Джек Кертис - Вороний парламент

– Он был один, – предположил Томас.

– Да.

– Расскажи поподробнее.

– Я оставил кольт в укромном месте. За бачком в туалете. Он его забрал оттуда.

– Ты должен был все это рассказать мне, Кол. А ты вместо этого ударился в бега. – Томас щелкнул по пачке, подтолкнув сигареты к Престону, и откинул назад прядь темных волнистых волос. Только теперь Престон заметил, какие ухоженные у Томаса были руки – нежные и с маникюром.

– Мне не нравится, что вы говорите. – Престон пожал плечами. – Ведь речь идет не об обычном преступлении, не так ли? И вы хотите пришить мне дело с кражей нескольких фунтов только за то, что я не позвонил вам, а ведь здесь, как я понимаю, попахивает шпионажем...

– Значит, он забрал оружие, – продолжал Томас ласково.

– Да.

– И ты позвонил мне, как тебе было велено.

– Господи Иисусе! – Престон снова подошел к окну и прислонился к стене. Засунув руки в карманы, он уставился на ромбики металлической сетки, покрывавшей стекло.

– Садись, приятель, – Томас был доволен, – а то ты скачешь вверх-вниз, как шлюха в час пик. Той старушке на почте, на которую ты напал, было шестьдесят. Бессмысленно, Колин, совершенно бессмысленно. Она даже не пыталась сопротивляться. Очень скверно. И ради чего? В результате у бабки – сотрясение мозга, сломаны ребра, шок. – Он сокрушенно покачал головой. – Это никому не понравится.

– Да, – наконец выдавил Престон.

– Что «да», приятель?

– Да, я сделал так, как вы сказали.

Томас ждал.

– "Уоппинг-Уолл", – сказал Престон. – Складские помещения. Там размещаются фотостудии. Номеров нет. Синяя дверь.

– Что, единственная синяя дверь?

– Да.

Томас покинул комнату для допросов, велел полицейскому войти и направился в свой кабинет, чтобы позвонить. Сделав три телефонных звонка, он несколько минут сидел за рабочим столом – курил и обдумывал, как действовать дальше.

В порученном деле он понимал не больше, чем этот идиот Престон. Томас выполнял приказ, а Престон был вынужден подчиниться обстоятельствам. Уже не в первый раз Пэт Томас слышал про закон о государственной тайне, существование которого задевало его, порождая в нем комплекс неполноценности.

В комнату вошел сержант с двумя чашками чая, одну из которых протянул Томасу.

– Этот оборванец Престон все еще в комнате для допросов? – поинтересовался он. Томас кивнул:

– Да, пусть подумает немного. Потом пойду и припугну его, чтоб держал язык за зубами. Ему светит срок за вооруженное ограбление.

– Вы узнали, что хотели?

– О да! – Томас осторожно отхлебнул, чай был обжигающе горячим.

– Почему он так быстро раскололся?

– Боится. – Томас отставил чай, чтобы тот немного остыл, и закурил. – Это не его профиль.

– Тогда зачем он вообще ввязался в это дело?

– Он был осведомителем Герни, поэтому я встретился с ним и дал необходимые инструкции. Меня он тоже боится. Не думаю, что ему хочется вновь оказаться за решеткой.

– Значит, у него не все чисто?

– Да, кое-что за ним есть.

– А не можем ли мы повесить на него это дело с налетом на почту? Так сказать, по старой памяти? – осенило вдруг сержанта.

– Нет, не получится. Я дал ему слово. Придется хорошенько пригрозить ему и отпустить. Все будет по-честному. Противно все это. На лице сержанта отразился неподдельный восторг.

– Для Колина Престона, – сказал он, – сделка не может быть честной, если его поставили на колени, да еще под угрозой повесить на него вооруженное ограбление.

– Сейчас? – спросила Рейчел.

Герни кивнул:

– А почему бы и нет?

– Не знаю. Я думала, мы отправимся туда позже. – Она улыбнулась. – Разве ты забыл, что я новичок в этом деле?

– Вряд ли дом пуст, – заметил Герни, – скорее, там их целая банда.

Рейчел озабоченно посмотрела на него.

– Я хочу сказать, что их будет несколько человек, – объяснил Герни. – В это время они, вероятнее всего, собираются в одном месте. Мне не хотелось бы, подобно Санта-Клаусу, на цыпочках обходить все спальни. Если в ожидании нас они включают сигнализацию или выставляют охрану, то, вероятно, делают это позднее. А сейчас они будут ужинать, играть в карты – одним словом, развлекаться. Будут при деле.

Он вспомнил пастухов Сардинии и то, как он терпеливо ждал, когда они займутся делом. По его лицу было видно, что в нем боролись тревога и озабоченность, с одной стороны, и неожиданно охватившее раздражение – с другой.

– Ты помнишь, что должна делать? – спросил он резко.

– Помню.

– Если я не появлюсь через пятнадцать минут, немедленно уезжай. Из машины не выходи, к дому не приближайся. Вернешься сюда. Если в течение часа после твоего возвращения я не позвоню, уходи из студии.

– Я все знаю. – Она шла следом за ним к двери. – Без необходимости не рискуй, хорошо? Я еще не придумала, где раздобыть денег и куда деваться.

Машин было две – «ягуар» и «ровер». Проехав Тауэр-Хилл, они остановились на красный сигнал светофора, на чем потеряли тридцать секунд – ровно столько, сколько понадобилось Рейчел и Герни, чтобы выйти из студии и сесть во взятую напрокат машину. Один конец узкой улицы шел под уклон, переходя в железный мост и кончаясь тупиком. Герни припарковал машину ближе к перекрестку – так было легче выехать на основную дорогу.

Герни сразу увидел их: «ягуар» медленно катился по улице, а «ровер» притормозил на перекрестке, частично блокируя проезжую часть. Сначала он думал дождаться момента, когда люди из «ягуара» войдут в студию, и уж потом трогаться с места, но затем решил, что они, скорее всего, проверят все припаркованные машины и, возможно, даже перекроют улицу. Было бы безрассудством дать им возможность загнать себя в угол.

– О черт! – Рейчел наблюдала за первой машиной, которая медленно двигалась вперед. Герни достал из кармана кольт, снял его с предохранителя и вложил ей в руку. Он решил все же дождаться, когда «ягуар» поравняется с синей дверью студии и все их внимание будет приковано к ней.

Он отпустил ручной тормоз, включил вторую скорость, поставил ногу на педаль сцепления и взялся за ключ зажигания.

– Опусти стекло со своей стороны, – сказал он Рейчел. – Когда я тронусь, стреляй в лобовое стекло. Когда поравняемся со второй машиной, делай то же самое. Не прицеливайся – просто наводи и стреляй.

Рейчел опустила стекло, не спуская глаз с приближающегося «ягуара». Пистолет был тяжелым и холодным.

Наконец те увидели нужную им дверь. Они по-прежнему медленно ехали, чтобы не был слышен работающий двигатель. Когда они поравнялись с синей дверью, Герни повернул ключ зажигания, выжал сцепление, нажал на газ и направил машину прямо на «ягуар», прежде чем сидевшие в нем люди успели открыть дверцы. Рейчел дважды выстрелила, и лобовое стекло разлетелось вдребезги. Она нырнула на свое место в тот момент, когда они пронеслись мимо «ягуара», направляясь к перекрестку.