам. Не вышло.

Машина остановилась, двигатель замолчал. В правой руке Джонатан сжимал монтировку, чувствуя, какая она легкая. Нелепое орудие самообороны. Тем не менее он приготовился в любую минуту выпрыгнуть из багажника. В замок вставили ключ. Крышка открылась, и в глаза ударило полуденное солнце. Он зажмурился и поднял руку, заслоняясь от яркого света. Он замешкался всего лишь на мгновение — и упустил момент.

— Вылезай! — сказала Симона.

Рядом с ней с пистолетом наготове стоял темноволосый человек с бледным лицом и мертвыми глазами. Представлять их друг другу не было необходимости.

— Будьте любезны, — произнес человек, слегка махнув пистолетом. — И не утруждайте себя… что там у вас?

Джонатан отбросил монтировку и вылез из машины. Они остановились на небольшой площадке в пятистах футах от вершины горы. Вид открывался величественный и грозный — панорама угрюмых гранитных пиков.

— Наверное, теперь мне уже поздно соглашаться уехать за границу. — В горле совсем пересохло, Джонатану был нужен хотя бы глоток воды.

— Я пыталась тебя предостеречь, — проговорила Симона.

— Почему ты мне не сказала, что заодно с Эммой? Этого было бы достаточно.

— Я с Эммой не заодно. Если честно, мне, так же как и тебе, интересно знать, чем она занималась.

— А с кем ты тогда?

Симона молча смотрела на него.

Джонатан сделал шаг к обрыву и поглядел вниз. Падать придется метров тысячу.

Симона протянула руку:

— Мне нужна информация, которую тебе передал Парвез Джин.

— Ничего он мне не передавал, — ответил Джонатан.

— Ты проделал такой путь, чтобы встретиться с Джином, и даже не спросил, что он тайно вывозил из страны? Я уверена, он чуть ли не силой заставил тебя забрать это.

— Я встретился с Джином, чтобы спросить, знает ли он, на кого работала Эмма, и по возможности выяснить ее настоящее имя.

— Я не верю. Ты искал в Давосе доказательства.

На это Джонатан ничего не ответил.

— Зачем ты так все усложнил? — спросила Симона.

— Ты не должна так поступать, Симона.

— Ты прав. Я не должна. А вот Рикардо — должен.

Рикардо — так звали убийцу — втянул носом воздух.

— Пожалуйста, если у вас есть какая-либо информация, сейчас самое время передать ее госпоже Нуаре.

— Что за игру ты ведешь? — спросил Джонатан, игнорируя мужчину, который сначала пытался пристрелить его в туннеле, а потом зарезать в Давосе. — Ты ведь этому типу и Блитца заказала, да?

— Обычная игра для людей нашего круга. В «доброго доктора» мы не играем, это факт.

Джонатан достал из кармана флешку и положил ее на ладонь.

— Здесь вся иранская ядерная программа. Джин считает, этого достаточно, чтобы развязать войну.

Симона как завороженная глядела на флешку.

— Да? Меня это не касается.

— Скажи, на кого ты работаешь и зачем вам так нужна была Эмма. Скажешь — и эта штука твоя.

— Я работаю на ЦРУ. И я — твой друг. Верь мне.

— Мой друг? — Джонатан покачал головой, затем, быстро развернувшись, швырнул флешку в пропасть.

— Merde! — Симона бросила на Джонатана полный ненависти взгляд и кивнула Рикардо. — Он твой.

Джонатан посмотрел на небо и глубоко вдохнул восхитительно свежий воздух. Скоро он встретится с Эммой.

Раздался глухой хлопок, Джонатан вздрогнул в ожидании боли и конца, но ничего не почувствовал.

Убийца упал на колени. На груди у него расплывалось красное пятно. Он охнул и упал на снег, изо рта вытекла струйка крови.

Симона обернулась. От одного из валунов отделилась фигура, одетая в черно-серый костюм, на голове — вязаная шапка, на лице — солнечные очки. Сначала человек снял шапку, и по плечам рассыпались янтарного цвета волосы. Женщина подошла ближе и сняла солнечные очки.

— Ты?.. — изумилась Симона. — Но как…

Эмма Рэнсом подняла пистолет и выстрелила прямо в лоб Симоне Нуаре. Та пошатнулась и безвольно сделала шаг назад. Эмма грубо толкнула ее в грудь. И Симона полетела с обрыва.

Эмма подошла к краю и проследила за ее падением.

Она стояла в нескольких шагах от него, сжимая в руках необычный пистолет с глушителем и телескопическим прикладом. Никаких признаков сломанной ноги. Никаких видимых повреждений после падения с почти стометровой высоты. Она смотрела на него, как на чужого, никак не выражая желания обнять или поцеловать его или хотя бы просто порадоваться встрече.

— Но я же видел тебя, — сказал он. — В расселине.

— Ты думал, что видел меня.

— А кровь… а следы на снегу… а твоя сломанная нога. Я же видел кость.

— Кость была не моя. Грубая имитация. Я очень торопилась. Когда я узнала…

— Эмма, — перебил ее Джонатан.

— …что назначено на этот уик-энд, я начала…

— Эмма! — закричал он. — Имя хотя бы настоящее?

Она, не ответив, повернулась и заспешила вниз по склону. Джонатан стоял как вкопанный. Его захлестнул шквал эмоций: удивление, злость, восторг и горечь сражались друг с другом. Понадобилось несколько секунд, чтобы слегка их примирить. Он бросился догонять Эмму — вниз по дороге, туда, где она оставила свою машину — старенький «фольксваген-гольф». Он хотел занять водительское место, но она уже открывала дверь и садилась за руль. К моменту, когда Джонатан плюхнулся на пассажирское сиденье, двигатель уже был заведен, передача включена и машина начала движение.

— Я звонил в роддом, — проговорил он. — Медсестра сказала, что родившаяся у них Эмма Эверетт Роуз погибла в автокатастрофе через две недели после рождения.

— Позже, — остановила его Эмма. — Я все расскажу тебе, но позже.

— Меня не интересует все. Мне нужна правда.