Джек Кертис - Вороний парламент

– Несколько человек знают. – Колдуэлл дождался, когда Прентисс сядет на место. – Вы. Джеффриз. И еще два человека.

– Трое, – уточнил Прентисс. – Джеффриз, я и еще один.

– Как зовут вот этого? – Колдуэлл показал на бюро.

– Саймон Герни.

– Как можно выйти на него? Деталей не надо.

– Возможно, он будет следить за Коул, – с сомнением предположил Прентисс, полагаясь на теории Бена Аскера. – Просто считайте его своим противником, понятно? Чем меньше вы знаете... – Прентисс запнулся. – Он был у нас в руках, но мы упустили его. Поэтому теперь, скорее всего, он ляжет на дно. И все-таки...

– Понятно. – Колдуэлл вскинул брови. – Это было неосмотрительно с вашей стороны потерять его, – сказал он, не ожидая ответа. – А девушка?

– Она наша.

– Была.

– Да, была наша.

– С этим тоже все ясно. – Колдуэлл, не глядя, протянул руку и взял фотографии. Он пристально посмотрел на них и отложил в сторону. – Он профессионал?

– Да, – подтвердил Прентисс. – Понятно?

– Значит, если они появятся... – Колдуэлл остановился, чтобы Прентисс закончил его мысль.

– Желательно их убрать, только без лишнего шума. Все должно пройти гладко. Не хватало еще, чтобы потом нас замучили вопросами. Но если представится случай...

– Я понял, – сказал Колдуэлл.

– Главная задача прежняя – убить Полу Коул. Это все, что вы Должны знать. Все может остаться без изменений, но Пола Коул должна умереть.

– Разумеется, – повторил Колдуэлл. – Я все понял.

Наконец Рейчел заснула, а проснулась, когда мотор перестал урчать и они остановились. Она увидела редкие огни фонарей, невысокое здание.

– Где мы?

– На полпути в Брайтон. – Герни извлек раненую руку из рукава дождевика, расстегнув куртку и рубашку. – Это специально оборудованное место для стоянки. Им обычно пользуются водители грузовиков. – Он повернулся к ней, приблизив руку к свету: – Кровь идет?

– Несильно, но идет, – ответила Рейчел. – Сочится.

– Посмотри рукав куртки и плаща. Она выглядела заботливой женой.

– Ничего нет.

– Хорошо, – сказал он, застегивая рубашку.

– Зачем мы здесь?

– Почему бы нам здесь и не быть? Я не знаю, как скоро они спохватятся, узнав, что мы скрылись. Это зависит от того, как часто Паскини должен был отзваниваться. Вероятно, первый раз он позвонил, когда нас привезли на Чейни-Уок. Возможно, в следующий раз он должен звонить на рассвете. Сейчас три часа. Вернуться в город на машине мы не можем, поэтому отсюда поедем на попутке.

– В Брайтон?

– Да, и в Лондон вернемся поездом. Такой ход вряд ли придет им в голову. И все же они начеку, они нас ждут, поэтому мы поедем не только на поезде. Хочешь кофе?

Пока она допивала вторую чашку кофе, Герни нашел попутную машину.

Водитель оказался на редкость разговорчивым. Он усадил Рейчел рядом с собой и всю дорогу рассказывал ей о девушках, которых ему случалось подсаживать по пути, и о том, как они расплачивались с ним за поездку. Герни не спал, но в разговор не вступал. Водитель крутил руль, выжимал сцепление, но время от времени успевал наклониться к Рейчел, чтобы схватить ее за колено, якобы для большей убедительности своих слов.

Когда они проезжали мимо Ройял-Павильон, Герни попросил остановиться. Он помог Рейчел выбраться из кабины и захлопнул дверь. Они решили прогуляться к морю, которое мрачно серело под утренним тусклым небом. Волны, разбегаясь по гальке, замирали на ней темными спокойными складками.

– У этого типа оказалось целых три руки: одной он рулил, другой переключал скорость, а третьей лапал меня.

– Я это заметил.

На берегу они набрели на участок, поросший травой, на котором было установлено несколько скамеек. Они сидели лицом к морю, наблюдая за стаей чаек, промышлявших мелкой рыбешкой выше линии прибоя. Чайки то взмывали вверх, то камнем падали вниз, борясь между собой за добычу и при этом пронзительно и скандально крича.

Не отрывая от них взгляда, Рейчел сказала:

– Итак, мы возвращаемся.

– Да. Сядем в метро на одной из южных станций Лондона.

– А потом?

– Отправимся в гостиницу. Мы ведь отсутствовали всего одну ночь, так что, скорее всего, там даже не заметили этого.

– И потом?..

Подул сильный бриз, покрывший море белыми гребешками и вспенивший сонливый прибой. Герни устроился поудобнее, чтобы не так болела рука.

– Тебе, я думаю, пора собирать манатки. Рейчел никак не отреагировала на его слова.

– Если что и должно случиться, то завтра. У меня выбора нет, я в любом случае должен добраться до Полы Коул.

– Зачем ты лезешь на рожон?

– Мы сыграем в кошки-мышки, и я исполню роль мышеловки.

– Тогда ты умрешь.

Герни, не отрываясь, смотрел на гребешки волн, с которых ветер срывал и уносил белую пену.

– Предложи что-нибудь другое.

– Да забудь ты об этом деле. Брось! Ты же сам ничего не выиграешь. Борец за справедливость! Послушай, – продолжала она, – они живут по своим собственным законам, известным только им одним. Ты думаешь, рядовой гражданин понимает, что происходит? Пару раз ты их перехитрил, ну и что? Что это изменило? Ничего. Это – их игра, которую они ведут по собственным правилам. Поэтому нам обоим пора собирать манатки. – Она повернулась к нему. – А, Саймон?

Герни по-прежнему смотрел на белую полоску пены, оставляемой волнами на гальке.

– Понятно, – заключила она. – Нет.

Когда они шли через город к станции, Рейчел сказала:

– Пока я остаюсь, во всяком случае до завтрашнего дня, но из гостиницы не выйду. Надеюсь, это не нарушит твои планы. Кто знает, может быть, что-то и произойдет.

– Вот именно: кто знает?

По пути им встретилась аптека, где Рейчел купила бинт и антисептик. В поезде ей пришлось бодрствовать, чтобы Герни хоть немного поспал.

Пола проснулась рано. Слуховое окно тускло поблескивало в утреннем свете. Она неподвижно лежала, глядя прямо на него, но взгляд ее снова затуманился, и очертания окошка стали расплывчатыми. Она задремала, погрузившись в мир пестрых образов. Качались деревья. Ловя восходящие потоки воздуха, парили птицы...

И человек, и место казались знакомыми, но Герни никак не мог восстановить в памяти ни кто был с ним, ни что это за место. Над головой кружили птицы, криком напоминавшие чаек. Спутник находился слишком далеко, чтобы можно было его увидеть. Герни лишь ощущал его присутствие, которое напоминало тень, упавшую рядом. Он попытался повернуться, чтобы увидеть лицо человека, но страшная давка, в которой они оказались, унесла толпу вместе с ним в сторону.

Высоко над толпой светился экран огромного телевизора, яркие цвета поражали своей неестественностью. Взгляды всех присутствующих были устремлены вверх. На экране появился Джордж Бакройд со стаканом в руке. Помахав Герни другой рукой, он начал говорить, но из-за стоявшего кругом шума его не было слышно: вроде бы он кого-то представлял.