Эмиль Асадов - Золотой Крюк

— Скажешь про нее еще полслова — я из тебя все твое дерьмо выколочу, — процедил Чеботарев, побелев от ненависти, и со сжатыми кулаками качнулся к столу. Марина остановила его.

— Не нужно, Сережа… Если из него дерьмо выколотить, в нем же ничего не останется. Он и есть — дерьмо в двубортном пиджаке.

Бородянский, напоровшись на такой отпор, только рот открыл от удивления. Он то предполагал, что пойманные с поличным воры будут трястись от страха и искать возможности договориться! Вспомнив истину о том, что наглость человеческая предела не имеет, Бородянский взял себя в руки, и на замечания девушки только пренебрежительно махнул рукой.

— Какая взаимовыручка, скажите пожалуйста! И на такую швабру ты променял мою Елену?

— На швабру я не обижаюсь — на фоне Елены кто угодно покажется шваброй. Не женщина, а пылесос какой-то. Вечно ей всего мало было, вся в золоте, а глаза голодные. Потому и решила, наверное, от меня уйти.

— И правильно сделала. Она тебя вовремя раскусила. А я то, дурак, в люди тебя вывел! Вот, получил в благодарность… Ладно, — Бородянский хлопнул рукой по столу. — Хватит переливать из пустое в порожнее. Распорядись давай, чтобы все мои деньги были немедленно мне возвращены. А после поговорим, что мне с вами всеми делать.

— Я бы на вашем месте не сильно хорохорилась, — предупредила Марина. — Что вас, собственно, не устраивает? Захотели фирму купить — купили, вот она, вся ваша…

— Ну, не совсем вся, еще у Арцибульдера немножко акций завалялось, — напомнил Сергей Степанович. — Вы, Лев Семенович, слово "Арцибульдер" не знакомо? Назвать это именем или фамилией у меня язык не поворачивается.

— Слышал где-то, — насторожился Бородянский.

— Наверное, в программе "Их ищет милиция". У нас при раздаче денег на всех немного не хватило, так что пришлось акциями поделиться. Так что он теперь — ваш компаньон. Кстати, о деньгах — так нет уже их! Вы же хотели, чтобы мы у людей сертификаты выкупили? Этим мы и занимаемся все минувшие дни. Ваши миллионы пришлись как нельзя кстати.

— Вы расплачиваетесь с ними моими деньгами! — заорал Бородянский. — Немедленно прекратите это! И вообще, я все закрываю, все счета арестовываю!..

— Хотите сами им об этом сказать? Милости просим, их там за порогом фирмы целое море, только и ждут. Но я бы не советовала — они могут этот офис просто снести физически за две минуты. А это плохо — во-первых, мы на первом этаже, и дом над нами просто рухнет, во-вторых, вам самому придется удариться в бега следом за Мавроди. Вот только он хоть с деньгами убежал, а вы помчитесь, сверкая голой задницей. Зато если вас Арцибульдер все-таки догонит, то ваше нежелание быть председателем "Золотого Крюка" решиться само собой.

— Это почему же? — не понял Бородянский.

— Так у мертвецов подпись в банке не принимают! — весело пояснил Витек, — а что же это за председатель без подписи?

— Ты меня не пугай! — предупредил Бородянский.

— Вы нас тоже, — предложила Марина. — Потому что ничего вы нам сделать не можете — ни по закону, ни по иному…

— Еще посмотрим. Вы меня за мальчишку держите? Я вам только вчера деньги отдал! При всем желании вы еще не могли успеть их потратить!

— Ну, потратили мы их загодя, получив в банке беззалоговый овердрафт, — пояснила Марина. — Вы, не будучи мальчишкой, должны знать, что существует такой вид ссуды, не так ли? Правда, на такие крупные суммы его обычно не выдают, но ваше имя и в самом деле творит чудеса. Стоило нам заикнуться знакомому вам банкиру, для кого мы производим указанное строительство, как деньги моментально поступили на счет. Ну не приятно ли, что вас так ценят?

— Чтоб вы сдохли!

— И вам тоже всего доброго. Хотя, с другой стороны, Лев Семенович, стоит ли так убиваться? Как-никак, вы теперь — не обыкновенный ворюга, а серьезный капиталист. Собственный завод имеете по производству арматурных блоков. Он, все-таки, тоже денег стоит! Поработайте на благо России — глядишь, и вернуться к вам ваши денежки. Причем довольно быстро. Глядишь, месяцев через 18 выйдете на первую прибыль…

— Через 18 месяцев! А как же ваши обещания четырехсотпроцентой рентабельности?

— Господи, Лев Семенович, вы же строитель со стажем. Неужели все, что научились — откаты делать да взятки давать? Не бывает такой рентабельности! Мы же не наркодельцы, правда? 15–17 процентов в год, и то не сразу — тоже немало.

— Это нечестно, — вдруг жалобно произнес Бородянский, будто только что осознал весь траур своего положения.

— Что есть, то есть, — вздохнул Витек, горестно качая головой. — Мне самому даже как-то стыдно. Больше никогда никому не буду говорить неправду. Вот прямо сейчас пойду исправляться.

— Я вас убью, — пообещал Бородянский.

— Не надоело вам обещать?.. Нет, мы бы с вами еще поболтали, но нам и вправду пора. Неудобно так засиживаться в чужом офисе… Пашка, глянь, что там на улице — никак дождь опять пошел? Вон как по стеклам барабанит.

— Это не дождь, это пожарные с брандспойтами приехали, митингующих разгонять, — сообщил юноша.

Бородянский сидел в директорском кресле и не верил, что все это происходит именно с ним. Его мобильник вдруг зазвонил, Лев Семенович поднес аппарат к уху и услышал спокойный голос вице-премьера.

— Тут до меня странные слухи дошли, — сообщил чиновник, за креслом которого в этот момент застыл изваянием, в ожидании дальнейших указаний, невидимый Бородянскому следователь налоговой милиции.

Начальник треста попытался придать голосу нормальное звучание. Не получалось — откуда только появились хрипота и легкое запинание? Но чем больше он запинался, тем суровее становился голос в трубке, и слушая его, Бородянский запинался все сильнее и сильнее. На лбу его стал проступать пот.

Чеботарев молча смотрел на человека, которого он знал могучим и недосягаемым, как пик Коммунизма, и странное подобие жалости покалывало его с другой стороны груди. "Так вот, оказывается, как выглядит возмездие", — подумал он.

Бородянский дал отбой и невидящими глазами посмотрел в его сторону. Он окончательно обмяк и стал похож на сдутую куклу. От недавнего урагана не осталось и слабого дуновения.

— Ты не можешь вот так просто взять и уйти, — почти прошептал он.

— Раньше не смог бы, — собрав волю в кулак, холодно ответил Чеботарев, — но вы сами научили меня этому. Прощайте, — и повернулся к выходу.

— Купите у меня завод обратно, — почти жалобно попросил Бородянский.

— Он нам без надобности. — сообщил Витек. Но тут Чеботарев просто не выдержал, резко вернулся и сел за стол.

— Ты чего делаешь? — удивился его приятель, но он только отмахнулся.

— Почем? — спросил Чеботарев у Льва Семеновича?

— Э-э… четыре миллиона.